— Тут не все просто! Я и Юру могу понять! Знаешь, у его мамы какая-то позиция, что так как он мальчик, его нельзя жалеть, выделять. Даже не знаю, как и объяснить. У него же есть сестра младшая Аня. Ой, девочка с непростой судьбой. То замуж выйдет, то разведется, и уже так раза три, они все носятся вокруг нее. Так вот они никогда не ценили Юру за все то, чего он добился. Никогда! Они больше радуются, что Аня наконец-то устроилась работать администратором в клинику, чем то, какого успеха достиг их сын.

Она все крутила в руках альбом, как будто пытаясь что-то вспомнить.

— Наверное, года три уже прошло. У Юры такой рост был большой в компании. И в Правительстве нашем его хвалили, и награду он какую-то получил, уже не помню. Так вот, был большой праздник. Юра пригласил нас с Володей, естественно, и своих родителей. Нас посадили за такой красивый стол, так все смотрели на нашего мальчика, я просто слезы утирала от гордости. А Татьяна… Я не знаю, что ей взбрело. Ну короче, не оценила она всего этого. Она как будто взорвалась, хотела обесценить все, только Аню на пьедестал ставила, ничего вокруг видеть не хотела. А его отец, он, конечно, очень серьезный мужчина, но смотрит и делает только все для своей жены. Ты бы видела лицо Юры в тот вечер, он хотел показать родителям чего достиг, похвастаться что ли, получить одобрение. А получил — ничего! Только упрек, что он не сделал ничего, чтобы его сестра стала такой же успешной. И ушли они.

У Тани появился комок в горле. Перед глазами была эта скала — Соколов Юрий Александрович, без единой эмоции на лице. Но кто бы знал, какие эмоции полыхают там, что за истории он скрывает за своим покерфейсом.

— Да, думаю, Юре было это очень обидно, — единственное, что смогла произнести она.

— Ну ладно, Таня, не будем о грустном. У меня же есть это! — Ирина Владимировна уже улыбалась и трясла альбом над головой.

На фотографиях Таня сразу его узнала. Выражение лица почти везде было такое же серьезное, как и сейчас. Только на одной фотографии Юра улыбался, его глаза просто светились детской беззаботностью и озорством.

Пока они болтали, наступил вечер. Из дома вышел Владимир Александрович:

— Ирина, там кто-то приехал.

И через пару минут, Таня уже увидела Соколова, быстрыми шагами приближающегося к беседке.

Пока Ирина Владимировна хлопотала и наливала ему суп, он краем глаза увидел старый фотоальбом на скамейке.

— Вот только не говори, что ты его смотрела!

Таня закивала головой.

— Как там в Москве? Как у тебя дела? — спросила она.

— Не очень, — он посмотрел ей прямо в глаза и там была темнота.

Она проснулась рано, но в комнате было уже светло. Летом так рано светлеет.

Таня накинула халат и выскользнула бесшумно из дома в сад. Утреннее пение птиц еще не закончилось, кроме птиц не было слышно ничего. Идеальный фон. Она прошла по тропинке до беседки внутри сада и уселась прямо на деревянных ступенях.

В воздухе была легкая прохлада, которая совсем скоро исчезнет без следа под беспощадным июльским солнцем. Неожиданно лето в Москве в этом году было очень жарким. Мокрая от росы трава, запах яблок и совершенно другое ощущение времени. Тут все было медленнее, движения, слова и время.

Таня за эти пять дней уже набралась, как ей казалось, сил и выспалась. Ей становилось скучно, хотелось в город и на работу, в свой обычный режим дня. Да и как бы не были милыми хозяева, Таня уже чувствовала, что не дает им отдохнуть, что они уже привыкли жить вдвоем, и она тут лишняя.

На работе думали, что эти дни она работает из офиса «Федерал». Как это провернул Соколов, Таня не знала. И где он был сам, тоже представления не имела. Больше он не появлялся в этом доме, не звонил и не писал. На телефон, как они договорились, Таня отвечает только на знакомые номера, вечером вообще выключает. Почему так, она не спрашивала. Сил сопротивляться не было.

Очень хотелось вычеркнуть эти пару последних месяцев из своей жизни. И начать заново.

Три — четыре раза в день заходил Виталий, который как бы должен был ее охранять, где он сам находился все остальное время, Таня не знала.

— Кажется, мне пора домой! Да, Муська? — рядом с совершенно равнодушным взглядом лежала хозяйская кошка, которая даже не пошевелилась, когда она присела рядом.

— Таня, это ты там? — на крыльце послышался голос Ирины Владимировны.

— Да! Это я! Доброе утро! — отвечала она громко.

— Кофе, милая?

— С большим удовольствием! — и Таня улыбалась, сидя на этих ступеньках.

Что-то такое доброе, теплое было в их отношении к ней. Она очень давно это не чувствовала. Родителей она не видела больше двух лет, их общение стало очень далеким и холодным. У Тани была еще обида, с которой она пока не знала, что делать. Как простить нелюбовь? И стоит ли с этим что-то делать?

Появилась Ирина Владимировна с кофейником в руках. Таня расставила чашки на столе и ждала горячего напитка.

— Таня, теперь то ты мне можешь сказать, что происходит? Что у Юры случилось, что он прячет тебя? — она смотрела на нее глазами, полными беспокойства.

Она же только пожимала плечами:

— Да не прячет, так, чтобы я успокоилась, по большей части. А в целом, я толком ничего не знаю. Только фамилию Рижский и что у него проблемы в офисе.

— Это его однокурсник. Учились в университете вместе, я его помню. Рыжий такой, да?

Таня закивала, делая маленький глоток, кофе был очень горячим.

— Мне пора домой, вы только не обижайтесь, Ирина Владимировна! У вас невероятно хорошо! Но я уже отдохнула от городской жизни, хочется обратно в бетонные джунгли, — Таня протянула руку и положила на руку хозяйки. — Спасибо вам большое за гостеприимство.

— Мне кажется, тебе нужно поговорить с Юрой сначала, — Ирина Владимировна смотрела на нее серьезно.

— Он уже пять дней не приезжал и не звонил, думаю, ему сейчас просто не до меня, занимается своим бизнесом.

— Таня! — она мотала головой недовольно.

— Я поеду сегодня. Подскажите, где тут электричка или автобус? Как доехать до Москвы?

— Рассказать то, расскажу. Но не стоит, поживи хотя еще пару дней, пока стоит такая жаркая погода. Тут в тени деревьев все полегче.

Таня смотрела на нее улыбаясь.

— Ну ты и упрямая! Вы с Юрой стоите друг друга!

После утреннего посещения их Виталия, Таня была готова идти до станции, откуда можно было уехать в Москву.

До Соколова она не дозвонилась.

«Ну и черт с тобой, Юрочка!»

Виталий Танину просьбу отвезти ее в Москву резко прервал железной фразой, что не было распоряжений. И после этого ее вопроса, он сидел в машине перед воротами дома, догадываясь, что она хочет сделать.

— Еще раз спасибо вам большое за все! Не звоните ему только сами, пожалуйста! — она стояла с умоляющим взглядом.

Ирина Владимировна просто закатила глаза в ответ:

— Ладно, милые бранятся, только тешатся. Сами разберетесь!

Таня взяла на себя всю ответственность за свой поступок, просто вышла из сада с другой стороны, которая находилась вблизи леса, обошла пару участков и вышла из коттеджного поселка.

Через два часа она была уже в Москве. Выйдя на Казанском вокзале, она увидела уже три пропущенных от Юрия.

— Да иди ты на фиг, Соколов! Я тебе не вещь. Надо было трубку вовремя брать, а еще лучше, хотя бы звонить. То сослал меня в деревню не понятно насколько! — убрала телефон обратно в сумочку и направилась в сторону квартиры.

В Москве все было точно так же, как и пять дней назад! Шумно, людно и ужасно душно! Таня соскучилась.

Доехав до дома на такси, она нырнула в прохладный подъезд. Но зайти в квартиру она не смогла.

Таня уже бросила свои сумки на кафельную плитку на полу, пытаясь понять, почему ее ключ не подходит к двери. Смотрела то на ключ, то на дверь.

Отошла к лестничным пролетам, где был написан этаж.

Все верно.

На всякий случай, поднялась на этаж выше. Нет, не то.