Поначалу он озадаченно наклонил голову вбок, какое-то время думал, а потом прыснул со смеху.

– «Так, ребята, не разбегаемся, а то потеряемся…»,– начал он писклявым голосом, пародируя их классную руководительницу.– «А где Морозов?! Где?!! Срочно ищем Морозова!»

Женя расхохоталась.

– А он дома за четыреста километров от облцентра!

– Мы ж его тогда полдня искали и так никуда не сходили!– Саня уже не мог остановиться в своем смехе.

– А… это…– она толкнула его вбок,– помнишь ту дичь на летней площадке?

– Дети, это каааааааарп…– Сашка рассмеялся еще громче и покатился по дивану.

Это безудержное веселье длилось еще пару десятков минут, пока у них обоих не разболелись животы от смеха. К этому времени они уже скатились на пол и, опершись спинами о диван, смотрели друг на друга искрящимися глазами.

– Как давно я не видел тебя такой,– неожиданно тихим голосом проговорил Сашка.

– Так и поводов не было, – она отвела взгляд.

– Поводы создаем мы сами.

Женя вздохнула.

– К сожалению, это не всегда получается.

И тяжелая тишина повисла между ними. Длилась она не долго.

Разнесся низкий, проникающий будто в самую глубину мозга, гул. Он напугал обоих молодых людей. Они вскочили на ноги и стали испуганно озираться по сторонам.

– Что это?– спросил Сашка.

– Не знаю,– прошептала Женя.

А гул продолжал нарастать, подобно огромному киту, поднимающемуся на поверхность. Вскоре даже пол пещеры ощутимо завибрировал под их ногами. Инстинктивно Женя схватилась за Сашку, а тот внимательно оглядывался по сторонам.

А потом резко все стихло. К этому моменту в голове у девушки сложилось два и два, и она промолвила:

– Лесных жителей созывают на Карнавал.

Чтобы подтвердить свою догадку она покосилась на ветвь рябины, что дал ей Заячья Маска. Та заметно дрожала, будто лесной гул впитался в ее ствол.

– И ты пойдешь?– теперь уже Саня вцепился в Женю.

Та отстранилась и посмотрела на него со странной улыбкой.

– Конечно. Я не могу иначе.

– Может…

– Я скоро вернусь, а тебе лучше пока побыть здесь.

Жене хотелось уйти прямо сейчас. Схватить Сашку за руку и мчаться обратно домой, однако она решила кое-что сделать напоследок.

Показать настоящую себя.

Она быстро метнулась в спальню. Очень долго что-то искала в платяном шкафу, бормоча себе под нос. А когда нашла, вздохнула, и спрятала найденное в небольшой нейлоновый рюкзачок, который повесила себе за спину.

Сашка же в это время затравленным зверем бродил по другой комнате. Силы после сытной еды вернулись к нему, и он чувствовал напряжение в мышцах, натянутых, подобно толстым корабельным канатам. Внезапно он понял, что не видит своего рюкзака. Тогда он начал ощупывать себя и понял, что и ножа нет. Только куртка бесформенной кучей лежала на все еще мокром ковре.

– Женя, а где мой рюкзак?

Девушка к этому моменту вышла из спальни.

– Не знаю…. А! Он же в лесу остался!– лицо ее вмиг сделалось сконфуженным. А потом оно и вовсе стало испуганным.– Надеюсь, что с нами ничего не случится из-за этого,– прошептала она.

Саня смотрел на нее с наклоненной вбок головой. Он больше боялся не того, что произойдет, а того, что уже произошло. Он потерял свои вещи. Рюкзак не было особо жалко, но нож достался ему от деда-охотника. В этом источенном лезвии и вытертой деревянной рукояти будто жил дух покойного, напоминая о тех днях детства, когда тот брал с собой в лес маленького внучка, а тот с восторгом носился по высоким сугробам, восторгаясь огромностью и неизведанностью мира. Помнится, класса до седьмого он страстно мечтал стать лесником, как дед, и каждую зиму рассекать по лесу на снегоступах.

– Обещай, что когда ты вернешься, мы вместе пойдем и найдем мой рюкзак,– промолвил Саша.– Хорошо?

– Хорошо!– даже слишком быстро согласилась Женя, схватила рябиновую ветвь и была такова.

Оставшись в одиночестве, молодой человек схватил первую попавшуюся книгу и плюхнулся на диван. Он приготовился к долгому ожиданию.

Когда Женя покинула свои пещеры и оказалась на улице, прохладный ночной воздух дунул ей в лицо, будто говоря: «Приветствую, дитя!» Рябиновая ветвь в ее руке задрожала, мелкие ягодки издали хрустальный звон. Девушка почувствовала, что ветка тянет ее в одну определенную сторону и повиновалась ей. Ветка, точно неугомонная собака на поводке, потащила ее вниз с горы.

Лес заметно преобразился. Стволы деревьев стали более мощными и внушительными, листья крон четко выделяли на фоне яркого звездного неба, где небесные светила были похожи на огромные яркие бриллианты. Даже птицы и лесные звери, которые ночью обычно стихали, сейчас вели свою жизнь даже активнее, чем днем. Именно таким был Лес, когда Женя пришла в него после своего бесславного побега из школы и города на холме.

Рябиновая ветвь вела девушку через сосновый лес вдоль горной цепи. Женя еще не имела хорошего представления о карте Леса, поэтому не могла догадаться, куда идет. Она пыталась наслаждаться прогулкой, однако мыслями постоянно возвращалась к Сашке и их разговору. Девушка дивилась тому, как легко позабыла свою прошлую жизнь. Будто бы Лес накрыл все воспоминания темной тканью и спрятал в самый дальний угол.

А ведь, если подумать, то в Лесу она была совсем недавно. По Сашкиным словам выходило, что искал он ее не больше двух недель. Тогда как Жене казалось, будто она уже не один месяц обитает в Лесу. Ведь что такое две недели на новом месте? По сути, ничто. Лишь крошечный отрезок времени, чтобы запомнить имена своих соседей. Однако Женя уже неплохо знала их всех, а с Сердечницей они и вовсе будто пуд соли вместе съели.

Лесные сумерки были сегодня особенно загадочны и чарующи. Звезды ослепительно блистали в бархатных небесах, а деревья внизу подсвечивались синими, фиолетовыми и изумрудными светлячками. Казалось, будто по Лесу развесили чудесные гирлянды.

Спустя время Женя поняла, что путь ее близится к концу. Между деревьев вокруг то и дело виднелись тени других жителей Леса, и откуда-то издалека струился загадочный напев флейты с аккомпанементом чего-то, похожего на маракасы.

Рябиновая ветвь внезапно дернула ее куда-то в сторону. Подавшись следом, Женя поняла, что оказалась перед высокой каменной аркой среди деревьев. Внутри арки клубилась тьма, из которой и доносился колдовской напев флейты.

Девушка остановилась в нерешительности. Чернота впереди не вызывала доверия.

Но тут ее в спину толкнули.

– Чего ты ждешь?– воскликнуло два звонких детских голоса.

И мимо пробежали Смеюны – двойняшки лет семи, мальчишка с девчонкой, – держащиеся за одну рябиновую ветвь. На девочке было голубое платьице с пышными рукавами, а на мальчике – голубые брюки с белой рубашкой и очаровательным ярко-красным галстуком-бабочкой. Лица обоих детей скрывались под масками, похожими на венецианские – одна половина лица улыбалась, а другая – плакала.

Их вид подействовал на Женю отрезвляюще. Она покосилась за спину – еще несколько лесных жителей приближалось к ней – и шагнула-таки во тьму.

Сначала ничего не произошло, а потом ей показалось, что пространство вокруг стало теплым киселем. Еще миг – и все исчезло. Женя вышла по другую сторону арки.

За аркой оказался остров среди огромного озера с идеально гладкой поверхностью, загадочно мерцающей под светом неестественно огромной луны, закрывшей собой половину неба. Едва ступив на твердую землю, Женя залюбовалась этой луной. Мельчайшие детали было видно на ее поверхности: огромные кратеры, полосы, похожие на шрамы, очертания лунных гор и небольшие вдавления на поверхности, будто ребенок неаккуратно ткнул пальцем в комок пластилина.

Само же место Карнавала напоминало чем-то летнюю поляну в каком-нибудь лагере для подростков. Среди редко растущих берез и осин стояло множество деревянных столов и скамей. Столы были уставлены различными угощениями. Стволы деревьев украсили букетами из живых цветов и все теми же разноцветными светлячками. Но освещения луной и насекомыми устроителям Карнавала показалось мало, и местами из земли торчали высокие факелы. То тут, то там виднелись странные циклопические нагромождения камней неясного происхождения, но они не вызывали отвращения, а казались частью антуража. Единственным, что сбивало с толку в окружающей обстановке, были сами посетители Карнавала. В целом они походили на тех лесных жителей, которых успела узнать Женя, однако впечатление они создавали несколько иное, здесь они были более… живыми, что ли?.. Все в эту ночь казалось особенно материальным.