Внутреннее убранство резиденции полностью соответствовало холодности и отрешенности своего хозяина. За толстыми металлическими стенами расположились несколько лабораторий и огромный зал на последнем этаже. Посреди этого зала стоял стальной трон, на поверхностях которого была вытравлена сеть геометрических узоров. В стену напротив трона был встроен огромный экран, занимающий большую её часть. С его помощью можно было наблюдать за ходом работ снаружи пирамиды. Ничего другого в зале даже не предполагалось. Натанаил явно любил одиночество:

– Вот все вы зовете меня Забытым Богом. – Владыка взмыл на трон, скрестил ноги под собой, и в таком положении завис над толстым листом металла, который служил сиденьем. – Но я предпочитаю совершенно иной титул. Мои люди зовут меня Бог Разума….

– Я помню. Ты настолько этим гордишься, что будешь повторять это при каждой встрече?

– Гордость мне чужда ровно так же, как и любая другая сложная эмоция. Да и простая тоже. Я лишь делюсь своими реальными достижениями

– И в чем же твои достижения? Почему ты считаешь себя достойным этого титула?

– Вот вы обе, взгляните на экран! И скажите, как долго строится город в ваших краях?

– Вольные Народы не строят городов. Мы считаем городскую жизнь слишком утомительной и осложненной кучей ненужных дел, мы живем поселениями

– Пусть так. Тогда скажи мне ты, Лилит. Хотя, я сам скажу. Даже с твоей магией, магией твоих детей и доступными вам технологиями это занимает годы. И значительная часть этого времени расходуется на абсолютно бесполезные вещи. Например, эта ваша резьба по стенам. А мои люди, с помощью совершенных машин Атлантиды, могут возводить города за дни и даже часы. Я избавился от всего лишнего, и заложил в строительство принцип простых геометрических фигур. Результат ты видишь сама. Вот один из примеров того, чего я добился с помощью чистого разума

– И каково людям жить в металлических коробках вместо домов?

– Вполне комфортно. Внутри приборы поддерживают оптимальные для человека температурные условия, равно как и атмосферу, и освещение

– Я не про это. Ты говоришь, что наша «резьба по стенам» бесполезная. И этим самым ты лишил людей искусства!

– Все верно! Только не лишил, а освободил. Я освободил людей от искусства. Искусство – просто еще одно из проявлений плоти. Всего лишь тяга к воспроизведению образов из материального мира и из собственного воображения. Я перенаправил силу воображения на более разумную задачу – разработку новых технологий и материалов, которые могут быть использованы во благо Атлантиды

– Искусство – это часть человечности. Отнимать его – не благо!

– Я же сказал, не отнимать, а освобождать людей от него

– И от чего же еще ты хочешь нас освободить?

– От всех пороков плоти. От ненужных переживаний. От пустых метаний. От любой суеты, что то и дело проявляется в каждом аспекте жизни каждого человека, который еще не познал моей истины

– Лично я бы предпочла, чтобы меня убили, чем вот это вот, что ты сейчас описал!

– Зря! Ты просто еще не открыла глаза и не узрела свет. Все люди – слепцы. По крайней мере все по эту сторону океана!

– А я подозреваю, что это ты слеп, раз не видишь совсем уж простых вещей, которые понимает даже ребенок

– Вот как? Бросаешь мне вызов, смертная? Смелое решение!

– Натанаил, не забывай, эта женщина со мной! Пока наша делегация здесь, она пользуется моим покровительством

– Что ты, Лилит. Я не собирался делать ей ничего плохого. Но мне стало очень любопытно. Люди в городах асуров, Гиперборее и Лемурии шли за мной довольно легко. Видать, городская жизнь на самом деле утомительна. А ты какая-то другая. Не могу понять, какая именно. Быть может, ты сама захочешь мне помочь, Келла?

– С какой стати я должна помогать тому, кто вырубает наш лес?

Возмутилась предводительница, но Лилит тут же положила руку ей на плечо и тихо сказала:

– Повторяю: ничего не бойся и доверься мне!

Келла вмиг расслабилась и почувствовала небывалое спокойствие и умиротворение. Натанаил подозвал женщину к себе:

– Подойди ближе. Я хочу навести фокус своего внимания на твой разум. А для этого мне нужно коснуться тебя. Встань напротив моего трона

Предводительница послушала Бога Разума и подошла к нему на расстояние вытянутой руки. Лилит приблизилась к трону вместе с подругой и взяла её за руку. Натанаил не увидел этот жест, или же просто не обратил внимание. Он вытянул руку вперед и коснулся пальцем точки на лбу предводительницы, аккурат между глаз. Между его пальцем и этой точкой возник очаг голубоватого сияния. Келла впала в подобие транса и замерла на месте, задрав голову вверх. Всё это действо продолжалось не больше минуты. Как только Владыка убрал палец, женщина громко выдохнула и несколько раз мотнула головой из стороны в сторону.

– Да чтоб тебя! Больно то как! И шумно! И в голове мелькает сразу все, что было в моей жизни. Что за фокусы?

– Да не фокусы, а фокус! Фокус! Концентрация внимания на реализованных волнах вероятности твоей жизни!

– Чего?

– Я предупреждал, что ты не поймешь!

– А почему не предупредил, что это так больно и противно!?

– Я не обладаю плотью, потому мне не всегда понятна её реакция. Но когда я читаю чужой разум своим фокусом внимания, то возможны ощущения, которые людской мозг интерпретирует, как неприятные

– Но ты хоть добился, чего хотел? Увидел, почему мы так дорожим нашими чувствами и нашим искусством?

– Да. Потому что определенные наборы переживаний вызывают выброс различных веществ в вашу кровь, и мозг интерпретирует это, как пространное ощущение счастья

– Ты мог просто сказать: «Потому что это делает нас счастливыми». А не вот это вот, что ты сейчас нагородил!

– Я не виноват в том, что примитивный разум человека не в состоянии понять точной терминологии, которой пользуюсь я

– Это ты меня сейчас таким витиеватым образом дурой обозвал?

– Келла, не горячись. Давай дальше я с ним поговорю. Натанаил!

– Да, Лилит. Тебе есть, что добавить?

– Я, признаться, даже не надеялась, что ты сможешь понять. Хотя нет, надеялась. Самую малость. Но ты остался себе верен и ничего не понял. Ладно, это твое дело. А мое дело – защищать мои земли

– Так они же не твои. Они вольные. Раз так, кто угодно волен делать на них что угодно, в том числе и я. Если уж мне запрещено нести мои истину в твои города – что ж, я буду соблюдать договор, и буду нести её дикарям. Ты ведь сама провозгласила принцип свободы выбора своей главной ценностью. Вот пусть дикари и выбирают, как им поступить: бегать дальше по лесам, рискуя быть растерзанными зверьми, или же принять блага и безопасность моих совершенных городов

– Где же им бегать, если ты лишаешь их такого выбора, когда уничтожаешь природу своими железяками?

– Я и природу тоже освобождаю от всего лишнего. Оставляю только то, что полезно людям. Видишь, получается, я забочусь о людях даже больше, чем ты. Я устраняю так называемую «дикую природу» и все связанные с ней риски, и взамен создаю организованную и безопасную среду

– И забываешь при этом спросить мнение тех, кто здесь живет?

– Отнюдь. Прибрежные земли – обиталище Народов Океана. В частности, территории, по поводу которых идет спор – это владения племени Омуакуа и его достопочтенного вождя Омуа-Имма. Вождь и старейшины племени согласились принять свет моей истины и все преобразования, что ему сопутствуют

– Да неужели! Ты же знаешь, что лгать мне – плохая идея!

– Я и не лгу. Можешь сама спросить достопочтенного вождя!

Натанаил простер руку вперед. В одной из стен поднялась треугольная дверь, и в нее вошел будто бы уже давно ожидающий вождь. Крепкий загорелый атлет в повязке из пальмовых листьев, чье тело почти полностью покрывали татуировки, образующие одно большое повествование, бодро пересек больше половины зала и встал по правую руку от Владыки:

– Приветствуем тебя, вождь Омуа-Имма, Разгоняющий Волны, предводитель народа Омуакуа!