— Мы почти закончили и скорой покинем эту землю, — вмешался в разговор жрец Намун. — Чтобы ты хотел взамен возможности дать достроить нам портал и уйти? Мы освободим эти земли и уйдем в параллельный мир, о нас больше этот мир не услышит, — продолжал Намун спокойным голосом.
— Раз пошел такой разговор, то я хочу ее. Отдайте мне ее, — Гадир показал на Я’амунг’а. — За нее я вам разрешу находиться тут сколько угодно и делать что угодно.
— Попроси что-нибудь другое, мы не торгуем представителями нашей расы. Только она сама может решить хочет ли она с тобой быть, для нас оскорбление такая просьба — спокойный голос Намуна перешел на решительный и более властный.
— Гадир, остановись, не заставляй нас разрывать союз. То, что ты делаешь — это неприемлемо, — вмешался в разговор глава делегации марсиан. — Жрец Намун, просим простить нас за то, что мы привезли с собой царя атлантов. Наше предложение строить ваш переход на Марсе в силах. Там мы сможем обеспечить вам возможность все закончить в любые удобные для вас сроки.
— Гадир, но я и Я’амунг’а собираемся сегодня пройти обряд объединения энергий, — начал Нерей, ошеломленный поведением своего брата.
— Не прошли? Так и прекрасно, значит тем более нет препятствий. Если бы хотел, то давно сделал бы ее своей. А раз не сделал, то не так она и нужна тебе,- сказал самоуверенно Гадир.
— Гадир, что с тобой? Я люблю ее! Что ты творишь, брат?- вскричал Нерей, смотря на Гадира с презрением.
Я’амунг’а, наблюдая за ситуацией, понимала катастрофичность событий, которые происходят. Она с трудом скрывала раздирающие чувства. Всё что она смогла сделать, это скрыться за спиной Нерея.
В этот момент Гадир перевел свой тяжелый взгляд на Я’амунг’у и сказал:
— А куда это свет моей жизни прячется? Не прячься за него, Я’амунг’а. Что он может тебе дать? Ты — как мечта, даже имя твое звучит волшебно. Нерей — слабак, всегда был таким. Он до сих пор не удосужился сделать тебя своей. А для меня ты будешь королевой. Для моего народа ты будешь всем, — голос Гадира приобрел властный оттенок.
— Гадир, хотелось бы продолжить разговор о том, что ты хотел бы получить за возможность закончить наш портал,- снова повторил Намун.
— Закончить портал⁉ О чем ты сейчас говоришь⁈ Мне ничего не нужно кроме нее, — Гадир не сводил глаз с Я’амунг’и. — Или Я’амунг’а или уходите куда хотите, причем немедленно, — казалось, что Гадир перестанет себя контролировать, его ярость заполнила его.
— Гадир, я не вещь! Своими поступками ты никогда не заставишь полюбить тебя, — решилась сказать Я’амунг’а.
— Всё это абсолютно неважно, моей любви хватит на двоих. Мне достаточно будет владеть тобой. Ты просто должна быть со мной. Остальное меня не волнует. Даже твои чувства, — сказал Гадир, приближаясь к растерянной Я’амунг’е.
Я’амунг’а судорожно схватила Нерея за руку, да что там, она просто впилась в его руку. Увидев эту сцену, на лице Гадира появилась язвительная ухмылка.
— Я сейчас повышу мотивацию для принятия правильного решения: если ты не будешь со мной, то не только твои соплеменники уйдут с этой земли, но и подводное убежище Нерея я взорву и не дам восстановить. Мне все равно эта идея казалась мне глупой, — Гадир говорил вальяжно, с пренебрежением в голосе.
— Да как ты смеешь⁈ Мы не торгуем нашими женщинами! — не выдержав, сказал Астарамурти.- Ты перешел все границы! И за это оскорбление ответишь.
— Гадир, я не отдам тебе Я’амунг’а, я уйду с ней, никакой Атлан не стоит ее жизни, — выкрикнул Нерей.
После этих слов Астарамурти двинулся уверенным шагом в сторону Гадира. Все начали ощущать как земля начала трястись и вибрировать. Другие мужчины тоже двинулись в сторону Гадира. Некоторые вспыхивали и горели огнем, кто-то формировал в руках воду и лед, кто-то держал в руках молнии, кто-то направил растения и животных. Все лемурийцы, находящиеся на площадке, двинулись в сторону Гадира. Нерей схватил Гадира за руку. Еще немного и толпа просто разорвет Гадира. А он стоял и презрительно ухмылялся.
Я’амунг’а понимала, что Гадир сдержит все свои угрозы. Так же Я’амунг’а понимала, что только она одна сейчас может остановить творящийся кошмар. Но для этого ей придется уйти с Гадиром и принять все его условия. А это значит, что ее счастье с Нереем будет уничтожено. Кроме того, ее согласие позволит закончить портал и ее народ, наконец, сможет уйти туда, куда так стремится. Если начинать все сначала на Марсе, то с учетом оставшихся в живых слышащих землю, это очень длительная и почти невыполнимая задача. Гадир уничтожит дело жизни Нерея, и все его усилия будет бесполезными. Я’амунг’а чувствовала, что Атлан очень важен и он должен быть обязательно достроен. Она будто физически ощущала, что ее жизнь, ее планы, — все ломается с треском и их осколки ранят ее сердце. Это было очень больно и у нее потекли слезы. Но она должна принять решение и уйти с Гадиром. Духовное знание ее расы утверждало, что все жизни священны и для чего-то нужны, так задумало Мироздание. И она должна пожертвовать собой во имя благополучия своей расы, а еще ради того, чтобы Нерей не потерял дело своей жизни и остался жив. Она чувствовала, что Гадир не остановится на уничтожении подводного города, он уничтожит и самого Нерея. Вот и начались те самые испытания кармических близнецов, о которых говорил Намун. Как же мало им было отпущено счастья, прежде чем они с Нереем погрузятся в океан боли. Может быть, когда-нибудь потом или в другой жизни у нее будет шанс на счастье с Нереем. А сейчас она должна…
— Остановитесь, я согласна. Я уйду с ним, — мертвея внутри, громко сказала Я’амунг’а.
Ее не услышали. Она повторила, и телепатически тоже. Мужчины остановились, шокировано глядя на нее.
— Ты не должна приносить себя в жертву, — сказал Намун.- На Марсе будет сложнее, но мы справимся.
— Не делай этого, Я’амунг’а. Ты представляешь последствия своего поступка? — то ли спросил, то ли убеждал Астарамурти.
— Но как же мы? Зачем? — сказал Нерей.- Не решай за меня, я проживу без Атлана, ты важнее.
— Это мое решение, остановитесь, — повторила уверенно Я’амунг’а, но но её лицу текли слёзы.
Она вытерла слезы и подошла к Гадиру.
— Уходим, пока я не передумала, — сказала Гадиру Я’амунг’а.
Он хищно хватил ее за руку и они пошли к его вимане. Толпа молча расступалась перед ними. Я’амунг’а пыталась сдержать слезы. Но ее истинные чувства были очевидны всем, ведь лемурийцы телепаты. Ее душа оплакивала не сложившееся счастье и все это чувствовали.
* * *
Когда Я’амунг’а и Гадир прилетели во дворец в Атлантиду, то Гадир хотел помочь выйти Я’амунг’а из виманы. Но она отдернула руку и не позволила ему до себя дотронуться.
— Почему? Я же хотел помочь, — сказал Гадир.
— Гадир, что ты хочешь? Ты разрушил мою жизнь за мгновение и я должна быстро забыть все и радостно принять твою руку? — жестко спросила Я’амунг’а, смотря на него холодным взглядом.
— Ты меня полюбишь. Я лучшая версия Нерея. Он слабак, а я решителен и всегда добиваюсь своего, — самонадеянно ответил Гадир.
— Я даже видеть тебя не хочу, ты мне противен, — сказала Я’амунг’а, отводя взгляд от Гадира.
— Ты все равно будешь моей. И лучше бы тебе поскорее принять эту мысль. Не забывай, что от меня зависит благополучие твоей расы и такого дорогого для тебя Нерея, — резко сказал ей Гадир.
— Ты получил тело, но не душу. Но ты ведь так и хотел, так что не мечтай о том, что когда-нибудь полюблю тебя. Моя раса… Вернее, я в лице всех лемурийцев, благодарю тебя за содействие и предоставленную помощь моему народу, — с издевкой в голосе сказала Я’амунг’а. — А сейчас проводи меня туда, где я буду жить.
Гадир снова хотел взять ее за руку, чтобы провести по коридорам дворца, но Я’амунг’а вновь отдернула руку, еще резче чем в прошлый раз. Тогда он молча показал рукой направление и пошел вперед. Я’амунг’а пошла чуть позади него, стараясь сохранять дистанцию. Дворец из белого мрамора, золота и голубого стекла был очень красив, он был окружен красивейшим садом с огромным количеством фонтанов. Но вся эта красота не волновала сейчас Я’амунг’а, более того, она ей была вообще безразлична. Я’амунг’а воспринимала это как свою тюрьму. Вскоре они пришли к тем покоям, куда Гадир решил ее поселить. Зайдя в комнату Гадир предложил ей располагаться и привыкать к новой жизни. Затем он ушел. Я’амунг’а подошла к окну. Из окон открывался прекрасный вид на живописный сад. Но она не замечала ничего, ее взгляд был направлен в небо. Она смотрела на солнце. Ей хотелось ослепнуть, чтобы не видеть ничего и никого вокруг. Так начался ее персональный ад в Атлантиде.
