– А что случилось с кровиночкой вшей? – Не смог удержаться от вопроса Синок, а Баст поблагодарила духов за развитое гномье любопытство, ведь ей самой было неудобно задавать подобные вопросы малознакомому гному.

– Видишь ли, Синок. Я, Азал и Тибору являемся хоть и дальними, но родственниками. Пути мы все выбрали хоть и разные, но вместе росли и дружили с малых лет. Тибору раньше всех покинул дом и стал наёмником, потом женился на одной гномки из города и открыл это место. У них была дочь. Да только комочка пошла в эльфийскую бабку, такая же тонкая, звонкая, при этом имела гномью косу до пояса да аппетитные формы в нужных местах. Ростком была не высока, да только любой стропиле фору даст. Все вот наглядеться не могли, а девки ей ух как завидовали! Спокойная девчуля была, не взбалмошная, но цену себе знала, задом не крутила. Только на свою беду привлекла внимание знатного лэра. Тот всё приставал к ней, когда здесь останавливался пару лет подряд. Да только что Тибору, что его жена покойница, духи её душеньку убереги, спуску не давали этому хаму. Жена Тибору была единственной дочерью гномьего посла из высокогорья. Так что пока она была жива, дочу их никто не смел трогать. Но в один год по всему королевству распространилась какая-то болезнь, унёсшая много жизней в объятья Талана и Палана. – Вздохнул Тордион.

– Моя кровиночка тоже тогда заболела, а этот аристократишка пообещал её спасти! Жену к тому времени я уже схоронил. Кровиночка была единственным моим счастьем, и за возможность её спасти я готов был на всё. Вот старый дурак и подписал бумажулю, которую мне этот сын рвара подсунул не глядя, а он забрал кровиночку с собой чтоб, стало быть, вылечить… – После этих слов могучий гном замолчал, и некто из его родственников не решился продолжить за него, но потом нашёл в себе силы продолжить. – Примерно через пол цикла вернулась она живая да здоровая. Только молчаливая стала, неулыбчивая. Я то, дурак, думал, что она по мамке тоскует вот и не донимал лишний раз расспросами, не дёргал. К середине тёмного цикла у неё живот расти начал, мне б чего заподозрить да из головы не шла та проклятая бумаженция. – Трактирщик ещё в начале рассказа Тордиона захлюпавший носом смахнул со щеки слезу, а эстафету рассказа подхватил Тъзон.

– А как Тлань начала вставать, аристократишка объявился снова. Начел требовать, чтобы Тибору вернул ему какую-то его собственность, которую гном якобы у себя скрывает. Я как увидел ту злополучную бумаженцию, так сам был готов этого лэра порвать на части! Оказалось, что та бумажка, которую Тибору так неосмотрительно подмахнул, была весьма хитро составленным контрактом, по которому лэр обязуется спасти девушку от смертельно опасной болезни, в то время как та становиться его должницей.

– Должницей?! Да он её силой брал! Она мне как рассказала пока Тордион и Тъзон с аристократишкой общались, что этот рой с ней делал! Так я не стерпел и пошёл, хорошенько прописал по этой знатной морде!

– И за это тебя его охрана чуть на лоскуты не порезала. Хорошо, что к тому моменту мы уже у тебя гостили, так как направлялись из человеческой столицы обратно в горы, да только заторговались и до темноты не поспели. Вот и пережидали здесь пока дорога по безопасней будет, да светило под свою охрану возьмёт. – Поспешил вмешаться в рассказ распаляющегося трактирщика Тъзон.

– Тогда-то я этот шрам и заработал. А Тъзон с Тордионом, тогда как узнали, что на самом деле с девчушкой приключилось, пообещали её с собой в родные горы взять да за хорошего гнома выдать. – Снова всплакнул Тибору.

Мы тогда и поспешили убраться отсюда по скорее, пока этого лэра, с носом, сломанным, к местной знахарке водили. Удар у Тибору всегда был хороший, а тут ещё и в запале схлопотал, так что ничего удивительного. Только сильно далеко уйти нам не удалось. Догнали нас люди этого проклятого лэра. Аккурат на той разбитой дороге, где мы Баса подобрали, только чуть поближе отсюда. Тогда у меня в подчинение вдвое меньше гномов было чем сейчас. Людей задержали ценой нескольких наших, но, похоже, не всех. Когда опомнились, дочки Тибору уже негде не было. Ну, я и рванул в обратную сторону по конским следам. Благо ящеры по таким дорогам куда шустрее обычных коней передвигаются. Как увидел их впереди так сразу с ходу и влетел в них словно голодный рыс в скотник, снова бой закипел. Подцапали мы тогда друг – дуга знатно, но силы были не равны. Гномов то у меня с собой взято не было, оставил рядом с караваном, всё-таки мы его охранять должны вот и не смог прихватить. Пока дрался смог заметить, что девушки с ними нет. А раз её нет – то и мне с ними больше делать было нечего. Пришиб парочку из них, так сказать в назидание и воротился к остальным. Мы потом ещё долго прочёсывали всё окрест того места. На полторы недели застряли, да следов её так никаких и не нашли. – Закончил рассказ Тордион, и основательно приложился к кувшину, не утруждая себя переливанием его содержимого в кружку.

– Брат не кори себя. По крайней мере, мы знаем, что она не у этого лэра осталась. Иначе б он не присылал своих охранников да посыльных ко мне с угрозами да требованьями. Сам то, после того как ему несколько раз мои ребята подпруги резали да одёжку портили больше не появляется. Бояться. – Высказался Тибору.

– И правильно делает. – Буркнул один из парнишек подавальщиков, выставляя на стол очередной кувшин с горячительным напитком и как раз подоспевшее ко времени мясо.

Паренёк был явно смеской с примесью крови ипостатых. Другого объяснения его ловким и бесшумным движениям Баст не нашла. В трактирах Адом-лили тоже подрабатывали шустрые парнишки, но с ребятами Тибору им было явно не тягаться.

– Была б у него возможностей поболи было, давно упёк бы меня за решётку да дело моё разорил. Но тут родственники жены вступились, да и наш подгорный правитель ультиматум человеческим аристократишкам выставил, вот теперь и пакостят, как могут. То проверки сомнительные после пожаров появляться, то ещё чего придумают. Правда мы всегда ставим им рваров коготь и возвращаются они обратно восвояси. – Уже более бодро провозгласил Тибору и тоже основательно приложился к кувшину.

За время рассказа Баст не проронила ни слова. Она искренне сочувствовала бедной гномочке попавшей в такую ужасную ситуацию. Погрузившись в свои невесёлые мысли, девушка не сразу поняла, что ей так настойчиво подливает в кружку Синок. То, что она сейчас пила оказалось тем самым хмельным напитком из семян разных злаков, его иногда подавали в трактирах по праздникам и в Ардом-лили. Стоил он весьма и весьма недёшево, так как варить его умели только гномы и делились напитком весьма неохотно. Считается, что, если гном угощает кого-то этим напитком, это считается большой честью и признанием в крепкой дружбе, считай, побратимости.

– Синок, ты не разоришься? – Спросила Баст.

– Так это всего лишь пинта. И с чего ты взял, что я разорюсь?

– Так ведь она дорогая!

– Если у кого покупать, то да. А так. – Махнул рукой молодой торговец.

– Ты Бас давай голову себе не забивай, а лучше ешь да пей побольше. Впереди, если не забыл, тебя ещё тренировка ждёт. – Усмехнулся Тордион.

– А что это вас в такое неудачное время по нашим дорогам понесло? – Снова взялся расспрашивать Тибору.

Казалось, этот вопрос никак ни давал ему покоя. Гном явно хотел спросить ещё что-то, но мельком покосившись на сидевшую рядом с Синоком Баст промолчал и снова испытующе уставился на братьев.

– Да говорю же, к концу Быстрой Тали хотели добраться до Вертограда, а оттуда до портового города с большим караваном. Думаю, в Немал пойдём. – Высказал свои соображения Тъзон

– Ух. Не советовал бы я тебе друг в пиратский порт идти. Там сейчас совсем странное твориться. Ройево отребья совсем страх потеряли, уже в городе чуть ли не в открытую хозяйничают. Купцы да наемники, которые там недавно бывали, поговаривают, что большая часть стражи вместе с этими разбойниками. Так что если в порт собираешься, то лучше иди сразу в Дарун.