Мы обошли немногочисленные в те годы букмекерские конторы Дублина и растолкали шесть тысяч на самые разные ставки, совсем не связанные между собой, так сказать, от «фонаря». Это потом я понял, что мы работали по тщательно составленной схеме, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что два бездельника решили легко заработать, но толком не знают, как именно, и действуют наудачу. В первый раз число ставок сыграло пятьдесят на пятьдесят, то есть три тысячи проиграли, зато выиграли пятнадцать на самых невероятных предложениях. Я заработал полторы тысячи, и на вопрос Джеда о моем участии в дальнейшем ответил согласием. Мы провернули подобное дельце раз двадцать, и чтобы не засветиться, объездили всю Ирландию, пару раз я привлекал еще отца и брата.
Но, конечно, оставался риск, что рано или поздно нас могут взять за шкирку, заподозрив в крупной афере, хотя, надо отдать должное тому, кто все это запустил в ход, сработано было добротно, сразу и не подкопаешься. Проигрыши чередовались с выигрышами, но если бы кто-то заинтересовался нами, то быстро установил бы, что они составляли не более пяти процентов от суммы выигрыша.
Это были удивительные полгода, мы ходили по лезвию бритвы, адреналин зашкаливал, я даже скопил денег на операцию, но жена умоляла меня все бросить, боясь, что я окажусь за решеткой. Встретившись в очередной раз с Джедом, я откровенно поделился с ним своими опасениями и сказал, что больше не могу рисковать, поэтому хочу выйти из игры, но опасаюсь, что теперь это будет сделать нелегко, я ведь понимаю, что все организовано криминальной структурой.
Джед внимательно меня выслушал, а затем криво усмехнулся, и ответил, что со мной хотят встретиться организаторы, чтобы предложить поучаствовать в другом, более прибыльном деле. Эта встреча для меня абсолютно безопасна, так как люди, провернувшие эту аферу, не связаны с криминалом, а сработали исключительно на своем авантюризме. Их целью было заработать начальный капитал, и сейчас они хотят вложить полученные деньги в легальный бизнес.
Божидар прервался, чтобы попросить Кристиану налить ему еще чашечку чаю. Все слушали молча, недоумевая, к чему это Краев решил рассказать им историю своей жизни. Но его последующий рассказ все прояснил.
— Я согласился на встречу. Признаюсь, что из-за денег, ведь так и не нашел работу и эти полгода вся моя большая семья существовала на деньги, полученные от моего участия в афере. К тому же меня заинтересовали слова Джеда о легальном бизнесе. У того, кто закрутил нашу аферу, мозги работали хорошо, и с бизнесом все могло получиться. Представьте мое удивление, когда приятель привез меня в глухое место в лесу. Признаюсь, струхнул я основательно. Подумал, вот тебе дураку и легальный бизнес — сейчас дружок убьет тебя и закопает здесь, никто и следов не найдет. Сижу — ни живой, ни мертвый. А Джед, словно прочитав мои мысли, еще ехидно спросил: «Боишься меня? Ну и зря. Сейчас главные придут».
Но, как видите, никто меня не убил, а я познакомился с двумя подростками, появившимся из чаши леса. Они были учениками Джеда, он работал в той же школе, которую когда-то окончил сам. В тот день, сэр, — улыбнулся он Антэну, — я познакомился с вашей дочерью и ее другом, и эта встреча изменила мою дальнейшую жизнь. Джед сказал, что его ученики обладают необычным даром — предвидением, и хотят использовать его, чтобы заработать деньги на дальнейшую учебу. Они — сироты, и никто им не поможет получить образование.
Я, грешным делом, подумал, что Джед использует их дар в своих собственных интересах, и сам стоит во главе дела с тотализатором. Но, пообщавшись с ребятами, понял, что это они использовали нас с Джедом, и мы им понадобились лишь потому, что они были несовершеннолетними. В противном случае, они бы все провернули сами. Тандем у них сложился удивительный — фантастические мозги мальчика и решительная смелость девочки, плюс ее дар предвидения и невероятный азарт в игре.
Этот азарт захватил и меня, я согласился на их условия, и ни разу не пожалел об этом. Мы стали работать вчетвером. Вернее, мы с Джедом и тем мальчиком — на одну девочку, ведь первоначальные деньги были ее, и именно она запустила их на тотализаторе. Я открыл собственную адвокатскую контору, по просьбе моей клиентки взял в помощники ее брата, и все закрутилось. Сначала мы только играли на бирже — покупали и продавали акции, затем стали покупать и продавать недвижимость, а потом и создавать собственные предприятия. Так что, Габриэль, вы стояли у самых истоков накопления капитала вашей сестрой, и никаким образом не живете за ее счет, а вот уже семь лет зарабатываете и себе на жизнь, и сестре.
— Все эти годы я просто выполнял свою работу, Божидар, — тихо возразил тот. — Да и к вам я попал только благодаря Лаки, так что ни о каком зарабатывании не может идти речь.
— Я тоже просто выполнял свою работу, Габриэль, — решительно отверг его возражения Краев. — И тем не менее, за эти годы мне немало перепало от сделок. Как, кстати, и вам. Миледи, зная вашу щепетильность, дала указание открыть счет на ваше имя и перечислять на него процент от сделок, в которых вы принимали участие. Эти деньги потом переводились на сберегательный счет. За шесть лет на нем скопилась неплохая сумма, вот за счет нее и приобретен отель. Так что вам ничто не мешает принять его в подарок, а все те безделушки, — он сделал небрежный жест, словно речь шла о ширпотребе, а не об антиквариате, — вы, действительно, можете рассматривать, как оборотный фонд. Когда в вашу галерею попадет что-нибудь оригинальное, тогда вы и подарите его сестре, а пока она хочет избавиться от ненужного хлама.
Краев попросил третью чашку чая и обратился уже к Антэну.
— Я рассказал свою историю, сэр, для того, чтобы вы знали источник благосостояния вашей дочери. Она начала с шести тысяч, и за два года заработала свой первый миллион, а еще через год у нее их было уже пять. Она могла бы заработать и больше, но сдерживало то, что она была несовершеннолетней, и приходилось действовать через подставных лиц. В семнадцать, уже под прикрытием статуса наследницы Генриха Лаутензака, к тому же с титулом герцогини, она стала действовать со свойственным ей размахом. Через два года барон официально объявил ее своей наследницей и выделил на содержание полмиллиона в год. А миледи, — Краев тонко улыбнулся, — как с тех пор я ее называю, с присущим ей тактом не стала сообщать ему, что такую сумму она тратит в месяц. Я не буду оглашать вам размер ее доходов, сэр, не имею на это право, да и не хочу. Но поверьте, ваша дочь реально богаче вас. Она умеет делать деньги и любит рисковать. Как, например, рискнула, поставив на вашу победу в Бразилии. Прилюдно поставила полмиллиона на второе место ирландской команды, так сказать, для поднятия ее духа. Реально же вложила пять миллионов в букмекерские конторы по всему миру. Пять миллионов, сэр, — веско подчеркнул Краев, — Не думаю, что вы запросто можете рискнуть подобной суммой. Причем, в вашем случае она не была, как обычно, уверена на сто процентов, и я отговаривал ее от столь неразумного шага. Да, она заработала в восемь раз больше, а могла и потерять все. Ваша дочь знает цену деньгам, но легко расстается с ними, а тем более, не ставит их выше близких ей людей.
— И вам, девушки, Лаки может себе позволить подарить к Рождеству по сто тысяч, даже не задумываясь, — обратился он уже к Дарии и Стасе. — Я советую вам также, не задумываясь, потратить их в свое удовольствие. Как и вам, Алан, предлагаю без долгих сомнений и размышлений переоформить авторские права на игру, и запустить ее третью часть. Я имею в этом деле свой личный интерес, — и неожиданно, совсем несвойственно его обычному сухому стилю общения, он хитро улыбнулся ему. — Мы с сыном фанаты игры и с нетерпением ждем ее продолжение.
— А ваш сын полностью выздоровел после операции? — заинтересованно спросила Стася, доставая из кроватки проснувшегося Раяна.
— Операция, к счастью, не понадобилась. Тодора своими отварами вылечила Лаки. В роду моей жены были знахари-шептуны, и она доверилась ее словам, что сына можно вылечить и без операции. Я думаю, не стоит и говорить, что вся наша семья почитает Лаки, как спасительницу от болезней и нищеты, и бесконечно ей преданна.
