– Привет, мам. – заволновалась подруга.

– Кто это? – спросил Семён. Он её не помнил совсем.

– Догадайся, – хмыкнула я и стянула с его плеч рюкзак, чтобы положить в багажник.

– Мам, зачем ты здесь? – дрожащим голосом прошептала Ник.

– Говорю же, к вам приехала. А вы куда-то собираетесь?

– Да, мы опаздываем. – тихо сказала я.

– Аня?

– Здрасте, приплыли. – хмыкнул мой папа.

– Мам, мы… нам надо ехать.

– Может, ты мне дашь ключи от квартиры, я вас там подожду.

– Нет уже той квартиры. Продали её за долги, пока вы там гуляли. – не выдержал папа. – Идите откуда пришли.

– Куда ж я пойду? У меня здесь нет больше никого кроме детей.

– Да, собственно детей у тебя тоже уже нет. – огрызнулась Ники.

– Ника, пожалуйста…

– Хватит! Сначала алименты заплати в полмиллиона и попроси прощения у Семёна, а потом подумаем. – резко дёрнулась красавица.

– Ух ты какая дерзкая стала!

– Поехали дядя Гера, нечего здесь делать. Можешь повеситься, как и папаша, во-о-о-он на том суку! – грозно выпалила Ник.

– Да, как ты с матерью разговариваешь!?

Но мы уже садились в машину и даже не стали слушать эту тираду возмущённых воплей, которые она посылала нам вслед.

– Если я хоть раз сделаю попытку так вести себя со своими детьми, обещай пристрелить меня! – гневно пробурчала Ник.

– И меня. – вторил ей Сёма.

– Обещаю надавать вам обоим люлей. Это максимум, на что я способна. – обернулась я с переднего сиденья.

Папа отвозил нас на моём Купере и всё время жаловался, что это не машина, а недоразумение. Ведь он привык к своему Роверу, который оказался в ремонте в «нужный» момент.

Мы приземлились в аэропорту Шарм-эль-Шейха, и мне постоянно приходилось подгонять или тянуть за собой друзей. То их затащили к себе наглые гиды, то они зависли перед табло с расписанием вылетов. Нас доставили на автобусе в белоснежную гостиницу на побережье красного моря. Прохладный солёный утренний бриз гостеприимно встретил нас. Не дождавшись заселения, мы попросили выдать нам браслеты и пошли на завтрак. Мои друзья смотрели на столы с яствами дикими глазами. Меня эта картина тоже радовала, так как я пережила голод.

– Так, дети! – строго сказала я. – Ведём себя прилично. В тарелки кладём только то, что можем съесть. Попробовать успеете всё. Здесь каждую неделю блюда повторяются. С колбасами и сырами прошу аккуратнее. Может быть отравление.

– Хочу остаться здесь навсегда. – вздохнул Сёма.

– Подожди, ты ещё море и номер не видел.

– А мы поедем смотреть пирамиды?

– Сем, до них тащиться очень долго! – устало забухтела я.

– Бли-и-и-ин! Я так хотел посетить их. Я столько читал

– Давай, так, сначала обойдём здесь все достопримечательности, потом поплаваем с аквалангами, а дальше, если ты ещё не передумаешь, за несколько дней до вылета переберёмся в другой гостиницу в Каире. Ок?

– Я не передумаю. – Сёма скрестил руки на груди.

– Хорошо, тогда вечером забронирую номера.

К путешествиям я относилась нормально. Мои родители старались хоть один раз в год вывозить нас с сестрой и братом к морю. Да, жилье было скромнее. Пару раз даже отдыхали на диких пляжах в палатках у Чёрного моря. А вот Ники и Сёма ни разу не видели большой воды. Семёну повезло немного больше – его хоть отправляли в санатории. А Ники только пару раз отдыхала в пионерском лагере, когда её отец неожиданно одумался и на целый год вышел из запоя. Это время для них казалось самым счастливым. Удивительно, сколько бы дерьма за всю их жизнь не натворил отец, они всё равно его любили и вспоминали с теплотой и грустью, будто последних событий и не происходило вовсе. Все две недели мы не выползали из моря. Проходили курсы дайвинга, катались на виндсёрфинге, ныряли с аквалангом у рифа, посетили все музеи и рынок, накупили подарков и сувениров. Отдых прошёл на ура. Впечатлений и фотографий набралось невероятно много. Мы возвращались домой счастливые и загорелые.

Прошло почти три месяца, как я не встречалась с новым главой города. Мои проекты для Старой Пристани были готовы, и я начала финансирование объектов строительства. Помимо этого, я приобрела акции «Яблока» на полтора миллиона баксов и отправила сообщение Аркадию, чтобы он по возможности вложил деньги. Написала примерный рост и даты взлетов акций.

За три дня до Нового года со мной связался Аркадий.

– Привет. Мне тут позвонили из Союза прикладной химии и поздравили с открытием нового вещества. Это ты дала мои контакты?

– Привет. Да. Я тебя зарегистрировала, как сооткрывателя и представителя.

– Меня приглашают на конференцию.

– Хорошо. Езжай, у них есть образцы.

– Так они, про какой-то доклад спрашивают?

– Я тебе перешлю. Но говорить о месте нахождения – нельзя. Скажи, что нашёл образец у Самарской Луки. Викториум там тоже есть, но пока они его найдут, пройдёт очень много времени. И кстати, он там с примесями, поэтому там часто возникают шаровые молнии.

– Хорошо. У меня тут вопрос к тебе: ты же собак любишь?

– Эм, любила, но я сейчас не готова взять на себя ответственность за живое существо.

– Заезжай, посмотри. Может, передумаешь, а то у нас тут проблема.

– Что случилось?

– У друга ощенилась сука ризеншнауцера, а через две недели после родов на прогулке подралась с другой большой собакой. В общем, её не успели спасти. Мы уже неделю с друзьями по очереди дежурим у этих щенков.

– Сколько им сейчас?

– Три недели. Псы с родословной. Родители – чемпионы. Если согласишься, то я тебе его подарю. Давай приезжай, будет весело!

– Можно я с подругой приеду?

– Жаль, что не с другом, пиши адрес.

Мы с Ники подъехали к красивому кирпичному коттеджу, и зашли внутрь.

Нас встретила женщина лет тридцати пяти. Очень ухоженная и элегантная, не смотря на домашнюю одежду. Она поздоровалась и пригласила зайти. Мы оказались в огромном холле с лестницей. Сняли ботинки, верхнюю одежду и прошли в гостиную. Там у камина сидели Аркадий и ещё один мужчина. Они держали на руках чёрных щенков и кормили их из бутылочки. В углу сверкала шикарная новогодняя ель, и я вспомнила, что скоро Новый год.

– Знакомьтесь, это Михаил, мой друг, а это Лина… – он замялся, думая, как меня представить. – Это Ника, подруга Лины.

– Здравствуйте – я осмотрела помещение. Красивый уютный интерьер, напоминающий чем-то старую таверну или охотничий дом. Массивная мебель из дерева, гобелены, люстра с факелами. Из кухни мне кивнула Лена, которая тоже держала щенка.

– Привет. Мы тут ужинаем, как видишь. – Улыбаясь очень нежно, сказала она, глядя на малыша.

– Они сейчас сонные, так что вряд ли захотят знакомиться. Ты потянешь эту собаку? Порода серьёзная, новичку будет сложно. – произнёс Михаил.

– Думаю, она справится с чем угодно. – пробурчал Аркадий.

– У меня был миттель. Он сейчас у брата живёт. – А сама думала: на кой чёрт я подписываюсь под это дело. Порода действительно серьёзная, требует огромных ресурсов и вложений. Шнауцеры очень своенравные и темпераментные. С ними нужно много гулять и заниматься. С ленивым пуделем всё по-другому.

– Вы в квартире живете? – мускулистый мужчина с серыми глазами и седеющим хвостом на голове жестом подозвал меня к камину. В ухе сверкала серьга. Моим тараканам он уже нравился: такой холеный красавец с острым носом и проницательным взглядом. Один Букаш из угла напомнил мне, что этот обаятельный человек уже занят.

– Пока да, в трёшке, но через год перееду в дом, как только закончу строительство.

– Я тебе говорил, что это достойный кандидат. – подмигнул Аркадий другу.

– Я сегодня не готова принять малыша. Все магазины с зоотоварами закрыты. Я понимаю, вы устали, но как-то так. – мы сели рядом и нам с Ники принесли по бутылочке смеси.

– Так, вот эти не ели ещё. – хозяйка дома указала на двух щенков с синей и голубой ленточкой на шее. Мы с Ники присели к лежанке с высокими бортами и два малыша неуклюже побежали ко мне. Нику они проигнорировали.