Но на сегодня у меня тоже есть особый план. Умывшись и приведя себя в божеский вид, иду в столовую, прихватив с собой телефон. Пока кофемашина варит для меня кофе, который у меня, к слову, стал неплохо получаться благодаря Лорен, ввожу в браузере запрос: «Ханна Робертс, Лос-Анджелес». Всемирная паутина сразу находит для меня то, что я ищу. Видимо, эта девушка – известная персона в Городе ангелов. Пролистываю по диагонали множество статей о сети её салонов красоты. Слышала о таких, но не знала, кому они принадлежат. Кликаю по ссылке её странички в инстаграм, и передо мной открывается целый фотоальбом с однотипными селфи, в основном, перед зеркалом. Признаю, она шикарная. Не все, имея деньги, могут вкладывать их в себя с умом. В Ханне всё в меру, и это только усиливает мою ревность. Быстро листаю снимки, но ни на одном из них не вижу их вместе с Брайаном или людьми, смахивающими на родственников.

Возвращаюсь в поисковик и меняю тему запроса: «Ханна Робертс, семья». Где-то на четвёртой странице нахожу статью из жёлтой газетёнки. В ней освещалось какое-то благотворительное мероприятие с участием семейства Робертс. Рассматриваю Ханну, стоящую под руку с крупным лощёным мужчиной, по которому сложно определить возраст из-за застывшей мимики на лице. Он явно слишком увлекается ботоксом в желании выглядеть помоложе. Они запечатлены на фоне стенда с логотипами спонсоров. Фото не самое качественное, словно это снимок, сделанный с другого распечатанного снимка, но мой взгляд цепляется за кучку людей, стоящую поодаль в стороне. Трое мужчин, которых я узнаю. Но не в том плане, что я их знаю лично. Просто помню, среди кого вертелся мой отец, и это совершенно точно люди, связанные с криминалом. Лиц тех, что стоят позади, мне не видно, но я почти прилипаю к экрану, когда вижу руку, выглядывающую из-за спины одного из громил. Из-под края короткого рукава рубашки виднеется тату: уголок до боли знакомого крыла раненой орлицы.

Отец Ханны – и есть тот, на кого работает Брайан? Занимательно…

Окончательно осмелев, после завтрака я дошла до того, что стала рыться в вещах Кроу. Мне нужна одежда, прикрывающая руки, а единственная рубашка, которая у меня есть, ещё не постирана, да и пуговиц у неё теперь нет. В большом гардеробе аккуратными стопками уложены футболки, на вешалке висят однотонные рубашки и брюки спортивного кроя. Ни единого делового костюма. Хихикаю, вспоминая нелюбовь Брайана к пиджакам и галстукам. Он даже в школе всегда плевал на правила и расстёгивал верхние пуговицы. Своевольный и независимый – в этом весь он.

Как одержимая, зависаю в царстве его запаха ещё на какое-то время, прежде чем покинуть спальню с одной из его рубашек, бейсболкой и солнечными очками. Мне потребуется конспирация, чтобы навестить маму и узнать о состоянии её здоровья.

***

– Добрый день. Я пришла к Миранде Агилар, – приветствую угрюмую девушку в регистратуре городской больницы.

– Вы ей кто? – не глядя на меня, она начинает что-то быстро набирать на клавиатуре.

– Её коллега.

– Ваше удостоверение личности, пожалуйста.

Протягиваю ей фальшивую ID-карту, предоставленную Брайаном. Она начинает так досконально её изучать, словно я собираюсь прорваться к какой-то знаменитости, честное слово.

– Мисс Блэк, скоро закончится время для посещений. Можно чуточку поскорее? – тороплю её любезным тоном.

–Мисс Кортес, – вторит она с нажимом, копируя моё обращение к ней, —Миранду Агилар вчера перевели в другую клинику.

– В какую ещё клинику? – сердце ухает вниз от внезапной паники. Что, если её увезли те люди?

– Мне запрещено выдавать подобные сведения не родственникам.

– Подождите, но у неё никого не осталось! Как же мне узнать о её самочувствии?

Мисс Блэк хмурится, всматриваясь в меня через чёрные очки на моих глазах. По всей видимости, даже через них она видит уровень моей тревоги, потому что, настороженно осмотревшись по сторонам, понижает голос и огорошивает следующим ответом:

– Видимо, кто-то всё-таки остался. Ей предоставили квоту на дорогостоящее лечение в другой клинике и в срочном порядке транспортировали ещё вчера.

***

Брайан

По идее, я должен испытывать облегчение от того, что Кэсси скоро уедет, ведь именно это было целью моего приезда в Вашингтон, но вместо этого выхожу от Макса в сплошном раздрае. Он предложил свой план действий, и я взял время на раздумья, чтобы решить, как всё провернуть, не сделав хуже никому из близких. Я до последнего не хотел втягивать во всё это брата и, тем более, подставлять его в свете нового назначения, но уверен, что он не простил бы мне, если бы я к нему не обратился. «Семья для того и нужна, чтобы быть опорой в любые моменты, даже когда кто-то из нас сильно облажался», – его слова.

Полдня я проспал в номере отеля, а ближе к вечеру Ханна, которая обычно присылает бесящие голосовые сообщения, удостаивает меня сухим текстом: «Буду поздно, нас позвали в ресторан на закрытое мероприятие».

Всё понятно. Теперь она решила включить режим гадюки, чтобы я перешёл в режим дрессированного пса, носящего тапки в зубах. Нет, детка, со мной это не прокатит даже несмотря на то, что наши отношения мне нужны для дела, и разбрасываться ими я точно не стану. Особенно теперь. Я должен каким-то образом установить жучок на вилле Дона, и желательно это сделать как можно скорее. А как это сделать с таким уровнем обыска? Только через Ханну. Но есть гигантская проблема: все доступные поверхности в доме регулярно обыскивают. Многоступенчатая система безопасности, чтоб её…

Вовремя вспоминаю, что так и не отреагировал на её сообщение, и отправив короткое «ОК», блаженно разваливаюсь на кровати, раскинув руки и ноги в разные стороны. Ловлю себя на странной мысли, что очень рад провести этот вечер в одиночестве. Без нужды притворяться или улыбаться, когда охота просто помолчать и подумать.

Что там делает Кэсси, интересно?

Уже второй день держусь и не смотрю записи с камер, чтобы лишний раз не будоражить своё сознание. И один вопрос мне не даёт покоя, но если я его задам, то это будет признанием в собственных чувствах. А этого категорически нельзя делать. Даже если на секунду представить, что в нашем прошлом не было её предательства, нам всё равно не суждено быть вместе. Я не свободен, в конце концов. Не говоря уже о специфике моей работы: иметь настоящие отношения мне просто противопоказано. Поэтому достаю воображаемый ключ, запираю им свой сундук с лучшими воспоминаниями и, мысленно вышвырнув в окно, набираю сообщение. Просто, чтобы слегка раскрасить свой скучный вечер, конечно же.

Б: «Чем занимаешься?»

Сообщение не прочитано ни через минуту, ни через полчаса, ни через час. Я ей телефон для чего оставил? Чтобы он продолжал лежать в пакете? Засранка чёртова. Продолжает лишать меня покоя не то, что действиями, а полным бездействием. Бесит. Отправляюсь в душ, надеясь смыть с себя раздражение, возникшее на пустом месте. Оно портит мне жизнь, вытесняя из головы все рациональные мысли.

Чёрт возьми, я мужчина или кто? Мне нужно собраться и взбодриться, а всё, о чём я думаю, пока стою под душем –о голой Кассандре и её женственной соблазнительной фигуре. Вода, стекающая по мне, не дарит успокоение, а лишь вынуждает достать наружу воспоминания о том, как меня гладили ладони Кассандры, задерживаясь на нижней части живота и не решаясь спуститься ниже. Раньше я хотел учить её всему сам. Вместе с ней постигать науку секса, исследовать каждый дюйм её тела, чтобы случайно не пропустить какую-нибудь скрытую эрогенную зону, о которой она и не подозревала. Попробовать все мыслимые и немыслимые грани удовольствия, потому что та кареглазая девочка была для меня всем. Я хотел её всю целиком и без остатка, хотел делать её счастливой, ведь это делало счастливым и меня…

Стерва. Почему меня от неё так жёстко кроет? Почему, чтобы возбудиться с Ханной, мне требуются предварительные ласки, а в случае с Кэсси – достаточно одного взгляда, одной улыбки, одного мизерного контакта, чтобы моё тело вмиг пробудилось?