Произнеся всё это, Ворон перенаправил своё внимание в базовое тело. Он любил этот момент. Вот и сейчас глаза собеседницы расширились от удивления и страха. Ну ещё бы, есть чему подивиться. Когда вполне реальный и осязаемый человек вдруг разом чернеет и начинает разваливаться на крупные чёрные хлопья, которые, в свою очередь, стремительно исчезают в никуда.

Целиком очутившись в кабинете управляющего, Вирус прервал чтение журнала, потянулся и зевнул. Полезная способность истощала, отчего не мешало ментально отдохнуть.

Словно следуя его потребностям, дверь кабинета отворилась. В помещение вошла смущённая, слегка испуганная девушка с большим подносом в руках. Стараясь не глядеть на гостя, она принялась готовить обещанное чаепитие.

«Знает кто я. Никакой конспирации», — глядя на подавальщицу, вздохнул про себя Ворон.

Впрочем, бояться нечего, ведь он часть продуманной монолитной системы, имя которой — Юг.

***

Я говорил, что попадать нифига невесело? Говорил. Не мог не говорить. В других мирах никто нас не ждёт. А если и ждут, то вовсе не для того, чтобы выдать банку варенья. Вот и я в этом мире — чужеродный элемент. Быть чужеродным элементом плохо. Некомфортно, так сказать. Не спорю, можно обжиться и акклиматизироваться. Если повезёт, конечно. Мне вот повезло, всего два раза умер.

К чему это утреннее нытье? Как бы сказать, сетую на отсутствие положительных впечатлений. С момента попадания в этот мир, у меня напрочь отсутствовали простые душевные радости. Вроде тех, когда просыпаешься, открываешь глаза и запоздало соображаешь: сегодня суббота. До работы целых два дня, а в запасе хороший кофе и день у компьютера. А вечером у тебя свидание с красивой девушкой. А после свидания… Ну, там как пойдёт. Но в целом тебе не то, чтобы в кайф. Ровно-положительно, так сказать.

В этом же мире я живу под гнётом перманентного палева. Вроде бы и устроился, но фоном висит ощущение: прилететь может в любой момент. Чего-то я не знаю и не понимаю. Слишком во многом вынужден уповать на милость богов.

Впрочем, имеются и положительные моменты. Например, радость нового и неизведанного. Когда каждый новый шаг — открытие. Полшага — новшество. Брошенный в сторону взгляд — яркие впечатления. Но тут же, как ни странно, нельзя сказать, что что-то в этом мире меня по-настоящему впечатлило. Так, чтобы до большого восторга. Катарсиса. До настоящего «О боже мой!»

Но так было лишь до сегодняшнего дня.

— Впечатляет, правда? — оценив мой восторженный вид, поинтересовался Вито.

— Не то слово, — согласился я.

Картина выходила величественная. Над ковром городских крыш, не торопясь ползло воздушное судно. Сверкая в утренних лучах пластинами парусов, формой корпуса оно в общем-то походило на земной корабль. А вот система парусов отличалась. Точнее, я не совсем уверен, обязаны ли эти блестящие штуки ловить ветер. А ещё на корпусе присутствовали боковые закрылки, наличие которых наделяло схожестью с рыбой растопырившей плавники.

Приближающееся к крепости судно имело внушительные размеры. Не менее сотни метров в длину и что-то около тридцати в самой широкой части корпуса. Несмотря на размер, оно производило впечатление лёгкости и даже стремительности. Затаив дыхание, я наблюдал, как по мере приближения к цели медленно складываются металлические, набранные из множества пластин веера парусов. Боковые закрылки начали перестраиваться. Махина корабля замедлилась и принялась набирать высоту. Подозреваю, она намеревалась зависнуть над крепостью, после чего, опустившись, состыковаться с принимающей поверхностью, роль которой выполняла северная стена крепости.

— Да ты у нас «дремлющий воздухоплаватель», — хмыкнув, прокомментировал моё оцепенение Вито.

На сказанное я растерянно кивнул.

— Всё, пора. Нам надо спуститься под защиту стен. В момент швартовки находиться на обзорной площадке запрещено, — строго произнёс мужчина.

— А если он рухнет на крепость? Или на город? — борясь с нежеланием прерывать завораживающее зрелище, поинтересовался я.

— Возможны разные варианты и не все они хорошие, — вздохнув, ответил Вито. — Благо эти посудины достаточно надёжны, — успокаивающим тоном добавил он.

Заставив себя оторвать взгляд от выполняющего манёвры воздушного судна, я направился следом за авантюристом, который уже начал спускаться по ведущей вниз винтовой лестнице.

— Как эта махина умудряется подлететь к стене и ничего при этом не сломать? Или там очень точное управление? — задал я родившиеся в голове вопросы.

— Эм… — обернувшись, Вито смерил меня оценивающим взглядом. — Ты задал вопрос, на который мне сложно дать честный ответ. И тем не менее, я намерен тебе его предоставить. Но только после некоторого вступления и в более подходящей обстановке.

— Вы это про что? — не понял я.

— Про то, что у воздушных судов действительно имеются проблемы с тонкими манёврами, из-за чего процесс швартовки займёт около получаса. За это время мы успеем попить чайку и кое-что обсудить, — повысив градус моего любопытства, произнёс мужчина.

Так, ладно, для начала стоит понять, что именно здесь происходит. Как не лишне будет перебрать в голове события предшествующие.

Пройдя через «говорящие двери», наш отряд попал в просторный внутренний двор крепости. Пожалуй даже, очень просторный. Ровно половину его, а это прямоугольник сорок на восемьдесят метров, занимал пустующий плац.

Остальное пространство отводилось под тренировочные площадки, впрочем, тоже пустые. Разве что на небольшом стрельбище стояли потемневшие от времени и влаги деревянные щиты. Всё перечисленное, однако, ни капли не заинтересовало членов рабочего отряда. Без задержек пройдя внутренний двор, мы вошли в незапертые двери северного корпуса. Ах да, моё подозрение, что стены крепости есть, по сути, вместительные здания, полностью подтвердилось.

Беспрепятственно попав внутрь, отряд прошёл хорошо освещённый коридор, в конце которого меня ждала новая порция удивлений. Хотя ничего особо удивительного здесь конечно же не нашлось. Просто в стене просторного помещения обнаружилось два самых настоящих лифта. Не современных, нет. Но всё же, глядя на решетчатые двери, можно было ясно понять, работают эти штуки не на конной тяге.

Одна из женщин отряда, типичная темноволосая южанка, что до этого момента не проронила ни слова, молча направилась к левому лифту, с лязгом уведя в сторону решетчатую дверь. В этот момент мужчина, тот самый здоровяк, что препирался из-за меня с прорабом, подошёл ко мне и дружески хлопнул по плечу.

— Пойдём, новичкам у нас положена экскурсия на крышу, — доброжелательно произнёс он.

Слегка растерявшись, я взглянул на коротышку-прораба. После произошедшего у ворот выброса недовольства, Нито то ли остыл, то ли решил излишнюю говнистость не проявлять. Показательно нас игнорируя, он, в отличии от женщины, направился к правому лифту.

— Пойдём, пойдём. Меня, кстати, Вито зовут. Ага, почти как его, только одна буква отличается, — проследив мой взгляд, подмигнул мне мужчина, подтолкнув в след за женщиной. Как итог, в левом лифте нас оказалось трое. Остальные члены отряда воспользовались правым.

В обширной лифтовой коробке хайтек закончился. Точнее, он и не начинался. Никаких тебе кнопок, панелей и непонятных голосов. Стоило нам войти и закрыть за собой решетчатую дверь, темноволосая женщина уверенно передвинула выступающий из стены рычаг. Лифт вздрогнул и довольно бодро пополз наверх, чтобы спустя двадцать секунд со скрипом остановиться.

— Нам туда, — прервав моё стремление следовать за открывшей решётку женщиной, Вито махнул рукой в сторону уходящего куда-то вбок коридора. Проведя меня по нему, он открыл одну из дверей, за которой обнаружилась ведущая вверх винтовая лестница. Поднявшись по ней, мы оказались на крыше. Точнее даже над крышей, на специальной, окружённой металлической оградой обзорной площадке.

— Уже скоро. А нет, мы как раз вовремя, — указав рукой в сторону севера, улыбнулся мужчина.