Смотреть на меня он не перестал, из-за чего даже оставил свою руку в покое. Я знала, что мне не стоило открывать рот, говорить что-то, да и вообще открывать ему такую важную информацию, как то, что я пришла в себя, либо же, что было вероятней с его точки зрения просто все время притворялась, пытаясь выжить таким необычным способом. Было столько причин промолчать, но видимо в этот момент мне надо было, что хоть кто–ни будь понял, что я здесь, что я жива и что с головой у меня все относительно в порядке. Слишком безрассудно, но я поддалась моменту.

– Придурок. –это было первое слово, что я все же сказала ему, честно сказать не сдержалась. Голос же у меня был хриплым и скрипучим, все же молчания на протяжении долго времени не проходит бесследно, – Дело не в клейме, а в ошейники.

Да, ошейники еще один аксессуар раба, но не среднестатистического или не кому не нужного как я, а элитного раба, одно из тех самых средств, что не давало сбежать. Если честно критерий оценивания рабов я не понимала совершенно, память тела подсовывала, самые разнообразные образы, то мощного громилу с тонкой полоской стали на шее, то замученного старика, который выглядел так, что еще чуть–чуть и совершенно ничего больше не задержит его в этом бренном мире. Но одно было абсолютно ясно с таким украшением на шее ты никуда не денешься.

В ответ на мое замечание, на меня лишь кинули гневный взгляд и более не обращая внимание принялись дальше карябать свою руку с еще большим энтузиазмом. Идиот.

Ну что же пусть делает что хочет, у меня и без него проблем достаточно. Взгляд, оторвавшись от неприятного зрелища снова вернулся к истлевшей балке. Совсем скоро рассвет и мыслей что все-таки мне делать не появлялись. Хорошо, что паника все же решила отступить стоило мне лишь отвлечься, все же не у одной меня сейчас проблемы, таких проблемных вон сколько вокруг валяется. И это мысль от чего-то успокаивала. Голова все так же не хотела работать, но стоило все же начать перебирать всю доступную информацию, накопленную телом в попытках найти выход из того места, в котором я сейчас находилась.

Как печально осознавать, что, хотя меня и обучали, когда я была ребенком и в принципе я знала некое устройство мира, в котором находилась, но этого было слишком мало, но все по порядку. Мир, в котором я жила и в котором мне надеюсь, все же предстояло жить назывался Верденс. И он был огромен и населен множеством количеством рас: люди, гномы, эльфы, драконы, орки и многие другие. Языков так же было много, но был один общий, самый используемый, по крайне мере в этом мне повезло и его я знала. Были несколько государств, название которых я совершенно не помнила, единственное, что осталось в моей памяти – это место, где я сама жила и росла. Людские земли, жила там в большинстве своем человеческая раса, но и представителей других рас тоже было достаточно. Если быть досконально точной городом моего проживания был город – порт и как запомнилось со слов моего все же отца «Один из трех самых больших портов мира, малышка, город Брендиваль, славный город моряков». В итоге все эти знания о моем бывшем месте жительстве совершенно не говорили, где я находилось сейчас, но это хотя бы давало призрачное направление пути…

– Я не могу снять ошейник, – вырвало меня из мыслей тоскливое рядом, а я уже и забыла про моего неожиданного собеседника. Повернувшись снова в его сторону, я увидела, что картинка с прошлого раза изменилась не значительно, лишь крови стало больше, да взгляд вместо злого стал печальным.

– Нужен план, – вырвалось помимо моей воли у меня изо рта, хотя не спорю, также, как и мне ему не помешал бы план, если он так хотел покинуть это место.

– План, – еле слышно повторил он за мной, перестав себя калечить.

Плана у меня не было, как скорее всего и у него, так что на этом я решила закончить этот бессмысленный разговор с огромными паузами и закрыла глаза. Впереди меня ждал не самый приятный день.

День действительно был отвратительным. Подняли нас с рассветом, и я неожиданно оказалась в толпе грязных и немытых тел, хотя я была не лучше, а даже скорее всего намного хуже их. Не замеченный мной ранее отвратительных запах испражнений и чего-то гниющего неожиданно ударил в нос. Правда видимо из-за привычки стоило мне отвлечься и перестать заострять на этом внимание, как мне стало все равно. Из чего же состоял день раба? Мой, например, из моментов, наполненных отвращением. Работа моя заключалась в том, чтобы вынести и вылить ведра с переработанными продуктами жизнедеятельности из каждого барака, которых насчитывалось около пяти штук, стоящих полукругом, использовалось же, спасибо всем богам, на данный момент только два. Так же насколько это вообще возможно попытаться убраться в них, как по мне пустая трата времени, пытаться вытряхнуть тонкие стеганные одеяла от пыли и наводнивших их насекомых. В это время другие рабы развлекались тем, что те, кто мог работать, а это все мужчины, строили шестой барак. Некоторых не самых замученных на вид женщин повели к шатрам, что стояли в отдалении, другие же сидели на виду у всех в середине этого импровизированного двора, под наблюдением охраны.

Как ни странно, рабов было не так много, хотя на сколько я могла судить появлялись и исчезали они тут с завидной периодичностью. Не удивлюсь если просто, так сказать крупного «завоза» еще не было. И все же пытаясь не слишком ярко пялится по сторонам я осматривала окрестности, что меня не утешало, так это сплошной песок в какую сторону не посмотри с редкими полу засохшими растениями, и охранники, завернутые в светлые хламиды с головы до ног, что только глаза и было видно, спасавшие их от палящего солнца и горячего ветра, стояли по всему периметру. Главы всего этого не наблюдалось, ставлю на то, что на данный момент он наслаждается жизнью в одном из шатров. Таким образом день дошел до той отметки, когда рабов кормили, какой–то не понятной мне бурдой. Стать в конце очереди за едой и поесть мне приказал один из охранников, возможно этот был тот же что отдавал приказы мне и до этого, различить их было до безобразия сложно.

Из этого можно было сделать несколько выводов. Первый, жить как марионетка оказалось сложно, приходилось все время напоминать себе не переусердствовать с действиями и останавливать стоило приказу быть выполненным. Второй и, пожалуй, единственный что успокаивал в данной ситуации, лицо за прошедшее время как будто одеревенело и сохранить всю то же постное выражение не составляло проблем, хотя внутри все переворачивалась от отвращения. И третий, я не знала, как мне быть дальше, а это уже печалило.

Ближе к полудню, когда я думала, что еще ждет меня в этот день, я была отправлена к шатрам. Оказывается, я так же следила, за импровизированной конюшней, которая была скрыта ранее от моих глаз. Лошадок тут было всего три, уж не знаю, как и кто на них ездить в этой пустыне, но мне отвадилась лишь та часть, в которой надо было долить воду в их поилки, насыпать овса в кормушку из поблизости стоящих мешком и все так же убрать продукты теперь уже лошадиной жизнедеятельности. Охрана здесь вела себя попроще и спокойно общалось на каком – то своем языке, периодически было слышно смех.

Таким образом наступил вечер, еще один прием пищи и отбой. Я снова лежала там же и снова смотрела на эту проклятую балку, постепенно она полностью утопала во мраке. В голове было пусто, сегодняшний день совершенно ничего не дал, кроме чувства усталости.

– Эй, – тихо раздалось почти у самого уха. – Ты не спишь.

Какого демона? Голова повернулась в сторону говорящего, и неожиданно, я увидела светящиеся ярко голубые глаза, и они были мне знакомы. Они и до этого не походили не человеческие, но теперь они и вовсе выглядели как глаза зверя. На более близком расстоянии можно было рассмотреть, что ободок радужки был темно синий, зрачок был неожиданно вытянут в плоскую линию. Оборотень.