Залпом осушаю стакан, не понимая, как я смог проглотить этот горлодёр без закуски. Дрянь, но эффект не заставляет себя долго ждать: конечности наливаются приятной тяжестью, напряжённые мышцы расслабляются, а в голове появляется чувство лёгкости. Хмыкаю. Надо думать! Алкоголь убивает клетки мозга. Видно, те, которые пали смертью храбрых, оказались тяжёлыми.

– Я перестала тебя привлекать? – никак не угомонится Робертс-младшая.

– Детка, иногда усталость – это просто усталость. Без всякого скрытого подтекста. —Не глядя на неё, встаю с места и, убрав стакан, начинаю стягивать с себя вещи.

– Всё изменилось с тех пор, как она появилась в твоём доме.

Лучше бы ты была поглупее, Ханна. Тебе было бы куда легче жить. Говорю, конечно же, не это:

– Ханна. Ещё вчера ты меня ревновала к какой-то девке из клуба, сегодня уже Марию приплетаешь? Ты хотя бы определись, в чём конкретно меня обвиняешь. – Резко откидываю одеяло и ложусь в постель, даже не приняв душ после дороги. Держу пари, стоит мне снять с себя трусы, как ко мне присоединится и подружка. Будет слишком по-свински трахаться с ней, когда моё тело ещё не покинул запах другой женщины. Пусть и иллюзорный… Что делает сейчас Кассандра, интересно?

– То есть это нормально, что уже несколько дней мы с тобой живём, как престарелая пара?

– Не преувеличивай. Завтра мы наверстаем, – и с протяжным зевком ложусь на живот, утыкаясь лицом в подушку.

Хочу снова погрузиться в темноту, чтобы увидеть её глаза. Моё персональное наказание, которое я с радостью готов принимать снова и снова, пока не свыкнусь окончательно и не перестану мучиться угрызениями совести.

– Бра-а-ай, – Ханна залезает на меня сверху и начинает томно дышать в область шеи, разгоняя толпу мурашек вниз по спине. – Ты можешь просто лежать. Я всё сделаю сама.

Несколько секунд, в течение которых она елозит на моей заднице, я раздумываю над её предложением. Может, «клин клином вышибают» – не такая уж и плохая мудрость? Сдаюсь и переворачиваюсь на спину, сжимая упругие бёдра девушки. Она снимает через голову своё мини-платье, оставаясь в одних трусиках. Бренди, похоже, начал вовсю гулять по моему организму, потому что изображение перед глазами слегка плывёт. Пытаюсь сосредоточиться на лице Ханны, но и оно куда-то ускользает от меня, как бы я не пытался ухватиться за эту точку опоры. Поэтому решаю просто закрыть глаза и получать удовольствие.

***

Кассандра

Я потеряла счёт времени, пока глазела на свою раскрытую ладонь с маленькой белой «гранатой», которую мне всучил Брайан, выдернув перед этим чеку. Наш однократный секс, может, и не будет иметь «последствий», как выразился Кроу, но отчего-то на душе так гадко, будто сейчас своими раздумьями я предаю что-то особенное и важное. Гораздо более важное, чем моя собственная жизнь. Настолько значимое, что даже поиск оправданий мнимому презрению Брайана теперь кажется ничтожной чепухой. Дурак, ты хоть осознаёшь, что творишь?

– Привет, Мария! —выпрямляюсь по стойке смирно, пугаясь голоса Лорен, так внезапно ворвавшегося в мои тревоги.

– Hola (Прим. авт. Привет), – натягиваю на себя приветливую улыбку, быстро сжимая пальцы в кулак.

На этом наше общение заканчивается. Спасибо «языковому барьеру», иначе в данную минуту я всё равно не смогла бы поддержать разговор из-за полной сумятицы в мыслях. Пока эта веселушка, напевая себе под нос, принимается за свои кухонные дела, незаметно ретируюсь в свою комнату, чтобы избежать встречи с Кроу и, тем более, Ханной. Пусть они сначала укатят в медовый отпуск, а потом я вылезу из своей «кельи».

Спустя несколько часов ничегонеделанья и просверливания дыры в потолке над моей головой я покидаю своё укрытие. В доме стоит гробовая тишина, а это значит одно: они уехали. И это очень-очень хорошо, потому что не думаю, что в самолёте у Кроу будет возможность наблюдать за мной через свои шпионские штуковины в режиме реального времени.

Он просил меня быть паинькой? «Бегу, теряя кроссовки» –фраза Брайана, которой я тоже имею право воспользоваться. Мне позарез нужно выяснить, чем он занимается, поэтому решительно вхожу в его запретный кабинет и иду сразу к книжным полкам, которые манили меня ещё утром. Машина-убийца и по совместительству книголюб? Так я и поверила.

До поступления в университет я почти два года работала мерчандайзером в крупном супермаркете. Знаете, на какие полки выкладывают самый залежалый или дорогой товар? На те, что находятся на уровне лица или на расстоянии вытянутой руки, потому что такие продукты раскупают в первую очередь. Какую полку выбрал бы Брайан, если бы захотел спрятать что-то ценное от грабителей или таких любопытных особ, как я?

Самую заметную?

Постояв некоторое время перед массивным стеллажом, принимаю решение начать с ряда, расположенного чуть выше меня – как раз на уровне глаз Брайана. Пробегаю пальчиками по корешкам разнообразных книг, поражаясь его коллекции. В основном, это литература по психологии, философии и классика. Взгляд цепляется за фолиант «По ту сторону добра и зла» Фридриха Ницше. Болезненно морщусь от воспоминаний о том дне, когда Брайан впервые признался мне в любви на пляже. Цитата о бездне и чудовищах как раз из этой книги. Тогда он просто посмеялся над моими умозаключениями, но ведь так и вышло: я невольно утащила этого чудесного человека за собой в свою бездну…

Открыв затёртую обложку, принимаюсь листать пожелтевшие страницы. Издание тридцатых годов прошлого века. С ума сойти. Где он взял этот раритет? Сама не знаю, что я ищу. В фильмах видела, как в книгах прорезают страницы и прячут какие-нибудь ключи. Вдруг Брайан тоже сделал что-нибудь в этом духе? Перевернув последний лист, закрываю книгу ни с чем. Никаких пометок или выделенных слов. Вполне возможно, у меня паранойя и я занимаюсь напрасными поисками, но делать мне всё равно нечего, так почему бы и нет? И, если честно, до чёртиков хочется поперечить Кроу, нарушив запрет на вход в его кабинет. Знаю, что позже он просмотрит видеозаписи и узнает о моей пронырливости, но мне не страшно. Что он мне сделает?

Убираю книгу на место и продолжаю поиски. Не знаю, откуда взялась эта уверенность, но я убеждена, что почувствую, как только окажусь на верном пути. Здесь, по меньшей мере, пара тысяч книг, и тайник, если таковой существует, может скрываться среди любой из них. Тем не менее я пропускаю те, что не вызывают во мне никакого интереса. Брайан Кроу – до жути щепетильный и находчивый человек, и то, что мне запрещено сюда наведываться, только доказывает тот факт, что он знает: я могу догадаться. Или он просто помахал этим запретом, как красной тряпкой, только чтобы выяснить, пройду ли я проверку. Что ж, вынуждена его разочаровать.

К вечеру у меня начинает рябить в глазах, но я не хочу отсюда уходить, поэтому, когда со всеми полками в пределах моей досягаемости покончено, придвигаю стул и, забравшись на него, принимаюсь за исследование книг повыше. Похоже, теория с мерчандайзингом с треском провалилась. О чём мог думать Брайан, когда прятал то, что я ищу? Тут два варианта: «Мысли, как вор, и сделай наоборот» или «Мысли, как вор, и обведи его вокруг пальца».

Смеюсь вслух от своей глупости, ведь я сейчас занималась тем, что делает типичный домушник: шарит по книгам. Ладно хоть под матрас не додумалась заглянуть. Но хихикаю я ровно до тех пор, пока меня не притягивает к себе одно очень знакомое название: «451 градус по Фаренгейту». Моя любимая книга школьных времён. Руки начинают дрожать, потому что я каким-то шестым чувством знаю: это она. Сердце пускается вскачь, но я, не мешкая, хватаю издание с полки и сажусь с ним прямо на пол. Повертев книгу в руках, делаю вывод, что он её никогда не читал: все листочки один к одному, вот только нижние уголки обложки слегка потёрты, как будто эту книгу часто выдвигали с полки и задвигали обратно.

Меня осеняет минуты через две, и я начинаю хохотать, как полоумная, разлёгшись прямо на полу.