Она лежала, свернувшись калачиком, такая беззащитная, что у Антэна вздрогнуло сердце. Он быстро подошел к кровати, лег и прижал Кристиану к груди. Запах ее волос, тела, такой родной, туманил ему разум, и Антэн глубоко вздохнул, вдыхая аромат любимой женщины.

***

Кристиана безучастно смотрела в потолок. Она уже не плакала, слез больше не осталось. Душа была полностью опустошена, а сердце сдавила тяжесть воспоминаний. Все эти годы она пыталась забыть, стереть из памяти любовь к Антэну, но оказалось, что помнит все — от первого поцелуя до прощальной встречи.

Ей было тяжело дышать, она подошла к окну и широко его распахнула. В комнату ворвался свежий морозный воздух. Кристиана лихорадочно ловила его ртом, пытаясь надышаться, а затем вновь легла на кровать и закрыла глаза, пытаясь унять душевную боль. Она вспомнила последние слова Антэна, обвиняющие в измене, беспощадно брошенные ей в лицо, и страдания измученного сердца, готового разорваться от такой несправедливости, ведь в ее жизни всегда был только один мужчина. Но, она смогла выжить и выстоять тогда, сможет и сейчас, тем более, что давно уже не семнадцатилетняя наивная девочка, а умудренная горьким опытом взрослая женщина. Слезы вновь покатились по щекам, и Кристиана дрожащими пальцами встряхивала соленые капли…

Она не поверила себе, когда в проеме окна появилась мужская фигура, и мгновение спустя крепкие, сильные руки уже обнимали ее. Родные до боли глаза смотрели с такой любовью, что Кристиана снова заплакала от переполнявшего ее желания быть любимой этим мужчиной.

Антэн осторожно стер мокрые дорожки с ее щек. Он ничего не говорил, за него просили прощение и умоляли о любви его горячие губы и нежные руки.

Кристиана тоже не стала ничего говорить, просто ее измученные, искусанные губы открылись настойчиво просящим об этом губам любимого, а тело оживало от его ласк и просыпалось от долгого, мучительного одиночества.

Двадцать пять лет разлуки растаяли без следа, они любили друг друга жадно и откровенно, как тогда, в далекой юности. Ведь они удивительно подходили друг другу. С первого раза, обычно проходившего у всех стыдливо и неумело, они совпали, как две половинки одного яблока.

Кристиана даже не поняла, когда они успели раздеться и с наслаждением ласкала обнаженного Антэна, с годами ставшего еще привлекательней — юношескую худощавость и гибкость сменила мужественная зрелость. Тяжесть его тела пьянила ее, и она с восторгом вскрикнула, когда он мощно и плавно вошел в нее.

— Криста, — хрипло прошептал Антэн, называя ее давним, почти забытым именем. — Наконец-то, я дома. Как же я соскучился по тебе. Ты же не прогонишь одинокого бродягу? Он просит у тебя приюта на всю оставшуюся жизнь. Позволь быть рядом с тобой, не гони меня, любимая.

Кристиана счастливо улыбнулась и прошептала в ответ: — Как я могу? Лаки правильно сказала, что я — твоя.

Заново познавая, они упоительно страстно любили друг друга. Кончики пальцев и губы Антэна скользили по телу Кристианы, вспоминая любимые местечки и даруя подлинное блаженство. Она растаяла в его объятиях, чувствуя, как силы покидают ее, и на несколько мгновений даже потеряла сознание.

— Люблю тебя, люблю, — вновь и вновь повторял Антэн, и бормотал милые любовные глупости, благодарно целуя после собственного оглушительного оргазма.

Их тела покрыла тонкая пленка пота, и внезапно они оба замерзли. Антэн зябко пожал плечами и вспомнил, что забыл закрыть окно после своего проникновения в комнату Кристианы. Подойдя к окну, он увидел, как Лаки с Викрамом и Стивеном направляются к вертолету, стоявшему на площадке.

— Я должен провести дочь, — засуетился Антэн, лихорадочно натягивая джинсы. И не тратя времени на поиски мокасин, прямо босиком выскочил из комнаты, надевая на ходу рубашку.

***

Расстроенный Алан вернулся в красную гостиную, где громко шли разборки непонятного и низкого поступка Лаки. Больше всех возмущался Викрам. Он очень хорошо относился к Кристиане, для него она была образцом идеальной женщины, а его любимая сестра поступила как последняя стерва, унизив ее перед всеми.

Стивен горячо защищал Лаки, настаивая на том, что она просто хотела пошутить, только немного перегнула палку и не учла, что такие творческие натуры, как Кристиана, слишком близко все принимают к сердцу.

Вик в гневе хотел переломить диск на две части, но Дария успела его выхватить и уверенно заявила:

— А я убеждена, что Лаки все это сделала для того, чтобы помочь Кристиане.

— Чем помочь? Этим? — он кивнул на зажатый в ее руках диск и еще сильней возмутился: — А главное — в чем помочь?

— Не знаю, — смело глядя в глаза разъяренному Вику, ответила девушка. — Но я верю Лаки, она всегда помогает людям, и ты это должен знать лучше нас всех.

От ее твердой уверенности Вик даже опешил. По сути, она знала Лаки всего три месяца, и тем не менее, сейчас доверяла ей больше, чем он.

— Это самый лучший подарок из всех наших подарков. Клип чудесный, а песня прямо за душу берет. Я потом отдам диск Кристиане, и она с удовольствием посмотрит его еще много раз.

— Ну, ну, — скептически усмехнулся Викрам. — Хотел бы я увидеть, как ты решишься его отдать ей.

Он бросил вопросительный взгляд на Габриэля, желая услышать его мнение, но тот задумчиво молчал, не осуждая и не защищая Лаки.

Неожиданно зазвонил смартфон Стивена, сначала прозвучало несколько аккордов мелодии, а затем нежный голос произнес: «Привет, брат, это Лаки».

Стивен не успел ответить, как Викрам выхватил трубку из его рук.

— Что, мне звонить боишься? Напакостила и смылась? А мы сиди здесь в дерьме! Не знаю, как посмотрю в глаза Кристиане после такой подставы. Даже не представляю, как и подойти к ней, чтобы успокоить. Что? — возмущенно крикнул он. — Ну, ты все-таки и стерва! Ладно. Я сказал ладно, не буду!

Вик от злости запустил трубку в стену, и только мгновенная реакция Стивена спасла его смартфон от печальной участи.

— Нормально, — недовольно протянул он. — А мой телефон тут при чем? Что сказала Лаки, что ты так озверел?

— Не сказала, а приказала, — скривился Вик. — Говорит, что не наше это дело, обсуждать ее действия и вмешиваться, куда нас не просят. Тем более, что в наших указаниях или одобрении она не нуждается. Вот, что дословно сказала наша малышка Лаки, Стивен. И напомнила, что она хозяйка в этом доме, и ей решать, как обращаться со своими гостями.

Тем временем за дверью гостиной послышался странный грохот, казалось, в доме началось землетрясение. Алан встревожено переглянулся с Викрамом и выбежал из гостиной. Грохот разносился из комнаты отца, похоже, в ней начали крушить все подряд. Алан бросился вверх по лестнице, Вик и Стивен побежали следом за ним.

Они стучали и кричали Антэну, что бы тот открыл дверь. Шум продолжался еще минут пять. За это время Вику удалось найти в кладовке лом, и они стали взламывать дверь. Внезапно удары за дверью прекратились, и они вновь начали кричать и звать Антэна, но тот не отзывался. В конце концов они все же взломали дверь и еле протиснулись в комнату, заваленную перевернутой и разбитой мебелью. В комнате никого не оказалось, а окно было раскрыто настежь. Алан подбежал к нему и выглянул наружу. Под окном не было никаких следов. Его отец словно растворился в воздухе.

— Думаешь, он улетел куда-то? — озадаченно спросил Вик у Стивена. – Совсем уже обезумел. Забыл, что за такое бывает.

— Я уже ничего не думаю, — скептически ответил тот, тоже внимательно высматривая следы под окном. — Не представляю, что теперь и делать. Антэна нет, а Кристиана плачет в своей комнате, я подслушал под дверью, пока ты за ломом ходил. Пожалуй, я тоже созрел до того, чтобы свернуть Лаки ее тоненькую шейку. Ладно, нам приказали не вмешиваться, пусть сама все расхлебывает. Пойдем, выпьем чего-нибудь.

И неожиданно мягко сказал без всяких поддевок:

– Алан, не переживай за отца. Из окна он не выпал. Может, и правда, полетел куда-нибудь. Он ведь друид, и умеет летать. Все будет хорошо. Тем более, что этот безумный месяц уже закончился. И ваша с Антэном жизнь войдет в свою колею, а наша в свою.