– Ники, остынь! У нас сегодня ещё много дел. – сухо ответила я.

Мы практически вприпрыжку добрались до моего дома. Я сняла обувь и прошла к холодильнику. Достала молоко, а из шкафчика хлопья. Поставила две глубокие тарелки.

– Расскажи мне, что нам нужно делать дальше?

– Ники, давай договоримся, я не хочу рисковать тобой, поэтому прошу тебя, ненужно вопросов. Так я могу на тебя рассчитывать? – безбашенная подруга кивнула с набитым ртом. – Итак, ты слушаешь – я говорю. – Сегодня ночью мне нужно кое-куда проникнуть, и кое-что забрать. Предупреждаю, попадаться нельзя, иначе можно сразу прощаться с жизнью. Поэтому сейчас мы берём купальники, полотенца, снеки. Ещё нам нужны чёрные тёплые, спортивные вещи, бинокль, прибор ночного видения и две проводные гарнитуры, и пластырь. В гараже нам нужно взять туристический шнур с якорем, и электромонтажные когти. Поездку к Оскару придётся перенести. Ладно?

Я хорошо помню этот взгляд, жаждущий впечатлений и приключений. Любая наша авантюра воспринималась Никой, как нечто удивительное и волшебное. И оставляла такие же воспоминания.

– А откуда у тебя прибор ночного видения?

– Брат на охоту берёт.

– А когти?

– Вроде Стёпка их оставил. Он же электрик. – сказала я. Степан – лучший друг старшего брата и моя первая безответная любовью. Так бывает, когда младшая сестра влюбляется в друга своего брата. Но Степан меня на восемь лет старше, да и Клим бы не позволил нам встречаться, даже после восемнадцати. Помниться мне, как брат застукал нас с моим приятелем по саду гуляющими по платине. Столько крику было. По началу Юрка мне нравился немного больше, чем друг детства, а потом парнишка стал невероятным козлом, поступив в своё лётное. Увы, люди меняются. Согласно слухам, он возглавит одну из лучших в мире команд военных лётчиков высшего пилотажа. А Стёпа был всегда добр ко мне, часто провожал с изостудии.

Мы сходили в магазин, купили продукты на вечер. Собрали всё по списку из дома, взяли собаку и отправились в гараж, а оттуда вызвали такси.

К нам подъехала серебристая Мазда конца девяностых годов. Мы погрузили вещи и уселись. Я – вперёд, Ники и Дана – назад. Как только я повернула голову, меня бросило в холодный пот, и я потеряла дар речи. В машине с шашечками сидел одетый в полицейскую форму мужчина с тёмными волосами, худощавого телосложения. Эта ухмылка блистала во всех новостях страны и мира. Андреевский маньяк смотрел на меня с водительского места. Тот самый, душегуб, убивавший по всей области и за её пределами девочек-подростков. Тот самый, который признался в убийстве Яны и ещё пятнадцати девушек и семи женщин в нашем городе. Я понимала, что на данный момент на его счёту уже дюжина преступлений.

– Куда едем, девочки? – спросил он. Его голос напоминал мне рык. Я остолбенела. И просто шевелила губами. В сознание меня привела фраза Ники

– На дачу, шеф, на дачу! – весело прозвенело у меня в голове.

– А конкретнее? – протянул он.

– Посёлок Динамо. Сад «Уралочка -2». – еле дыша, произнесла я.

– Гони, извозчик, своих лошадей! – выдала подруга, любившая троллить и разыгрывать всех вокруг.

Машина тронулась от гаражей в сторону шоссе. Почувствовав угрозу, я достала телефон и набрала номер. Гудки.

– Алло! – прозвучал в трубке такой родной голос мамы.

– Привет, мам, мы едем к вам на дачу… Да, на такси. Номер? Сейчас.

– Скажите, пожалуйста, номер машины?

– Четыреста пятьдесят семь РОС.

Я повторила в трубку сказанное им. Краем глаза заметила, что маньяк заёрзал.

– Серая Мазда. Всё, целую. Скоро будем. – произнесла я и захлопнула телефон. Он искоса посматривал на меня.

– Что? А вдруг вы маньяк, какой-нибудь?

– Я разве похож на маньяка? – он нервно хихикнул и жестом указал на свою форму.

– А вдруг это прикрытие? Днём добропорядочный семьянин, служитель закона и добытчик, а ночью злое и страшное Монстро! – Мужик явно опешил от моего заявления, но сделать с нами ничего уже не мог.

Ники замолкла, заподозрив неладное. Я повернулась к ней и подмигнула. Она что-то написала в телефоне.

– Что девчонки, тусить поехали?

– Ну что вы, сэр, родителям с огородом помогать. Урожай поспел.

Он довёз нас до ворот сада, и я попросила его остановиться. Расплатившись, мы вышли. Ники начала гундеть: «могли бы и до дачи доехать». За, что поймала мой суровый взгляд и тут же замолчала.

– Что это сейчас было?

– Этот доблестный офицер в девятнадцатом году признаётся в восьмидесяти убийствах девочек и молодых женщин.

– Охренеть, ты действительно знаешь про все события!?

– Нет, только про те, о которых говорили в новостях или стала участником этих событий.

Мы дотащили сумки и Дану почти до самой дачи. Я оглянулась на подругу, идущую сзади, как заметила капот серебристой Мазды, выглядывающий из-за поворота.

– Ники, дуй за мной! – свернула в проулок, находящийся за шесть участков от нашего. И направилась к меже между собственниками. Мы спрятались за баком с водой. Серая Мазда проехала по главной дороге садового товарищества. Товарищ сержант милиции внимательно осматривал ближайшие участки.

– Он, что, решил проследить за нами? Что ему нужно?

– А как ты думаешь? Гад вышел на охоту?

– Капец, ты! А можно вопрос?

– О твоём будущем? Нет!

– Ну, пожалуйста! – Ника сложила ладони. – Как будут звать моих детей?

– Теперь я не уверена, что мы доживём до твоей свадьбы.

– Эй!

В это время маньяк уже проезжал в обратном направлении.

– Ты со своего телефона вызвала такси?

– Да, а что?

– А ничего! Ему пробить твой номер ничего не стоит. На хрен я его раздраконила? Господи, какая же я дура! – я прикрыла лицо руками.

Ники вытаращила глаза.

– Что нам теперь делать?

– Я что-нибудь придумаю. Всё будет норм? Пошли, он уехал.

Мы выглянули из укрытия и зашли на дачный участок родителей. Тут я увидела маму. Я бросила сумку на землю и побежала к ней обниматься. Я так скучала по ним, мне так не хватало их поддержки и тепла. Почти расплакалась.

– Привет, как добрались? Голодные?

– Не то слово, мам! – вздохнула я, сдерживая слёзы из последних сил.

– Садитесь за стол, я всё подогрела.

Из дачи появился высокий седовласый мужчина с большим блюдом.

– Папа! Привет! Как дела?

На момент вторжения он сильно болел и уже не мог ходить. Мама оставалась с ним до самого конца. Откуда я это знаю? Мы возвращались домой с группой выживших. Я нашла их кровавые следы в квартире. Несмотря на свою болезнь, отец защищал маму до последнего вздоха. К сожалению – не смог. Но, как сказал мой муж, это самая счастливая смерть, какую он видел. Они словно в сказке умерли в один день, поддерживая и защищая друг друга.

– Всё хорошо. Вот, на смену собираюсь! А вы здесь останетесь?

– Да, хотели.

– Чур, без мужиков! – папа опять завёл свою пластинку. – Вчера вон, видел твоего Летуна. – так, отец называл разгильдяя с соседней дачи.

– Папа! – я сморщила нос. – Вовсе он не мой. Забудь уже!

– Что папа? Будто я по бабам в семнадцать лет не гонял! Эх, где мои семнадцать лет «на Большой Каретной?» – Отец очень часто цитировал стихи Высоцкого, знал каждую песню наизусть. Я проверяла.

Забавно, что он – поклонник этого барда, а у моего будущего лучшего друга такая же фамилия.

– Думаешь, я не видел, как "Этот" на тебя смотрит?

– Кто? Юрка? Пап, ты серьёзно думаешь, что после всего, что он сделал, я на него обращу внимание?

– Олух ещё будет локти кусать… – вздохнул отец.

– Не переживай. Обещаю, мы будем паиньками. – я встала на цыпочки и чмокнула его в щеку. В отличие от родственников, я ростом не вышла. – Да, и какая из меня жена офицера

– И не говори, слишком своебышной папа с мамой тебя воспитали. Горжусь!

Мы сидели за круглым столом в беседке и наворачивали лагман, с любовью приготовленный мамой. А потом нас баловали десертом из мороженого со свежими ягодами малины. М-м-м-м-м.