Натягиваю на голый торс первую попавшуюся футболку и выхожу в коридор. Заглядываю к Ксюше. Спит. Тихонько прикрываю дверь и иду к лестнице.

Ещё один удар чего-то тяжёлого об стену и разбитое стекло летит во все стороны. Твою мать! Что за хрень творится внизу?!

Быстро спускаюсь и застываю на нижней ступеньке. Отец бьёт об стену дорогущее выдержанное вино.

— Пап, ты чего?

— Оооо, явился мой наследник, не запылился, — громким заплетающимся голосом говорит предок, а я только морщусь.

Терпеть не могу пьяных. С детства дяди и тёти навеселе просили меня на всяких праздниках прочитать им стихотворение или спеть песенку, а потом долго умилялись и аплодировали. Бред какой-то! Только мама редко пила, а вот отец мог и злоупотреблять, а после её смерти вообще слетел с катушек. Давно он не срывался, я думал, что это пройдённый этап и лечение помогло избавиться от зависимости.

— Зачем ты пил? — переступаю через осколки и иду в кладовку за веником и совком.

Помимо разбитой бутылки, пятен на стене и полу, ещё и полетела картина и теперь сиротливо валяется в мокром пятне, а рама расколота на части. Хорошо, что хотя бы не красное вино, с белым не так убийственно выглядит этот погром.

— Света, зараза, ушла от меня. Вот, погляди!

Отец устраивается на диване, протягивая мне одной рукой лист бумаги, а второй он держит новую бутылку крепкого коньяка. Дьявол, пока я доставал приборы для уборки, он снова залез в бар.

«Прости, но я не могу идти к твоему врачу. Я оставлю ребёнка, а ты можешь подать на развод. Как обустроюсь, пришлю тебе свой почтовый адрес. Лёша, только не сходи с ума, я не поменяю своего решения. Не ищи меня».

М-да. А ведь, наверняка, можно было бы избежать этого всего. Стоило только слушать и слышать свою жену. Да и вообще, отчего люди так редко разговаривают друг с другом, а ещё навязывают свою точку зрения? Не проломил отец Свету, отчего я даже рад, но побег — довольно кардинальная мера. Она ведь знает, что если не уладить быстро вопрос, то всё просочится в прессу.

— Бесишься из-за своей карьеры? Или что Света поступила так, как сама решила?

— Думаешь, мне карьера важнее всего на свете? На свете… Руслан, ё-маё, за что мне это? Внебрачный сын? Да она смеётся надо мной! Какой развод? Я, бл*, никогда ей не дам развода! Слышишь? Я её найду и верну назад!

— Пап, давай сюда коньяк свой. Тем, что ты превращаешь себя в животное, ситуации ты точно не поможешь.

Я протягиваю руку и жду. На миг в глазах отца проявляется понимание. Он неловко протягивает коньяк и запускает пальцы обеих рук в волосы. Его тело как-то обмякает и даже становится его жалко.

— Я ведь люблю её, — говорит тихо; от его слов я даже забываю, как дышать. А потом отец продолжает, и я внимательно слушаю, пытаясь переварить новую информацию. Или это пьяный бред, или всё действительно оказывается не так, как я себе всегда предполагал. — Думал, что после Маши больше никогда никого не смогу полюбить. Ты ведь знаешь, что твоя мама была для меня центром вселенной. А потом была тёмная полоса жизни, я ушёл в карьеру с головой, забыв о том, что значит, чувствовать. И только Света… стала моим светом. Боже, говорю, как сопливый придурок.

— Зачем же ты настаивал на аборте?

— Ты не понял? Она меня не любит. Я для Светы лишь удачная партия, выгодное предложение. Так мне достаётся хоть какое-то её внимание, а если у нас будет общий сын, она погрузится в материнство и всё. Я снова буду во мраке.

Качаю головой. Чёртов эгоист.

— Ложись, — командую.

Отец безропотно устраивается на диване, подтягивая под голову декоративную подушку. Я укрываю его пледом, и плевать, что на нём одежда для выхода. Пиджак давно смят и в алкогольных пятнах. Пусть завтра поглядит, на кого он стал похож.

Выкидываю мусор и выключаю свет. Нужно проверить Ксюшу, вдруг она всё-таки проснулась от погрома, учинённого отцом?

***

После потрясающей ночи, проведённой в обнимку со своей девушкой, я чувствую себя с утра бодрым и активным. Долго наблюдаю за полуобнажённой Ксюшей, которая сладко спит и обнимает меня ногами и руками. Боюсь даже пошевелиться, чтобы не разбудить её сон. Странное новое чувство появляется в душе. Хочется просыпаться так каждый день.

Замечаю над пупком небольшой шрам. Провожу рукой по неровной поверхности кожи в этом месте. Откуда он у неё? Как мало мы пока знаем друг о друге, но я так хочу узнать о ней всё.

Ксюша начинает шевелиться, а я прикрываю глаза. Интересно, разбудит ли она меня или тихо убежит. К сожалению, девушка решает идти по второму пути. Открываю глаза и наблюдаю за тем, как она поспешно натягивает на свои стройные ножки джинсы. Какая же моя девушка красивая.

Наш забавный диалог перетекает в игру с подушками. Сначала я поддаюсь, но потом всё-таки беру инициативу в свои руки. Нависаю над девушкой в диком желании поцеловать, приласкать, изучить каждый изгиб её тела…

Но звук будильника приводит меня в чувства. Страсть затмила разум. А ведь внизу мой отец сейчас наверняка мучается от похмелья. Воспоминания о вчерашнем разговоре вновь начинают крутиться в голове. До сих пор в шоке от его признания в любви к Свете и нежелании делить её с кем бы то ни было.

Со вздохом отпускаю Ксюшу из своего захвата, так и не сделав то, чего так хотелось. Вместо этого говорю:

— Кажется, пора нам вставать?

— Да, — кивает Ксюша, а на её щеках блуждает соблазнительный румянец.

— Я пойду к себе в комнату. Приходи ко мне, как соберёшься.

— Хорошо.

Принимаю быстрый душ и натягиваю на себя одежду. Когда Ксюша соберётся, пойдём с ней готовить завтрак. Надо бы проверить обстановку и отправить отца в его комнату, если он до сих пор дрыхнет на диване.

Беру в руки телефон. Вижу несколько пропущенных звонков от Дани и сообщение в мессенджере, чтобы я ему перезвонил как можно скорее.

— Что случилось, Дань?

— И тебе доброе утро, — бодро отзывается друг, дышит в трубку, будто вышел на пробежку. Хотя может так и есть. — Ты такой с утра занятой, что у меня закралось подозрение, что ты не один.

— Что ты хотел? Мне некогда.

— Так и знал. Неужели Ксюша сдалась под твоим натиском?

— Даня, какого чёрта ты как последняя сплетница сейчас меня пытаешь? В чём срочность и что ты хотел от меня?

— Ладно, брат. Спустись вниз, я у тебя под воротами.

— Чёрт, Даня, — я тру переносицу. — Сейчас спущусь.

Я быстро иду вниз по лестнице. В гостиной отца нет, и то хорошо. Неужели перебрался к себе в комнату самостоятельно? Или может быть смог подняться с утра на работу? Вот это выдержка.

Встречаю Даню хмурым взглядом.

— Давай сразу к делу. Меня Ксюша ждёт.

— Ясно, так я и подумал, — широко улыбается друг, а мне хочется треснуть его чем-нибудь потяжелее. — В общем, у меня сегодня ночевала Алиса…

— Да ты совсем умом тронулся? На фига ты с Агеевой-то связываешься?

— А что мне было делать? Её бывший, козлина, бросил девушку на самом интересом месте, сбежав со свидания. В общем, по-дружески предложила с ней провести ночь. А я что? У меня сейчас никого нет. Только ты на меня не злись.

— За что мне на тебя злиться, Даня?

— Ну… — друг впервые мнётся, и я чувствую, что он выдаст сейчас какую-то хрень. — Короче, Алиса сказала, что ваши родители что-то там перетёрли и хотят вам свадьбу бахнуть. Тётя Ира же давно с твоим отцом в прошлом мутила, сохранила хорошие отношения, а сейчас у них там всё вообще капец как плохо, так что для Алисы это шикарный шанс устроиться хорошо в жизни.

— Да что за хрень? Мы живём в современном мире, что за договорные браки?

Как же достало всё! Ну почему кто-то хочет решать, как мне жить и с кем за меня? Отец совсем свихнулся на тотальном контроле. Правильно сделала Света, что ушла от него. Пора и мне уже валить из этого дома.

— Ну а я то при чём, — пожимает плечами Даня. — Я просто на всякий случай решил тебе сразу всё выдать. Мы сначала переспали с Алиской, а потом из неё откровения полились. И я, блин, подумал, нехорошо, если она станет твоей невестой. Поюзал её, в общем.