Теперь никуда не денусь, по-любому придётся отправляться в ресторан. Мне новые шмотки без надобности. В гардеробной висят костюмы, которые я не надевал ещё ни разу.

Стоило только открыть дверь в дом, как почувствовал потрясающий запах выпечки. Моментально началось обильное слюноотделение и я поспешил в обеденный зал. Сил моих терпеть это издевательство больше не было. Поскорее хотелось отведать свежей выпечки, что Зинаида умудрилась сделать, пока я был на улице. Всё же с поваром мне очень повезло.

— Замри! — крикнул я, когда оказался в обеденном зале и увидел, как Николай взял румяную булочку из плетёной корзины.

Ульяна, которая продолжала накрывать на стол, едва не выронила из рук тарелку. Да и Николай сам вздрогнул, но послушался меня.

— А теперь медленно положи булочку на место и даже не думай покушаться на мою выпечку!

Сам я в это время уже нёсся на всех парах к столу и прекрасно видел офигивание, появляющееся на лице сына. Но ещё сильнее оно стало, когда я выхватил булочку, которую он так и не выпустил из руки и запихнул её себе в рот. Дальше провёл операцию по изъятию всей корзины и отодвинулся с ней как можно дальше от Николая.

Через пару мгновений обеденный зал наполнился звонким смехом Ульяны.

— Я передам тёть Зине, что вам очень понравились наши булочки. Не зря я сегодня пораньше встала и замесила тесто. И не нужно быть жадиной. Сейчас принесу ещё. Там на всех хватит.

— Ты слифком его балуеф. — крикнул я вслед девушке, а затем обратился уже к Николаю. — На твоём месте я бы присмотрелся к Ульяне. Сам уже не могу. С тремя жёнами справиться бы. А вот тебе такая точно нужна. Будешь с ней как сыр в масле кататься. Вон, какие булочки делает! Да и её булочки тоже что надо. И сразу говорю, я буду совершенно не против такой невестки.

Николай даже закашлялся, услышав мои слова. Думал, что я шутил, когда говорил ему о том, что пора возвращаться в нормальную жизнь? А это подразумевает под собой, в том числе и создание семьи. Ульяна в этом плане просто идеальная кандидатура.

— Ды ты так не пугайся. Вон, чайку глотни. Как раз время подумать будет, пока Ульяна тебе булочек несёт. На мои даже не думай заглядываться. А пока над этим думаешь, подумай ещё над тем, что в империи за последние двенадцать лет произошло? Ты вроде не пробухал всё это время. Может, в курсе, какие рода сейчас в фаворе? Какие, наоборот, в немилости? Мне, чтобы в строй вернуться нужно очень много всего узнать. А спросить и не у кого.

Николай действительно взялся за чай. Да и что-то надолго завис. Такой большой глоток делал, что можно чашек десять осушить.

— Обещаю, что подумаю насчёт Ульяны. — выдал он и на этот раз настал мой черёд кашлять. Пирожок не в то горло полез, так сильно я был удивлён.

Вот же засранец, наверняка специально это сделал. Отомстить мне решил. Но ничего и на моей улице перевернётся грузовик с мороженым. А вернее, с пирожками, что несла Ульяна и прекрасно слышала слова сына.

— Что вы насчёт меня подумаете? — спросила девушка, поставив корзинку с булочками перед Николаем.

Никогда не видел, чтобы так стеснялся пятидесятилетний мужик. Он моментально покраснел, как помидор и поспешил засунуть в рот булочку. Причём целиком. И принялся активно жевать.

— Он тебе потом об этом расскажет. — рассмеялся я. — Только обязательно напомни. А то Николай у нас уже далеко не молод, проблемы с памятью и всё такое. Скажи, что выглядит он как старик?

— Виктор Алексеевич, что вы такое говорите? Николай Викторович выглядит гораздо моложе своих лет. Хотя я, честно говоря, даже и не знаю, сколько ему. Лет тридцать пять?

На этот раз смутилась девчонка, что развеселило меня ещё сильнее.

Ещё немного поговорили на эту тему вконец засмущав Кольку и Ульяну, после чего сжалился над ними и отпустил девчонку.

Раз мои благоверные решили не присоединяться к нам, то пора устраивать ликбез по внутреннему устройству столичной аристократии на сегодняшний день.

Главный докладчик — княжич Николай Викторович Добрынин. Единственный слушатель — его отец.

Ну что могу сказать? За годы моего добровольного затворничества изменилось немало. Хорошо хоть император и его главный оппонент остались на своих местах. Правда, их окружение слегка изменилось.

На данный момент, как и двенадцать лет назад, в Российской империи имелись три политические силы. Партии, если их так можно назвать.

Первая партия — правящая. В этой партии состоит императорский род и все приближённые к нему. Так называемые — имперские рода.

Кстати, Добрынины также императорский род, но уже давно не участвуем ни в каких политических игрищах. И нужно это исправлять.

В правящую партию входит одиннадцать родов: Шуйские, Багратионы, Павловы, Трубецкие, Оболенские, Лопухины, Воронцовы, Артюховы, Бестужевы, Толстые и Волконские. Двенадцатым родом здесь были Добрынины.

Главный в партии, естественно, императорский род. Сейчас правящую партию возглавляет дядя Александра. Григорий Михайлович Шуйский. Он же является патриархом императорского рода.

Все представленные в правящей партии рода являются княжескими. С соответствующими привилегиями. Поэтому у всех имеются родовые земли, собственные небольшие армии и прочее, что полагается вместе с получением титула.

Это сейчас за княжеский титул могли выдать совсем маленький клочок земли. Слишком много развелось всяких князей. А раньше с этим делом было строго. Поэтому у каждого рода в правящей партии имелись собственные княжества. Можно сказать, государства в государстве.

Единственными, кто выбивался из этого правила, снова были Добрынины. Наш далёкий предок решил, что княжество нам не нужно. Вместо этого он попросил императора выделить Добрыниным родовые земли рядом со столицей. Что в то время было чем-то из ряда вон выходящее. Столица и несколько окрестных городов были личным княжеством Шуйских.

Но для Добрыниных было сделано исключение. Правда, выделенный кусок родовых земель оказался довольно маленьким, да и на приличном удалении от столицы. Это сейчас город сильно разросся. Уже поглотил несколько десятков крупных поселений и даже небольших городков и вплотную подобрался к нашим родовым землям. А в то время до столичного града от нашего поместья было довольно далеко.

Но всё равно, каждый род из правящей партии практически всё время проводил в столице, появляясь в своих княжествах постольку-поскольку. У всех там на постоянной основе заправляли побочные ветви.

Второй партией является оппозиция. Её возглавляют Романовы.

Эта партия гораздо крупнее правящей. В неё входило восемь княжеских родов. Пару десятков графских и неизвестно сколько баронских. Перечислять, все эти фамилии бессмысленно. Николай назвал лишь самые значимые. Княжеские рода, которые и составляют основную политическую мощь оппозиции: Романовы, Меншиковы, Юсуповы, Вяземские, Долгоруковы, Голицыны, Разумовские и Чернышёвы.

Между родами оппозиции и правящей партией шла холодная, а порой и очень горячая война. Но никогда ещё партии не сталкивались полными составами. Все прекрасно понимали, что в этом случае победителя не будет. По крайней мере, из этих двух партий.

Подобная война пойдёт на пользу третьей партии. В которую входили крупнейшие банкиры, торговцы и промышленники империи. Это была единственная партия, в которой наравне с аристократами присутствовали и простолюдины. По своей финансовой мощи третья партия превосходила любую из первых двух. Но она никогда не пыталась лезть на первые позиции в государстве.

Возглавляли партию сразу три рода. За что она получила название — триада. Это были Гольдблюмы, Петросяны и Ростовцевы.

Гольдблюмы создали в Российской империи крупнейшую банковскую сеть и считались одним из богатейших родов в мире. Петросяны продавали и покупали, всё что только можно было. А у Ростовцевых имелись сотни заводов по производству всего. От гвоздей до космических ракет.