– А потом маги стали пропадать, – тихо продолжил Роган.
Я высвободилась из его хватки и отступила назад. Пока я слушала их, не веря своим ушам, мне хотелось держать дистанцию.
– Откуда ты все это узнал? – поинтересовалась я у Рогана.
– А я и не знал, пока не исчез Илон. Я зашел в тупик в своих поисках и позвонил Марксу, надеясь, что он поможет. Тогда он и рассказал мне о твоей бабушке и ее предупреждении.
– Угадайте, кому поручили заполнять отчет об исчезновении мага, – произнес Маркс, указывая на себя большими пальцами.
Сдерживая гнев и недоумение, я пыталась собрать воедино события, о которых Роган не рассказал мне с самого начала.
– А какое отношение все это имеет ко мне?
– Я отправился к твоей бабушке, надеясь, что ей удастся пролить хоть немного света на происходящее. Мне показалось, если исчезновение Илона было как-то связано с ее предупреждением, может быть, теперь она смогла бы что-нибудь обнаружить. Возможно, у нас появилась бы хоть какая-то зацепка. Но когда я приехал, в лавке была не она, а ты.
Зеленые глаза на миллисекунду остановились на Марксе, прежде чем снова посмотреть на меня. Волосы на загривке у меня встали дыбом, словно предупреждая об опасности.
– Когда стало ясно, что Руби больше нет, меня осенило. Возможно, у нее не вышло увидеть, прочесть или почувствовать, кто стоит за этим предупреждением, из-за того, что виновником был кто-то из ее близких. Так что я…
– Ты решил, что за этим стою я? – перебила я его, указывая на убежище Илона у себя за спиной. – И что, сделав меня своим фамильяром…
– Я подстраховался, – закончил за меня Роган. – Если бы оказалось, что ты стоишь за этим, я мог бы контролировать твои действия. Если нет, то не причинил бы тебе никакого вреда.
– Никакого. Блин. Вреда?! – вспылила я.
– Я же не знал, что ты привяжешь нас друг к другу в ответ, – защищался он.
И тут меня охватила ярость.
– Хочешь сказать, что во всем виновата я? – прокричала я, чувствуя, как земля под ногами и даже дом подрагивает от моей ярости.
– Эй, давай-ка успокоимся, – вставил Маркс.
– Иди-ка ты в зад со своим спокойствием, сирена! – бросила я в ответ. Его ответный смешок разозлил меня еще больше. – У меня только что умерла бабушка, и ты узнал об этом еще утром, когда зашел в лавку. Как бы я могла подобное устроить? До вчерашнего дня у меня не было никакой магии! Зачем вообще мне похищать кучку магов, куда более могущественных, чем я?
– Не обязательно быть ведьмой, чтобы напасть на других магов. То, что ты не владела магией, не исключало тебя из списка подозреваемых и не означало, будто ты слаба. Ты была следующей в своем роду, так что предположение Кендрика было вполне справедливым, – сказал Маркс в защиту Рогана.
– Я не знала, что стану преемницей Руби, – возразила я. – И я никого не похищала. Мне плевать на разрозненные ветви магии. Ну что, теперь разобрались? Можно мне вернуться домой и забыть обо всей этой ерунде? – спросила я.
Ужасно бесило, что мне морочили голову, а еще больше то, что меня это сильно ранило. Так и знала, что от меня что-то скрывают, но и подумать не могла, будто во всем подозревали меня.
– И зачем ты меня сюда привез? – глухо спросила я. – Ты же уже выяснил, что я к этому непричастна.
– Да, но я надеялся, ты сумеешь помочь, – признался Роган. – И, может быть, найдешь то, что ускользнуло от меня, – робко добавил он, потирая затылок от неловкости. – И нам надо было решить вопрос со взаимной связью. В местном ковене говорили о чем-то подобном, так что я был уверен: они нам помогут.
Взгляд мой метался от Рогана к Марксу и обратно, пока я собирала воедино обрывки полученных сведений.
– Раз ты состоишь в Ордене, еще и расследуешь исчезновение всех этих магов, почему не пришел поговорить с моей бабушкой? – спросила я Маркса, так и не разобравшись с этой частью головоломки. И тут же обратилась к Рогану: – Почему пришел ты?
Маркс уставился себе под ноги, ковыряя носком вскопанную землю в том месте, куда зарылся осколок кости.
– Потому что это расследование не было согласовано с Орденом.
– Ничего не понимаю, – призналась я.
От растерянности, замешательства у меня даже голова разболелась.
«Надо бы, блин, все-таки вздремнуть».
– Все это неофициально: мы хотим, чтобы никто из Ордена не узнал, что мы ведем собственное расследование. Вот почему я не пошел на встречу с твоей бабушкой: я могу покидать закрепленный за мной район только ради расследования дела. Технически, это не мое дело, – добавил Маркс.
– Перед тем как заподозрить твою бабушку, а потом и тебя, – продолжил Роган, – мы предположили, что за этим стоит кто-то из высших чинов Ордена. Поэтому нам следовало быть очень осторожными.
И тут меня лавиной накрыло осознание. Все это мне очень не нравилось, но невозможно было поспорить, что кусочки пазла сошлись. Хотела бы я знать, как теперь относиться к тому, что они тут выдали. Я пыталась себя убедить, что никто меня не предавал: с самого начала было ясно, что Роган не раскроет все карты, – но теперь казалось, будто все запятнано ложью, и это меня чертовски возмущало.
Я покачала головой и скрестила руки на груди, будто эта поза могла хоть как-то защитить меня от двуличия и боли.
– Ник Смелсер, – произнесла я в полном раздрае.
– Ник Смелсер? – повторил за мной Роган.
– Не знаю, кто это и замешан ли он во всем этом. Но это имя назвали кости, когда я гадала по доске.
Роган резко повернулся к Марксу, который уже записывал имя.
– Больше ничего? – спросил Маркс. Взгляд его темно-карих глаз переключился с блокнотика на меня.
– Нет, – заявила я.
Об образе, который вспыхнул передо мной, когда я установила магическую связь со всеми костями этого дома, я решила умолчать. Пока я не разобралась, что он означает. Не только эти парни способны хранить секреты, пока не выяснят больше.
– Ты лжешь, – заявил Маркс, вздернув бровь, и голос у него был в точности как у Мори Повича [37].
«Вот дерьмо».
Совсем забыла, что маги голоса читают мысли. Вот же тупые ходячие детекторы лжи! «Да и ты сама наивность, Леннокс!»
Лицо Рогана потемнело от гнева, но от этого мне почему-то стало легче.
– Не смотри так на меня. Если я о чем-то и умолчала, все это из-за твоих промахов и скрытного поведения, – защищалась я, а затем смиренно вздохнула. – Пока я не поняла, что это значит. Как только я пойму, что время пришло, то все вам расскажу. Все как вы любите, правда же?
Я развернулась и пошла обратно в дом, увернувшись от Рогана. Он попытался снова поймать и остановить меня, но я проскользнула в дверь, ведущую в гараж. И все же этой парочке удалось загнать меня в угол прежде, чем я успела пройти дальше.
– Мы тут не в игры играем! – рявкнул Роган, нависнув надо мной и прижав меня к Марксу, так что я оказалась буквально в тисках между ними.
– А я и не играю. И молчу не в отместку вам. Прежде чем я выясню, был ли в этом видении какой-то смысл, мне нужно побывать в домах других остеомантов, – защищалась я.
– Хорошо, я отведу тебя к ним. Но сейчас держать что-то в тайне довольно глупо. В конце концов, это вопрос жизни и смерти, если у него все-таки имеется скрытый смысл, – проворчал он, глядя на меня с яростью и отчаянием.
Я презрительно фыркнула. Больше всего меня бесило, что Роган был прав. Сделав глубокий вдох, я медленно выдохнула.
– Кучка золы в круге из рябины – из уличного гриля. Не знаю, для чего выложили круг из раздавленных ягод. Скорее всего, только ради того, чтобы сбить с толку тех, кто будет искать Илона.
– Как ты это узнала? – спросил Маркс, и я бросила на него свирепый взгляд. Он поднял руки вверх, словно сдался. – Я же не сказал, что ты и сейчас лжешь. Такая уж у меня профдеформация: я все подвергаю сомнению.
– Когда я перешла в режим обороны, то задействовала все кости на территории дома. Внутри я не заметила ничего необычного, потому что костей с такими данными в доме не было, – объяснила я, а затем спросила у Рогана: – Фамильяр твоего брата – корги, так?
