Вокруг начал поднимался ветер, песок попадал в глаза, царапал кожу, забивался в нос и рот мешая дышать, но мы продолжали бежать. Бежать, а потом идти до полного изнеможения.
– Больше не могу, – прохрипела я, чуть ли, не падая снова споткнувшись. Погода вокруг портилась, ветер становился все сильнее. Выжить, только выжить.
– Еще чуть-чуть, – еле услышала я карканье оборотня, он продолжал тянуть меня за руку, так и не отпустив. Хотелось пить, есть, хотелось просто окунуться в прохладную воду и не выныривать до жжения в легких, а больше всего хотелось просто остановится.
– Куда? – ноги еле передвигались, честно сказать я даже не знаю сколько прошло времени в этой гонки в которой мы пытались опередить кажется саму смерть. Поход к лошадям казалось был десятилетия назад. Мешок, что был мною схвачен и собран, теперь болтался на спине передо мной, его у меня забрали почти в самом начале. Смогла ли я бы идти так долго с грузом? Нет, определенно нет.
– Там, – раздалось мне в ответ, оборотень махнули свободной рукой вперед, – Там должны быть скалы, небольшие, я помню, переждать бурю.
Скалы? Помнит? Ну и ладно, все равно, только пускай эти скалы появятся побыстрее…
Не ошибся, с радостью думала я, приваливаясь спинок к шершавой поверхности и съезжая по ней вниз. Оборотень так же тяжело осел со мной рядом. Буря действительно набрала силу, казалось, протяни руку и ее скроет песок так, что увидеть не сможешь. Мы же забились в какой-то закуток, который хоть и частично, но позволял спокойной вздохнуть.
– Спасибо, –неожиданно услышала я сбоку. Голова не хотя повернулась в ту сторону, шевелится не хотелось. Интересно я так же выгляжу, из-за слоя грязи и песка все черты лица мое союзника смазывались, не давая их рассмотреть, губы у него потрескались, взгляд цепляли только эти необычные глаза, которые перестали гореть звериным светом. Значит они не всегда у него как две лампочки? Хотя да, во время нашего знакомства я вроде не заметила ничего такого.
– Тебе тоже…спасибо, – оставалось ответить мне. Хотелось пить, – Там должна быть вода.
Меня поняли и полезли в мешок, доставая потертую флажку, и открутив от нее крышечку подали мне. Живительные влага полилась в горло, с четкой уверенность могу сказать, что не было за последнее время момента прекрасней. Хотелось пить и пить, но сделав три глотка я остановилась, кто его знает сколько еще, мы будет бродить по этой пустыне.
– Пей, – фляжку я протянула обратно, стоило отдать ее и казалось, что силы окончательно покинули меня и я откинула голову назад, твердые неровные камень были до безумия не удобным, но волновало это меня сейчас мало.
– Эй, – раздалось рядом через какое-то время, оборотень закидывал фляжку обратно в мешок. Впрочем, как его зовут? Стыдно признаваться, но его имя ускользало из памяти.
– Чего?
– Мы свободны, – с каким-то надрывным ликованием прошептали мне в ответ, – Свободны.
– Ага, – перед глазами встали оставленные трупы. Жива. Я еще жива.
– Твое имя. Как твое имя?
– Кайл…кхм..–неожиданный порыв ветра бросил песок мне в лицо, заставляя подавится вздохом.
– Кайл, – повторил за мной мой собеседник.
Кайл, так Кайл. Было абсолютно плевать. Что-то темное начала затягивать моё сознание в свою глубину, но провалиться туда не давал сиплый голос оборотня, наполненный напряжением, который говоря кажется пытался успокоится, откуда только силы взялись.
– Ты мне кое – кого напоминаешь.
– И кого же?
– Моего старшего брата, – протянул он в ответ тоскливо, – Никогда не бросал.
Я посмотрела в направлении оборотня, неожиданно, но сейчас, казалось, передо мной сидит не почти взрослый мужчина, юноша, который вел меня через трупы, а потом тащил через пустыню, не тот, который откуда-то четко знал куда нам двигаться. Нет передо мной сидел просто потерявшийся мальчик, который совершенно не знал, как здесь оказался и что ему делать дальше.
Рука само потянулась к грязным светлым волосам, он вздрогнул, но все же не оттолкнул.
Буря вокруг стала сильнее, ветер что-то говорил нам, или же даже кричал, но мы не могли понять его, мы только укрывались от него и песка в нашем маленьком закутке, надеясь, что здесь они нас не достанут.
– Кайл.
– Что?
– Я тебя тоже не брошу, обещаю – он был странный, такой наивный и в то же время серьезный. Я была ему никем, а он давал мне обещания.
– Почему?
– Не знаю, – честно ответили мне, и совершенно ничего не прояснили, – Просто…я не знаю.
– Не бросишь значит, – где-то глубоко внутри что-то лопнуло, заставляя меня улыбнуться и добавить к трещинам на губах еще парочку. Его имя выплыло из памяти, как огромный кит, и кажется больше я его не смогу забыть, – Я верю тебе, Волдор Лоргот.
– Мы свободны, Кайл, – повторил он снова как заклинание. – Свободны.
– Да, мы свободны. – усталость наваливалась все сильнее, и голос Волдора уже не спасал меня от темной затягивающей глубины. Уплывая куда-то за грань реальности, в мир сновидений, подальше от песка и ветра я успела только протянуть, – Свободны, Волдор.
Глава 6
Буря продолжалась всю ночь и стоило только ей закончиться, как над нашими головами засияло убивающее своим жаром солнце.
Выбора дальнейших действий у нас был не большой, так что, покопавшись в нашем не блещущем изобилием скраба и обнаружив чуть больше вещей, чем я туда запихивала мы сменили свое полусгнившее тряпье, по крайне мере у меня, на что-то более-менее приличное и отправились в путь. Так что сейчас по песочным барханам передвигалось парочка не самого надежного вида. На мне висели ранее имевший приличный вид штаны из какой-то плотной ткани, приличный вид они потеряли стоило подвязать их не пойми откуда взявшимся шнурком, чтобы не спадали, и откромсать почти до половины уже видимым мной ранее куском ржавой железки, оказавшейся достаточно острой, чтобы подогнать штаны хотя бы примерно под мой рост. На верх, укрывая тело и голову, была накинута накидка, в которой было ужасно жарко, но боюсь без нее мне бы уже настиг солнечный удар. Ноги все так же были обуты в каких-то непонятных не то сандалиях, не то мокасинах, которые были на мне со времен, как я очнулась и, казалось, совсем скоро они разваляться. Волдор же вышагивал рядом в новенькой для него рубашке, с длинными рукавами, свою же дранную во всех смыслах он повязал себе на голову, закрыв ею на манер виденной нами охраны, все кроме глаз. Штаны в отличие от моих у него были по приличней, а обувь даже чуть по надежней. И надеясь на лучший исход мы вышагивали в направлении какого – то города, откуда чуть меньше недели назад и привезли моего союзника в не самую приятную компанию рабов и работорговца. Неуверенность в том, что нас в итоге снова не схватят в рабство, поселилась где-то внутри, но я совершенно не знала в какую сторону свернуть, чтобы миновать все поджидающие нас неприятности.
– Слушай, сколько ты там говорил до того города? – шагать было трудно, определенно труднее, чем вчера.
– Дня три, но меня везли на повозке по проторенной дороге, а мы.... – Голос из-под ткани звучал чуть глухо, – Может за четыре дойдем.
Спрашивать, как он вообще ориентировался я не стала, дороги я тоже не наблюдала. Хотя сильно ли мне нужна дорога работорговцев? Возможно ее и вовсе занесло вчера, во время бури.
Когда солнце, казалось, уже вечность стоит в самом зените, а весь пот уже вытек, у меня просто закружилась голова, ноги подкосились, и я упала. Стоило мне упасть, как песок подо мной так же начал съезжать, утягивая меня куда-то вниз. Когда моё импровизированное падение закончилось, перевернувшись на спину я увидела перед собой далекое небо со все тем же проклятым солнцем. Устала, как же я устала. Я все пыталась напомнить себе, что я выжила, что я просто на просто еще жива. Но темные мысли поглощали меня, заставляя жаловать самой себе на происходящее вокруг. Задаваться вопрос, с чего я вообще решилась на этот спринт по пустыне, так еще не зная куда я бреду. Выживу ли я вообще? И стоит ли это все таких страданий? Идти без четких временных рамок, хоть какого – то маломальского ориентира, кроме не слишком уверенного оборотня и без знаний, просто знаний о том, что может ожидать впереди. Хотя нет, знания были, не самые оптимистичные, вернее это были ожидания. Все рисовалось не в слишком радостных тонах, мы просто снова угодим в рабство, или же умрем, а через время эта самая пустыня поглотит нас, не оставив даже костей. Мыслить в других направлениях не получалось, сил на это совершенно не хватало.