Женя вздохнула.

– Может, кто-то знает ответ на загадку Заячьей Маски?– пробормотала она.

В голове замелькали образы лесных жителей, к кому можно обратиться за помощью. Ткачиха, что живет ближе всех? Нет, она может и поможет, но перед этим нужно будут выслушать все то, что она успела насобирать про других людей. Слепец? Точно нет, он ее даже не выслушает. Курильщица? Эта особа весьма груба, так что тоже нет.

Путем долгих размышлений, Женя пришла к выводу, что, пожалуй, единственной, кто сможет ей помочь, будет Сердечница.

Быстро собравшись, Женя легкой пружинящей походкой направилась к Круглому озеру, где жила та, которую она могла назвать подругой.

Территория Леса, где они все проживали, была обширной, вмещала в себя все, что только существовало в природе: озера и реки, высокие горы, темные хвойные леса, дубравы и березовые рощи, луга, пустыню и даже ледник. Каждый из лесных жителей мог выбрать себе жилище по душе. Но только после ритуала Наречения. До него же все жили в горах. Заячья Маска объяснил это тем, что в горах мало кто живет, и никто из соседей не будет сильно беспокоить нового жителя, смущать его до полного единения с Лесом. А еще с гор открываются чудесные виды.

Несмотря на огромные, неохватные пространства, перемещаться по лесу было легко. То было одно из его необычных свойств – нужно лишь ступить на Тропу и в мгновение ока она приведет тебя туда, куда только пожелаешь. Либо же, напротив, если на душе царит меланхоличное настроение и есть потребность не спеша пройтись под кронами деревьев, то Тропа проведет тебя по всем живописным местам с красивейшими цветами и густейшими кронами, где птицы поют свои самые мелодичные песни.

Женя никуда не спешила, а потому и Тропа вела ее обычным путем. Сначала через густой кедрач, что обступал любимые горы, а затем в светлую тайгу, где вздымались кверху многолетние сосны и лиственницы, изредка разбавляемые скромными осинками и березками.

Сердечница жила на Круглом озере в окружении осинового леса. Если не считать Ткачихи, что обитала в глубине тех же гор, что и Женя, то она была ближайшей соседкой девушки. Они часто ходили друг к другу в гости. Разговаривали, пили чай в беседке Сердечницы и купались в озере.

Сердечница предпочитала осень, а потому осины вокруг ее жилища круглый год были одеты в золотой наряд, который постепенно темнел, становился коричневым, опадал, а на следующее утро голые деревья снова становились покрытыми желтой листвой. Это было просто чудесное зрелище. Около полуночи под звездным светом сухие листья начинали дрожать, издавая нежный хрустальный звон, постепенно дрожание усиливалось и листья поднимались в воздух. Они закручивались во множество вихрей и поднимались вверх, к веткам, с которых опали. Россыпью драгоценных камней они развешивались по ветвям стройных осин и оборачивались золотом. И все время, что шло это представление, не переставал звучать нежный звон, похожий на песню самих листьев.

В этот раз возвратный танец листьев был очень близок, и Женя шла сквозь лес, разгребая кучи прелой листвы под ногами. Когда между редеющих стволов заблестела гладь Круглого озера, девушка увидела белый силуэт, рассекающий воду.

– Ты снова без меня купаешься?– с наигранной обидой воскликнула Женя.

Она выбежала на берег. Белый силуэт в воде, точно огромная изящная медуза, быстро приближался к ней. А потом из воды вышла высокая девушка в длинном белом платье, которое, намокнув, обволокло ее пышное тело. Вода капала с подола и темных волос, стриженных под каре. Сердечница улыбнулась. Ее карие глаза горели ровным, мягким светом.

– Тогда тебе придется жить здесь, чтобы не упустить ни одного купания,– ответила она.

– Да ну, у тебя всегда тут осень,– Женя поморщилась.– Не люблю оранжевый.

Девушки рассмеялись.

– Так что же привело тебя ко мне?– Сердечница жестом пригласила ее в беседку.

– Карнавал.

Беседка, белое изящное строение, внутри полное разноцветных подушек и, казалось, впитавшее в сами доски ароматы чая и трав, было выстроено прямо в центре Круглого озера. Попасть в нее можно было по широкому деревянному настилу прямо над водами озера. В этом строении всегда было что-то… иномирное, что ли. Будто локация из какой-то чудесной красивой сказки.

Сердечница присела на фиолетовую подушку, совершенно не обращая внимания на то, что она сразу стала мокрой.

– Тебе не совсем понятно, чего хочет от тебя Заячья Маска?

– Да! Он хочет, чтобы я пришла на Карнавал самой собой.

– Порой его действительно трудно понять,– усмехнулась Сердечница.– Но тут ничего сложного нет. На Карнавал действительно все идут такими, какие они есть.

– Но как это понять? Вот я сейчас сижу перед тобой. Я ведь такая и есть. Мне так и идти?

– А говоришь ли ты, что чувствуешь? Думаешь ли то, что должно думать тебе? И являешься ли тем, чем тебе хочется быть? Одно дело чувствовать удовлетворение от жизни, а другое – чувствовать, что в ней ты – это ты.

– Хорошо,– Женя скрестила руки на груди.– А как ты пойдешь на Карнавал?

– А я туда не пойду,– Сердечница улыбнулась.– Потому что ходить на такие сборища это не мое. Я понаблюдаю за Карнавалом отсюда.

– Ну спасибо,– Женя поджала губы.– Я надеялась, что хотя бы ты мне поможешь.

– Но ведь я и рассказала все что знаю. Будешь чай?

По легкому движению полной руки на небольшом столике в центре беседки появилось две чайных пары, небольшой исходящий паром и ароматом трав чайник и блюдечко с печеньем. Сердечница разлила чай и с наслаждением сделала небольшой глоточек. Она даже зажмурилась от удовольствия.

– Ммм, какой вкусный получился… Попробуй.

Женя взяла печенье и откусила.

– А этот Карнавал вообще каждый год проходит?

– Конечно. Для нас это как Новый год! Все его ждут.

– Но не все туда ходят,– укорила Женя.

– А можно подумать,– Сердечница заговорила с набитым ртом, – на новогодних праздниках все подряд отдыхают одинаково. Праздник для каждого – это что-то свое, особенное.

– Может, кто-то другой сможет мне помочь…– пробормотала Женя, окидывая взором желтые осины, выстроившиеся кругом у озера.

– Это бесполезно. Никто тебе не скажет ничего конкретного. Все мы сами постепенно пришли к тому, что же для нас Карнавал. И тебе настало время сделать то же самое. Загляни в себя и пойми кто ты. Если ты сама не знаешь этого, то никто не может знать.

Женя тряхнула плечом. «Как раз это и самое сложное,– тоскливо подумала она одновременно с тем, как на желтые кроны налетел порыв ветра.– Кто я?»

Для того, кто вырос в городе, лес – это совершенно иной мир, где царят свои неведомые законы и порядки, которые порой пугают до чертиков, до нервной дрожи в коленях.

Городской паренек неуклюже пробирался сквозь лесную чащу. Он уже не помнил, сколько времени провел здесь. Две или три ночи сна в сухом валежнике на тоненьком одеяле, наспех захваченном из дома. Запасы еды в рюкзаке стремительно заканчивались, а он даже на шаг не приблизился к своей цели. Он не знал, куда идти дальше, но и путь назад тоже уже потерян.

Постепенно молодым человеком овладевало безумие и отчаяние, но он продолжал идти вперед, ибо его цель еще никуда не исчезла.

Остаток тягуче-сладкого, как свежий цветочный мед, дня Женя провела в брождениях по лесу. Песчаная тропинка мягко вилась под ее ногами, водя по всем прекрасным и меланхоличным местам Леса и в конце концов привела к Реке. В Лесу было много мелких ручейков и бурных, неугомонных речушек, но Река была лишь одна. Широкая, спокойная и величавая, она была истинной королевой в длинном бирюзовом шлейфе.

День вступил в свой золотой час, наполнив окружающий мир особенным светом и теплом. Женя вышла на пологий зеленый берег, наполненный ароматами луговых трав, жужжанием деловитых пчел и плеском суетливых рыб под поверхностью воды. Она улыбнулась, разглядывая игру солнечных бликов над водой и села у самой кромки реки.