Мы летим по ночной Москве. Красивый огромный город, где море соблазнов и столько же грехов. Дремлют сейчас под прикрытием ночи. Или, наоборот, просыпаются. Выползают из своих темных нор. Окутывают как длинные щупальцы спрута.

Адреналин перестает бурлить в крови. Теперь я точно уверена – привлекать к себе внимание роковая ошибка. Даже волосы сильнее на лицо напускаю. Совсем к окну отворачиваюсь. Еще раз убеждаюсь, что все хорошо закончилось. Впервые, пожалуй, в мой жизни.

Вот сейчас домой доедем. Я ему адрес, конечно, в соседнем районе сказала. Пешочком добегу. И больше мы никогда не увидимся. Больше мы…

– Пиздец! Хорошо ведь все было! Вот нахуя?!

Майор-бандит с силой бьет по рулю. Тормозит тачку на обочине. И я пискнуть не успеваю, как грубые губы накрывают мой рот.

Он целует совсем как раньше. Не как суровый бандит. А как тот самый майор из моего прошлого. Слегка грубый. Порой причиняющий даже боль. Но всегда доводящий меня до наслаждения. После него все не то и все не те. Да я и не пыталась. Особенно, когда про беременность узнала.

Говорят, есть мужчины, которых не забывают. Мой майор из таких.

Меня, как пушинку, закидывают на себя. Ударяюсь ногами о твердые бедра. А в промежность уже тоже упирается что-то очень даже твердое. Отбиваться пытаюсь. Естественная защитная реакция организма на насилие.

Так считает мозг. А вот тело с ним не согласно. Выгибается. Почти под ласки подставляется. Ему нравятся эти грубые, порой болезненные касания. Оно их помнит. И я их помню. Если еще минуту назад были сомнения. Была неуверенность. То больше ее нет. Ведь я прекрасно помню, как далекими жаркими ночами стонала именно под этим мужчиной.

Он делает все молча. Не произносит ни звука. Молча расстегивает мои штаны. Молча рвет ткань трусиков. Молча обнажает свой огромный член. Который я тоже интуитивно узнаю.

Звучит, наверное, дико. Ладно, запомнить мужчину. Но можно ли запомнить его член. Ведь все они одинаковые. Так думала и я, пока не повстречала свой.

Член майора – настоящее произведение искусства. Большой. Гладкий. С рисунком выпуклых вен. Руки сами тянутся потрогать. Но я не успеваю. Ведь уже в следующее мгновение этот огромный ствол ныряет в меня. Прямо так. Без подготовки.

Я кричу, а он рычит. Утыкается губами в мою шею. Прикусывает. Зверь. Дикий зверь. Медведь, чертов. Неандерталец. Всегда был таким. И нисколько не изменился.

– Как же охуенно! – только и выдыхает, лишь на секунду замирая внутри меня.

А потом сразу же начинает резко толкаться. Я хватаю ртом воздух. Даже прийти в себя не успеваю. Мозг валяется в обмороке. Он просто не пережил столь резкого перехода от тихой мирной поездки к зубодробильному сексу.

– Поме-е-едленн-н-нее!

Вцепляюсь руками в черные отросшие волосы. Раньше он всегда коротко стригся. Почти наголо. И брился тоже идеально. А сейчас жесткая щетина царапает мне шею. Вплетает новые нотки в давно забытые ощущения. Или не забытые. Тело то, похоже, все помнит.

Не потому ли так легко дало себя взять. Не потому ли так быстро открылось, несмотря на размер. Уверена, он ничего не порвал мне. Боли нет никакой. Только нарастающее поднимающееся из самых глубин похотливое удовольствие.

– Не могу! – рычит он, вколачивая меня в свои бедра.

Жадно целует шею. Грызет даже. Наверняка следы останутся. Что потом дочке объяснять. Точно!

Пугаюсь даже. У меня ведь от этого неандертальца дочь. Чего греха таить, нашу встречу я представляла. Мечтала даже сперва. Что, однажды, наши дорожки пересекутся, и Дина узнает, что ее отец доблестный полицейский. Который наказывает злых парней и сажает их в тюрьму.

А что теперь? Ее папа сам бандит, который рано или поздно загремит в тюрьму. Что мне делать? Что говорить? И, главное, как на все это реагировать. Не так я себе представляла нашу встречу. И уж точно не планировала раздвигать ноги в первый же вечер в чужой тачке под покровом ночи.

– По-дож-ди. Давай поговорим…

– Нахрен! – опять ругается, – кончу сейчас. Потом и поговорим.

Сжимает мою грудь так сильно, что я выгибаюсь. Локтями упираюсь в руль. Чтобы не упасть. Но меня держат. Фиксируют за ягодицы. На себя насаживают с какой-то животной жаждой. Словно голодный хищник, наконец-то дорвавшийся до сочного свежего мяса.

– Ты тоже кончишь.

Не вопрос. Утверждение. Головой мотаю. Уж чего я точно делать не собираюсь, так это испытывать оргазм в непонятной тачке на непонятной дороге с мужчиной, изменившимся до неузнаваемости.

– Кончишь. Кончишь.

Он задирает мою кофту, не прекращая при этом долбиться. Проникая так глубоко, что живот спазмом сводит. Но не от боли. Дергает лифчик, обнажая мою полную грудь. Пару секунд просто пялится и бормочет.

– Еще больше стала.

Еще бы. Я ведь грудью кормила. Что бы он сейчас ответил, скажи я так? Признайся прямо сейчас, что у него есть дочь. И, пускай, он ее не бросал фактически. Но меня то бросил. Пропал бесследно. И все мои попытки выяснить местоположение майора Каменева ни к чем не привели.

Один раз чуть не привели в тюрьму. Но старенький мужичок-полковник доходчиво объяснил, что моего майора искать больше не следует. А то сваляться на мою голову очень большие неприятности. Из которых я сама уже больше не выпутаюсь. Я и перестала искать.

Стала дальше жить. Узнала, что беременна от этого неандертальца. И родила, конечно. Про аборт даже не думала. Ну, какой аборт? Деньги у меня уже были. В права на наследство я давно вступила. Здоровье тоже. Родила дочку для себя. Не для него. Назло даже ему.

И выкинула из голову ту любовь, что, словно шальная пуля, попала однажды в сердце.

Он вгрызается в мой сосок так, словно это самое изысканное лакомство. Сочный экзотический плод, который не найдешь на полках супермаркета. За таким на само Бали ехать надо или Мальдивы. Не разбираюсь в этих курортах.

Сначала кусает почти до боли. А потом начинает жадно вылизывать. Щелкает своим языком по самому центру. И от него, как электрический ток, по всему моему телу импульсы разбегаются.

– Не на-до…

Бормочу, уже теряя контроль. Ощущаю как узел внизу животу стягивается все сильнее. Как предвкушение внутри нарастает. Как давно я не испытывала оргазма. Наверно, самый последний раз и был с этим ужасным мужчиной.

– А-а-а-а… – кричу.

Без сил опадаю сухой травой на руль. Задеваю клаксон. И он кричит в ночи, вторя моему стону.

– Да! Блядь! Да!

Ругается. Рычит. Сильнее стискивает свои пальцы на моих ягодицах. Ускоряется настолько, что мне остается только изломанной куклой подпрыгивать на его огромном стволе.

– Как давно блядь! Скучал сука-а-а-а!

Стискивает челюсть. В последний момент вытаскивает член и кончает мне на живот. Перемазывает своей липкой, тягучей спермой. В глаза наконец смотрит.

И я теряюсь в его взгляде. Там бездна, в которую страшно упасть. В которую я уже падаю.

Пару секунд я просто наблюдаю, как белесая жидкость растекается по моему голому животу, груди, грубо выкорчеванной из лифчика, самому кружеву белья. Все испачкал. Всю меня. Опять. Вот так просто. Взял без разрешения. Как и раньше.

– Сволочь! Гад! Бегемот толстокожий! Бульдозер хренов, – кулаками по груди стучу, но она твердокаменная.

Хочется всю рожу его наглую в кровь разбить. Но только замахиваюсь, он руку тормозит.

– Чего разоралась?

Действительно? Чего это я? Ну, подумаешь, трахнули ни с того ни с сего. Мелочи какие. В жизни и не такое бывает.

– Я своего согласия на секс не давала, – все-таки выталкиваю из себя.

Хотя смотреть в его лицо даже страшно немного. Он и раньше то такой был. Как взглянешь – мороз по коже. А сейчас с бородой этой короткой, очень ему идущей кстати. С волосами обросшим. Совсем как варвар смотрится. Мой варвар.

Ага! Размечталась! Он тебя и не узнал поди. Наверное, всех стриптизерш так в своей крутой тачке приходует. Для этого и увез. Те же уроды говорили, что мой танец ему понравился. Для этого и спас. Для себя захотел. И получил.