— Ты прав, стаканчик виски нам сейчас не повредит, — глубоко вздохнул Викрам. — Безумный месяц закончился час назад. Господин Галлард может вызвать нас в любой момент. Он с таким скрипом дал Лаки месячную передышку, что больше не подарит и дня.

Они возвратились в красную гостиную, где их ожидали встревоженные девушки и удивительно спокойный Габриэль.

— Все нормально, девочки, все успокоились, — широко улыбнулся Вик, стараясь разогнать повисшую в гостиной гнетущую тревогу. — Давайте, выпьем что-нибудь вкусненькое — вы ликер, а мы — виски. Габриэль, что ты задумался, брат?

— Думаю, где сейчас Лаки, — откликнулся тот и грустно добавил: — Наверное, уже готовится к новому заданию.

— Да она прячется от нас в какой-нибудь дальней комнатушке, — мгновенно вспыхнул Вик, вновь начиная заводиться. — Боится показаться на глаза.

— А зачем мне прятаться, Викрам? — раздался спокойный голос. — Тем более, от вас?

Все оглянулись на ее голос. Лаки зашла в красную гостиную, подошла к бару, достала бутылку и стала наполнять бокалы.

— Нам девочкам — «Бейлис», а вы пейте, что хотите.

Она передала бокалы Стасе и Дарии, а сама уютно устроилась в глубоком кресле и стала спокойно потягивать ликер.

— Ты такая спокойная, крошка, — вкрадчиво произнес Викрам. — Совесть не мучает?

Он налил виски мужчинам и устроился в кресле напротив Лаки. Разговаривать с ней решился только он, остальные слушали молча.

Лаки широко распахнула глаза и удивленно спросила:

— Меня? Совесть? За что?

— За твой музыкальный подарок, — услужливо подсказал Викрам, не спуская с нее глаз.

— А, по-моему, клип получился миленьким, — возразила девушка, повела плечиком и слегка надула губки, всем видом демонстрируя свое недовольство замечанием брата. — И песенка неплохая, довольно мелодичная. Конечно, мне далеко до вас с Аланом, но для первого раза получилось вполне сносно.

— Не сносно, а просто великолепно, — сыронизировал Викрам, скрещивая руки на груди. — Антэн чуть душу из Алана не вытряс, решив, что это его работа.

— Меня сравнили с Аланом? — восторженно вспыхнули глаза Лаки. — Тогда, действительно, у меня неплохо все получилось. А письмо Кристиана прочла? — с живым интересом поинтересовалась она.

— Нет, к сожалению, не успела, — деланно-огорченно вздохнул Викрам. — Папочка твой опередил. И представляешь, так ему обрадовался, что от счастья разгромил свою комнату и пропал куда-то. Наверное, сбежал от избытка чувств.

— Отлично! — жизнерадостно воскликнула Лаки. — Письмо дошло до адресата, и внимательно им прочитано.

— Тебя не волнует, что он пропал? — саркастично ухмыльнулся Викрам. — Хорошая доченька! А подружка так потрясающая! — выдержка изменила ему, и он рявкнул изо всей силы: — Ты совсем рехнулась? Тебя радуют слезы Кристианы? Ты же называла ее своей самой близкой подругой, а сегодня решила унизить перед всеми, выставив очередной дурочкой, влюбившейся в Антэна? С чего ты взяла, что он ей, вообще, нравится? И что это было за роковое письмо, так поразившее твоего отца, что он стал сам не свой? Хватит прикидываться, не зли меня! Ты знаешь, что я могу не сдержаться!

— Бить будешь? — насмешливо усмехнулась Лаки и холодно предупредила: — Не советую. Что будешь объяснять господину Галларду, когда явишься к нему с подбитым глазом? Ну все, не будем ругаться, — уже примирительно предложила она, допивая свой ликер. — Тем более, и некогда. Через пять минут уходим, нас уже ждут. А насчет Кристианы ты прав. Я больше не хочу считать ее своей лучшей подругой, — решительно произнесла девушка, глядя на недоуменного брата, огорошенного ее словами. И сделав длинную паузу, мягко добавила: — Я хочу считать ее матерью.

Лаки подняла глаза к потолку и замерла, прислушиваясь. Через мгновение радостная улыбка осветила ее лицо, и она весело рассмеялась:

— Все хорошо, брат, не волнуйся, Антэн уже нашелся, а нам пора прощаться.

Легко подхватившись на ноги, она подошла к Габриэлю и ласково погладила по щеке. — Не переживай за нас, мы ненадолго, всего на пару недель. С тобой теперь девочки, и время пролетит незаметно.

Затем повернулась к Алану и проникновенно посмотрела на него. Он будет сниться ей по ночам, а наяву, скорее всего, они больше никогда не встретятся. И широко улыбаясь, Лаки попросила напоследок:

— Скажешь отцу, что это был самый веселый месяц в моей жизни. И передай, пожалуйста, последнее желание. Я хочу, чтобы он стал счастливым.

И быстро отвернувшись от Алана, она мимоходом сказала Стивену:

— Ты помнишь, что телефоны мы оставляем дома? Целуй Стасю и уходим.

Легким, пружинистым шагом девушка стремительно направилась к выходу, весело прощаясь на ходу:

— Всем пока! Счастливого Рождества!

— Весело отпраздновать! — подхватил Вик, торопясь за ней. — Алан, передавай привет Канаде!

Стася растерянно посмотрела на мужа, они даже не успели по-настоящему проститься.

Стивен на мгновение прижал ее к себе и слегка коснулся губами щеки.

— Береги Раяна и жди меня, я скоро вернусь. Габриэль, присмотри за моими, — попросил он и побежал догонять Вика и Лаки.

Габриэль тяжело вздохнул и вышел вслед за ними, чтобы провести их до порога. К нему присоединился и Алан. Они стояли в холле и через открытую дверь наблюдали, как эта троица, оживленно болтая и весело смеясь, погрузилась в вертолет, и через минуту тот был уже в воздухе.

— Она даже не оглянулась на прощание, — грустно подумал Алан, не замечая, что произнес это вслух.

— Они всегда так уходят, чтобы те, кто остались, обижались на них и меньше грустили, — тихо ответил ему Габриэль. — Вот и Стася сейчас злится на Стивена, а не бьется в истерике, что может никогда его больше не увидит. А что бы почувствовал ты, если бы Лаки поцеловала тебя на прощание и сказала, что любит? Радость или боязнь потери?

Дверь в комнату Кристианы резко распахнулась, и из нее босиком, в одних джинсах, застегивая на ходу рубашку, выскочил Антэн. Он скатился с лестницы, бросился к входной двери и выскочил на лужайку перед домом.

Вертолет уже почти скрылся из виду, а Антэн стоял босой на снегу и все смотрел ему вслед, пока сын легко не тронул его за плечо.

— Папа, пойдем в дом. Лаки пообещала Габриэлю, что они вернутся через две недели.

— Я даже не провел ее, как следует, — тяжело вздохнул Антэн и огорченно покачал головой. — Ни обнял, ни поцеловал, ни пообещал, что буду ждать.

— Габриэль сказал, что у них так не заведено, — Алан буквально втащил расстроенного отца в холл. — А Лаки просила передать, что это был самый веселый месяц в ее жизни, и загадала тебе третье желание. Она хочет, чтобы ты стал счастливым.

— А я уже счастливый, сынок, — улыбнулся Антэн. — У меня есть все — родители, дочь, сыновья, и моя любимая снова рядом со мной.

— Кристиана — твоя первая любовь? — догадался Алан, и все сразу встало на свои места.

— Моя первая и единственная любовь, — растроганным голосом подтвердил Антэн и бросил взгляд на дверь в комнату Кристианы, из-за которой она осторожно выглядывала в этот момент.

Услышав его слова, Кристиана радостно вспыхнула, а затем, смутившись от понимающих взглядов Алана и Габриэля, быстро скрылась за дверью.

— Я остаюсь в Ирландии, сынок. А тебя не буду ни в чем убеждать. Решай сам — остаться здесь или возвратиться в Канаду.

— Антэн, тогда может и дальше будешь жить в нашем доме? — сразу предложил ему Габриэль. — Я знаю, что Лаки мечтает об этом, и даже предлагал ей сделать это третьим желанием, но она не захотела связывать тебе руки. Только предупредила, чтобы ты занимал зеленые апартаменты, если останешься, — заметив недоуменный взгляд Антэна, он объяснил: — Это хозяйские апартаменты в левом крыле. А еще она всем нам сказала, что хочет, чтобы Кристиана стала ее матерью.

— Мы решили пожениться прямо завтра, а Лаки с нами не будет, — огорчился Антэн. — Пожалуй, лучше отложить свадьбу и дождаться ее.

— Ничего откладывать не надо. Лаки сама точно не знает, когда вернется, но будет рада увидеть вас вместе в своем доме. Мы вчера говорили об этом, когда она готовила подарок Кристиане.