– Вера, ты куда? – несколько визгливо воскликнула та.
– С психами заведомо предпочитаю не общаться, – отозвалась Вера и, показательно отвернувшись, хлопнула дверью.
– Я думала, ты…
– Меньше думай, больше делай, – с лёгким раздражением в голосе не дала мне договорить Вера и, схватив меня за руку, повела на улицу. – Ой, только не говори, что засомневалась во мне хоть на секунду! – по дороге домой вспыхнула Вера.
– Со мной в последнее время столько всего происходит, что и не в такое можно уверовать, – виновато усмехнулась я.
– Мы с тобой через столько всего прошли, и после всего этого ты готова поверить, что я могу предать тебя?! – продолжала возмущаться Вера, а мне на душе от её ворчания становилось всё теплее и теплее.
В нашем веке очень тяжело найти действительно настоящих друзей, которых будет интересовать общение с тобой, а не общие пьянки да гулянки или личная выгода.
***
Как бы я ни ненавидела одиннадцатый класс за ЕГЭ и подготовку к Выпускному, его рутина на какое-то время смогла спасти меня от иных переживаний. Меня, конечно, пару раз ещё вызывали в полицию, но дело очень скоро закрыли, ведь не нашли доказательств моей виновности. Что насчёт вокала, то мы с Верой довольно быстро переключились на учёбу и о нём почти не вспоминали, хотя неприятный осадок остался. Всё-таки восемь лет туда ходили. А что же случилось с моими глазами, я так и не выяснила. Сначала не хотела или не могла разговаривать на эту тему с родителями, потом решила забыть о том случае раз и навсегда. В конце концов, если бы это была какая-то болезнь (правда, интернет выдавал исключительно сайты о магии и спиритизме на мои запросы о «светящихся глазах»), то симптомы должны были хотя бы раз повториться. Но, нет. Единственное, что можно было ещё приписать недугу – повышенная раздражительность, но, дело в том, что я всегда была немного вспыльчивой, и приближающееся ЕГЭ никак не помогало мне успокоиться. К слову, взрослых, похоже, вполне устраивало то, что я ни одного вопроса по поводу своих глаз им не задала.
В целом, всё было неплохо. Так прошло две с лишним недели и… хорошая жизнь кончилась. Легко догадаться, но ко мне приехали мои «любимые» родственники. Сегодня было четырнадцатое мая, т. е. одиннадцать дней до моего первого экзамена, не считая день его проведения. Если честно, хотелось при встрече прямо в лицо им высказать, как они «вовремя» решили посетить нас. И каждый раз, когда отец поворачивался спиной, появлялось искушение: «пнуть или не пнуть?»
И вот, мы стоим на вокзале (ненавижу вокзалы) с картонкой, на которой написаны имена наших гостей, и с натянутыми до ушей улыбками ждём их. Уже пятьдесят минут. И это при том, что мы сильно опоздали. Думаю, от моей улыбки остался разве что звериный оскал.
– Может, они не приедут? – с надеждой тоненьким невинным голосочком поинтересовалась я.
– Если они не приедут, нам всем будет очень плохо, – низким, крайне напряжённым, баритоном ответил отец, даже не посмотрев в мою сторону и продолжая буравить взглядом рельсы. Я закатила глаза: кому ещё плохо будет? Вайноне из-за того, что не смогла лишний раз меня смешать с грязью? Пусть не волнуется, у меня в школе есть люди, которые способны сделать это с ещё большим энтузиазмом, чем она!
Суетящиеся и вечно куда-то опаздывающие люди никак не спасали моё неудовлетворительное положение. Меня так и норовили толкнуть, задеть, зацепить замком от сумки – хотелось взвыть.
– Так! Если не сейчас, то никогда! – терпения мне, как всегда, не хватало. И, словно услышав мои слова, прозвучало несколько гудков, и нужный поезд остановился перед нами. Через несколько минут из него повалила целая толпа людей. Эта дымящая громадная красная махина сейчас у меня ассоциировалась с адом, иначе, как объяснить, что именно из неё вышли мои демоны-мучители? И, вскоре заметив нас, эти черти зашагали в нашу сторону. Среди них была моя бабушка Всевида.
– Моё ты золотце, как подросла! – она, естественно, поспешила расцеловать меня в обе щёки. Вот почему поцелуи одних людей были приятны, а других казались просто лишними слюнями, которые они захотели вытереть об тебя? Да, к этой женщине я не чувствовала того же, что и к своей бабушке со стороны матери. Всевида для меня была просто сестрой злой тётки Вайноны. Она была одета по своему обыкновению: в зелёную юбку и какие-то серые тряпки, а ещё голубой чепчик на голове. Вайнона, в отличие от неё, была в готическом тёмно-зелёном платье с рюшками и широкополой шляпе чёрного цвета. Только чучела ворона не хватало, честное слово. Больше всех нарядом отличился дядя Меземир. Он был одет по-обычному. Длинное серое пальто, чёрные гладко выглаженные брюки, будто он не трясся в поездке несколько дней, жилет и серая водолазка. Кстати, дядей он мне тоже вовсе не был, отцу он приходился то ли троюродным, то ли четвеюродным братом. В какой-то степени, он даже немного импонировал мне. Если Вайнона обычно смотрела на меня свысока, а Всевида с желанием поболтать, то он – с равнодушием. Однако именно сегодня мне было суждено изменить своё мнение: все трое смотрели на меня с интересом, кто с открытым, кто с тщательно скрываемым. Уж не ради моих светящихся глаз они приехали?.. Да нет! Бред…
Молчание затянулось, и мама легонько пихнула меня в бок.
– Добрый день. Рады вас всех видеть, – совершенно безразлично сказала я и указала в сторону лавочек. – Сейчас мы закажем минивен, и нас с комфортом отвезут на дачу.
Конечно же, дома у нас не было мест для ещё трёх человек, поэтому было решено поселиться всем временно на даче, что тоже никак не облегчало мне подготовку к экзаменам! Ехать до школы было недалеко от нашего посёлка, но шумные соседи, плохой интернет и необходимость перевозки кучи учебников губили моё и так не стабильное психологическое состояние.
Вдох-выдох.
– Ты так и не научила девочку манерам, Ульяна, – скрипучим голосом медленно отчеканила Вайнона.
– Она просто сильно устала. Усердно готовится к экзаменам, старается, – почти на автомате отвечала мама. Меня же передёрнуло от одного только звука голоса тётки. Появилось непреодолимое желание убежать, но меня уже крепко схватил за плечо отец и тащил в сторону стоянки, попутно вызывая такси.
– А, по-моему, это хорошо, когда у девочки есть характер, – тягуче отозвался Меземир, который единственный из всей нашей родни не боялся спорить с Вайноной. Правда, я знала об этом только по рассказам отца, поэтому кинула удивлённый взор на дядю. Тот неожиданно подмигнул мне. Не зная, как реагировать на это, я отвернулась и решила забыть о столь коротком проблеске человечности сред моих родственников.
– Характера я пока не вижу, но из неё ещё можно сделать выдающуюся личность, – продолжила вести этот странный диалог Вайнона. Я не понимаю, им что? Плевать, что я всё слышу? И что за ерунду они несут?
Мама, также услышав слова тётки, скривилась в отвращении. Ей тоже было не по душе оттого, что обо мне говорят, как о какой-то вещи, да ещё и в моём присутствии. По дороге на дачу я благополучно задремала на плече матери, видимо, мой организм был солидарен со мной и не собирался бодрствовать рядом с родственниками дольше необходимого минимума.
Было поздно, и меня разбудили только для того, чтобы я вышла из машины и дошла до кровати. Моя руки в ванной, я услышала Вайнону, разговаривающую моим отцом. И весь сон мгновенно сошёл с меня:
– Она уже начала впадать в перерождение. Завтра она уснёт на целые сутки и проснётся только тогда, когда начнётся лунное затмение.
– Это никак не навредит ей? – обида на папу стала меньше, стоило услышать волнение в его голосе. Отогнав сантименты, я постаралась запомнить каждое словечко.
– Идиот! – кому-то, видимо, прилетел подзатыльник. – Ты должен гордиться тем, что на твою семью выпала такая честь!
– Наши ряди сильно поредели за последние полтора столетия. Интересно, с чем это связано, – оказалось, что с ними был Меземир.
– Главное, что они всё ещё пополняются! И чтобы сохранить наши силу и статус, мы должны провести окончательный ритуал как можно раньше! – либо я схожу с ума, либо я всё ещё сплю. Кто-то вообще использует слово «ритуал» в современной жизни, кроме сатанистов? Только не говорите, что мои родственники – сектанты! Это многое бы объяснило, но лучше пусть они останутся просто приезжими психами!
