— Обсудим по возвращении. — Всё время разговора герцог был занят сборами. Основные вещи всегда были готовы и лежали в саквояже, защищённом от взоров других магией. Достав из секретера необходимые бумаги, а из шкафа уже приготовленные для незапланированной поездки костюмы, он вышел из комнаты, отсалютовав на прощание другу.

— И правда, почему блондинка? — Виктор не стал задерживаться в покоях второго наследника и вышел, запирая комнату от посторонних до возвращения герцога.

***

Лайонель знал, что путь до первого герцогства будет далёкий. Открыв подтверждающие его полномочия документы, ещё раз прошёлся по основным пунктам. Пока для всех он будет находиться на дипломатической миссии у людей, здесь его никто не хватится. Проверив артефакт, меняющий внешность, снова вернулся к документам. Разведка сообщала, что замечена подозрительная активность старших сынов кланов, частые перемещения, не всегда контролируемые порталы. Иногда люди короля просто-напросто теряли их из виду, словно те пропадали куда-то, где их не могла достать никакая магия. А потом вновь появлялись в самых неожиданных местах. Всё это можно было бы списать на простое совпадение, если бы не одна маленькая деталь. Наблюдение велось за семьями несколько столетий, и всё происходящее повторялось с определённой периодичностью.

Из отчёта следовало, что если бы не фраза, брошенная одним из придворных, который часто бывал в гостях у семьи о том, что в очередной раз прощаются с истинной, никто бы и не обратил на это внимания. Подняв документы о клане, герцог был искренне удивлён, что за последние триста лет все истинные, все девушки, отмеченные знаком Богини, погибли в послеродовой горячке. Поначалу все решили, что они слабы здоровьем, такое и правда бывало. Не всегда дракон мог похвастаться здоровой парой, а лекари не всегда могли найти лекарство от болезни. Как говорится, один раз — случайность, а два — закономерность.

Имя герцога Бедфордского тоже было в списке для проверки, но его он решил оставить напоследок, так как, судя по тем же данным, предоставленным шпионами, герцогиня не была на сносях.

От воспоминаний о девушке на душе стало тепло. Касание руки, нежная бархатная кожа, которую хочется ласкать, запах спелой вишни с привкусом корицы. Герцог не мог признаться в этом даже самому себе, но выбирая, с кем провести ночь, он неосознанно искал в каждой девушке черты герцогини. Взмах ресниц, полуулыбка и такое поспешное бегство, когда он в очередной раз попрал все нормы этикета и коснулся её обнажённой кожи. Когда вечером пришло сообщение о том, что она не сможет присоединится к их клубу, он был вне себя. Утешало лишь то, что и сам он не сможет присутствовать, а думать о том, что она будет с кем-то разговаривать без него, было невыносимо. Он не мог понять, с чем связано помутнение, мысли раз за разом возвращались к светловолосой девушке в розовом платье. Может ли она быть его истинной, когда у неё стоит отметка другого дракона?

***

Месяцы сменяли друг друга, кони и переправы смешались и уже ничем не отличались друг от друга, а к разгадке он так и не приблизился. Останавливаясь на ночлег в придорожных гостиницах, он вслушивался в каждое слово в поисках ответов на вопросы, но никто не мог дать ему то, что он ищет. Версии разнились. Кто-то говорил о проклятье, что лежит на всех мужчинах по линии Мортимеров, и поэтому все невесты вскоре перестают существовать. Кто-то грешил на суровый нрав самого сиятельства. Дескать воспитанные суровым пра-прадедом, они не давали спуску жёнам, заставляя проводить все ночи в постели. Это могло бы быть правдой, если бы не наличие метки. Она не даст причинить боль своей половинке, она хранит и защищает.

Ночи же были наполнены парами алкоголя и трактирными девками, приглашёнными для утех. Тупая боль разъедала сердце, гоня по венам злость и усталость. Даже если он и напивался до беспамятства, забывая, как выглядит чужая жена, то в сумраке ночи даже опьянение не спасало его от неё. Все сны были полны ей, его Амалией. Во снах он становился драконом и приходил к своей женщине, обнимая её крылом. Во снах он был спокоен и счастлив. Но утром непременно на смену эйфории приходило разочарование. Глядя на очередную светловолосую девушку в своей постели, он приходил в ярость от того, что на него смотрело другое лицо.

— Мой лорд, могу я для вас сделать что-то ещё?

Лайонеля передёрнуло от слащавого голоса, от вида служанки, готовой сделать всё, что он попросит, за медную монету. Волосы её растрепались и непослушно падали на лицо белыми прядями. Она смотрела снизу вверх, полуобнажённая, и с придыханием в ожидании приоткрыла маленький ротик, которым ещё недавно делала ему приятно.

— Пошла прочь! — Он яростно оттолкнул её и, взяв опустошённый вчера вечером графин из-под вина, бросил ей вдогонку. Осколки рассыпались через секунду после того, как дверь закрылась.

Он смотрел на себя в зеркало и не узнавал. Тёмные круги под глазами, которые не мог скрыть никакой артефакт, потускневший взгляд, осунувшиеся плечи.

— Больше никого. Надо разобраться с этим как можно быстрее и ехать к ней.

Мысленно сравнивая Амалию со всеми встреченными девушками, как благородных кровей, так и простолюдинок, он сделал лишь один вывод. Только при мыслях о ней, только при воспоминаниях о юной блондинке в розовом платье на душе становилось теплее, а в груди разливалось тепло. Её образ стоял перед глазами, когда он ложился спать, и она же являлась ему во снах перед пробуждением. Как наваждение, занимала все его мысли, лишая способности думать здраво. Хотелось быть рядом, касаться, вдыхать нежный аромат кожи, проводить руками по стройному телу. Что это, если не истинность? Можно ли подделать метку? А если да, то для чего? И если он всё понимает верно, то сейчас она находится в опасности, и от одной только мысли, что с ней может что-то случиться, руки становятся холодными, а паника накатывает волнами, накрывая огромной волной страха за чужую жизнь.

С такими мыслями он выезжал за ворота, чтобы двигаться дальше.

***

Когда его под видом разнорабочего взяли на службу в замок герцога Мортимера, с момента выезда из дворца минул не один месяц. Войдя в замок с чёрного входа, он первым делом осмотрелся. Строение ничем не отличалось от подобных ему — довольно большое, в несколько этажей, с террасами по бокам и большим садом, непривычно зелёным для этого времени года. Словно природа позабыла, что сейчас ранняя весна, и укутала в зелень всё вокруг, хотя здесь по его подсчётам только должен был сойти снег.

— Проходи сюда, здесь надо переделать комнату. — Управляющий проводил его в покои, которые, судя по обстановке, раньше принадлежали женщине. — В детскую.

— А хозяйка точно не передумает? Комната не очень светлая для ребёнка?

— Не передумает. — Он тяжело вздохнул. — Нет у нас больше хозяйки.

Ужас ледяной рукой сковал сердце герцога. Неужели опоздал? Неужели всё зря?

— Прошу меня простить за интерес. — Вежливость давалось наследнику с трудом. Привыкший отдавать приказы, а не спрашивать, он подбирал нужные слова, чтобы не спугнуть старика. — А что случилось? Я слышал, у вас прекрасная герцогиня.

— Родовая горячка, несколько дней назад Богиня забрала её к себе, оставив юного сына без матери. Да будет она счастлива там, наверху. — Он осенил себя священным крестом и направился к выходу из комнаты. — Пол сменить, окно расширить. Пусть будет больше света для нашего маленького лучика.

Самого герцога Лайонелю увидеть так и не удалось.

— И к лучшему, а то не сдержусь и морду набью тебе, — бормотал герцог про себя, который раз за прошедшие недели проходясь рубанком по полу. Так и не приблизившись к разгадке. Никакой информации о том, что именно случилось с предыдущими герцогинями. Новые слуги, которых набрали совсем недавно, ничего не знали, а старожил он ещё не видел, они словно прятались от него.

— Сами с собой разговариваете? — В дверь просунула голову пожилая женщина, пряча что-то за спиной, принеся с собой запах свежей выпечки и взвара.