— А еще, девочки, невестам на свадьбе необходимы две вещи.
Жестом фокусника Лаки достала из обеих коробок по бархатному футляру. В каждом лежал золотой браслет, украшенный усыпанной россыпью бриллиантов, стилизованной подковой рожками вверх.
— Девочка моя, ты прелесть! — вновь восхитилась Патрисия. — Надо же, у меня совсем вылетела из головы эта милая традиция с подковой на счастье.
— Не мудрено, ведь на подготовку свадьбы была отпущена всего неделя. Как раз для того, чтобы следить за традициями, невестам и нужны подружки.
Она протянула один футляр Саманте — подружке Стаси, чтобы та надела его ей на руку, а сама защелкнула браслет на руке Тэсс с традиционными словами: — На счастье!
— Но это только одна вещь, — многозначительно продолжила Лаки. — А вторая, самая главная — волшебный платок невесты.
Саманте вновь передали маленькую коробочку, и она с улыбкой вынула из нее розовый кружевной носовой платок, довольно большой по размеру, а затем передала его Стасе со словами: — На счастье и на прибыль.
Стася взяла платок и недоуменно покрутила его в руках, а Лаки тем временем, достала голубой платок и с теми же словами, улыбаясь, протянула Тэсс. Но в последнюю минуту встряхнула его, и из середины показался розовый уголок.
— Ой! — нарочито удивленно воскликнула девушка. — Да здесь оказывается два платка!
Женщины весело засмеялись, а Присцилла вспомнила, как двадцать пять лет назад с такими же традиционными пожеланиями ей подарила свадебный платок ее мать, чистокровная ирландка, и ласково сказала:
— Доченька, этот платочек надо спрятать в складках платья или в рукаве, его потом сшивают в шапочку для первенца. Обычно он белый, чтобы подошел и мальчику, и девочке. А Лаки дарит тебе два на всякий случай, чтобы был и голубой для мальчика, и розовый для девочки. А потом ты распорешь шапочку и будешь хранить платочек, как семейную реликвию.
— Я вспомнила, что видела в твоей шкатулке платок, — воскликнула Тэсс. — Еще подумала, зачем он там лежит. Хотела спросить, а потом решила, что это как-то связано с папой.
— И с папой тоже, ведь он подарил мне тебя. Тот платочек был твоей первой шапочкой, — улыбнулась Присцилла, помогая дочери закрепить платки в складках платья. — Мы сейчас спрячем под оборкой оба платочка, а потом ты выберешь, каким надо будет воспользоваться.
— Или сразу обоими, — хитро предположила Лаки и повернулась к Стасе. — Тебе платочек тоже наверняка пригодится, хоть уже и не для первенца. А так как мальчик у нас уже есть, то будем ждать девочку, поэтому платочек одного цвета с платьем. Сейчас мы его так прикрепим, что никто не заметит, и только ты будешь знать о нем.
— Жаль, что у Раяна не было такой шапочки, — еле слышно прошептала Стася.
— У Раяна есть рубашка отца, — услышала она в ответ тихие слова своей друидской сестры. — И поверь, для него это намного важнее.
Стася понимающе кивнула, вспоминая, что ее сын не обычный мальчик, а друид. Ей стало грустно от мысли, что через несколько лет она расстанется с ним, ведь Стивен сказал, что у них заведено в пять лет отдавать детей учиться в Дармунд, и родители — не друиды, общаются со своими детьми всего лишь несколько раз в году. Она видела, что отношения мужа с родителями были не такими сердечными и доверительными, какие сложились между ними и младшими детьми. И, к сожалению, она тоже станет мамой, видящей сына только на каникулах.
Лаки сразу поняла причину сверкнувших на ее ресницах слез, и прошептала ей на ушко: — Ничего не поделаешь, такова его судьба. Но девочка родится обычной и всегда будет с тобой.
Двойная свадьба получилась очень торжественной, несмотря на то, что на подготовку была отведена всего лишь неделя. Никто не отказался от приглашения, и в банкетном зале особняка Маклафлинов было яблоку негде упасть. К тому же на свадьбе присутствовал Антэн Бойер, после победы в Сан-Паулу ставший национальным героем, да еще и оказавшийся отцом скандально известной Герцогини. Предметов обсуждений было множество, и гости, с наслаждением поглощая еду и напитки, охотно сплетничали и обсуждали свадебное действие.
Оно началось с обряда бракосочетания, проведенного для каждой пары у импровизированного алтаря под цветочной аркой, сооруженной в огромном зале. Для гостей установили длинные ряды стульев и выдали тексты для торжественных песнопений во время обряда. Церемония заняла достаточно долгое время и закончилась традиционным поджиганием каждой парой большой свечи, взятой ими в руки одновременно в знак того, что отныне они единое целое и смотрят теперь в одном направлении. В завершение Стивен и Арчи обменялись обручальными кольцами со своими невестами и под одобрительные аплодисменты гостей скрепили поцелуями брачные клятвы.
Под звуки свадебного гимна молодожены направились к накрытым столам, за ними потянулись гости, и началось праздничное застолье,
Милтон устал от долгой церемонии бракосочетания, но терпеливо перенес ее без явного недовольства. Тем более, что рядом стоял Антэн и время от времени тихо объяснял ирландские традиции. А в ходе застолья Дереку уже даже понравилась свадьба. С блестящими от возбуждения и от выпитого виски глазами, он с интересом выслушивал пожелания гостей, переводимые ему Антэном. Вместе со всеми звонил в хрустальный колокольчик, что заменяло привычное для него чоканье бокалами, а потом и сам с важностью произнес красивую речь, чем вызвал благодарную улыбку дочери. Понравилась ему, и традиция с пожеланиями молодоженам — гости подходили к столику, на котором стояли три внушительные хрустальные вазы в форме шаров. В одной лежали гладкие морские камешки. Гость доставал камешек, писал на нем маркером свое пожелание и опускал в другую вазу, наполненную шампанским, как бы подразумевая традицию бросать на счастье камни в реку. А в третью вазу гость опускал конверт, подписанный своим именем, в котором находился или старомодно выписанный чек, или кредитка, или пачка денежных купюр. Дерек написал на камешке одно слово — «Дети» и бросил его в вазу с шампанским, а в подарок вложил в конверт чек на миллион долларов, выписанный на имя Арчи, признавая тем самым в нем главу семьи. Аналогичное пожелание он написал и для Стивена со Стасей, невероятно удивив того своей неожиданной щедростью, преподнеся в качестве подарка для «рыжего наглеца» полмиллиона долларов.
Бесконечные тосты перемежались вдохновенными речами в честь молодоженов и казалось, словесному потоку не будет конца.
— Все это, конечно, хорошо, — негромко заметил Алан Вику, сидевшему рядом с ним. — Но у нас на свадьбах еще и танцуют. Без танцев как-то грустновато.
А он так надеялся потанцевать с Лаки, подержать ее в своих объятиях, и если повезет, то и обменяться парой-тройкой поцелуев.
— Погоди, — тихо засмеялся Вик. — Это еще только начало. Сейчас выступят барды, затем профессиональные танцоры, а потом уже и мы начнем танцевать. Этак часика через два-три, — и заметив недоверчивый взгляд Алана, насмешливо спросил: — А что ты хотел? Это же настоящая ирландская свадьба. Вот на нашей свадьбе, ты бы уже давно плясал и горланил песни. У нас все намного проще и веселей, а главное, никто не толкает речи, скачанные из Сети, с самодовольным видом выдавая за свои собственные. Наоборот, каждый старается блеснуть остроумием в пожеланиях.
— Вик, хорошо язвить насчет других, когда тебя самого обучали красноречию и риторике в Школе Бардов, — снисходительно заметила Лаки, сидевшая от него по другую сторону и слышавшая их разговор.
— Тебя ночью разбуди, и ты сходу слепишь подходящие стишки. А вот Арчи, думаю, помучился, сочиняя свое признание в любви, и сейчас волнуется, боясь выглядеть нелепо перед всеми. Ты даже не подумал предложить помощь, а ведь мог сочинить нормальное признание и дать ему выучить. И насчет наших свадеб ты загнул, сейчас редко, кто женится по обряду. Устраивают обычную веселую пирушку, причем после рождения ребенка.
— Мне и в голову не пришло, что для Арчи сложно склепать стишок. Может сейчас спросить, нужна ли ему помощь?
