Он больше не был моим фамильяром, но я не могла так просто взять и вернуть его в приют. Он же сидел в камере смертников! Не считая напалма в заду, не так уж он и плох. Я понимала, что не могу его оставить, ведь нам предстояло отправиться на поиски пропавших магов и тех, кто их похитил. Вряд ли можно посадить его в детскую переноску и взять с собой, даже если бы его газы можно было использовать в качестве оружия. Когда все уляжется, он будет жить со мной, но сейчас-то что с ним делать?

От резкого сигнала я подпрыгнула на месте. Мысли перескочили с незавидного положения Забияки на желтовато-коричневый «Приус» Тада, который ехал рядом со мной. Он опустил стекло со стороны пассажира, и мне пришлось покрутить старую ручку, чтобы открыть свое.

– Кто последний – тот тухлое яйцо! – прокричал Тад.

Двигатель его «Приуса» взревел, когда он обогнал меня и начал гонку.

– Ну ты дурень! – прокричала я ему с широкой улыбкой и тут же вдавила педаль в пол.

– Я так понял, психические отклонения – это у вас семейное, – сухо заметил Роган и дал ручке «ох, черт!» на своей стороне больше огня, чем она когда-либо видела в своей жизни.

– Ну, если для вас это слишком, мистер Кендрик, можете взять и забыть все, что сделали для того, чтобы влезть в мою жизнь, и идти дальше своей дорогой, – сладко прощебетала я.

– Скажи мне вот что, – начал Роган с оценивающим выражением лица, – я думал, ты раньше не имела дела со всеми этими чарами.

– Ну да, – перебила я, не понимая, к чему он клонит.

– Тогда как тебе все это удалось? Без заклинаний, без трав, без усилителей или чего-либо еще, что помогло бы тебе так ловко управлять новообретенными силами? Тебе ведь даже не пришлось использовать для этого мою магию!

Я посмотрела на него с тенью удивления. Наверное, можно было принять это как комплимент. Почти.

– Итак, по твоим словам, ты – ни к чему не подготовленный новичок. Тогда как объяснить все то, что произошло в доме твоей тети?

В его голосе сквозило недоверие, и мне это не понравилось. Однако вместо того, чтобы разобраться с ним, я решила ответить на его вопрос. И прежде всего потому, что рассчитывала взамен получить ответы на некоторые из своих.

– Не знаю, как отбор действует на гемомантов. – Я отвела от него взгляд, чтобы проложить путь через закрытый поселок и надрать зад Таду по пути домой. – Но когда я нанесла свою печать на кости, по ощущениям, у меня в голове открылось хранилище. Внезапно мне просто стало известно очень многое. И я осознала, что сила перешла ко мне, но не совсем поняла, как именно она должна была проявиться.

Попав в дом Магды, я жутко разозлилась. Мои эмоции будто бы снова отворили то самое хранилище, и неожиданно передо мной появились варианты применения этой силы. Я могла бы проклясть ее и кузину, пытать их, уничтожить все, чем они владеют, одним махом или постепенно. В тот момент у меня было так много вариантов, так много разных возможностей, которые мне дала магия, – и все они были разложены передо мной, как каталог. Я почувствовала частицы костей в земле – к ним-то я и потянулась, будто положила в корзину и расплатилась за них. И следующее, что я помню… Да ты и сам все видел. А у вас что, было не так? Точнее, у твоего брата?

– Нет, – коротко ответил Роган.

Я ждала от него подробностей, но он молчал. И меня охватило беспокойство. Я понятия не имела, что думать. То, что случилось со мной, ненормально? Неужели в других семьях или в других магических течениях все происходит иначе?

Прямо здесь и сейчас я пообещала себе провести остаток вечера за чтением и изучением этого вопроса. Бабушка старалась рассказать нам как можно больше о нашем роде и о ведьмах в целом, но я явно многое упустила. Я знала, что магия существует, немного разбиралась в том, как она действует, и в том, что делала бабушка. Однако нежелание узнать больше сыграло со мной злую шутку, и это нужно было исправить как можно скорее.

– И как же тогда это произошло с вами? – надавила я на Рогана, не собираясь упускать момент.

Я думала, в нашей семье выбор был сделан точно так же, как и в любой другой. Однако его ошеломляющее отрицание вызвало недоумение, и мне стало до ужаса любопытно.

– В нашем роду все происходит точно так же, как во времена изначального слияния магии и смертных, когда появились первые маги и ведьмы.

Я вздернула брови – начало рассказа уж очень отдавало присказкой «Давным-давно жили-были…». Но промолчала: мне показалось, я сейчас попаду в книжку «Властелин колец».

– Всех нас выбирают, когда мы уже повзрослеем, не случайно. Внутри нас с рождения заложена искра магии, указывающая на то, что мы – наследники. Когда мы с Илоном подросли, нас отправили учиться к гемоманту и остеоманту из нашего рода. Они воспитывали нас в своей среде, обучая всему, что нужно знать, когда придет время.

Роган говорил обо всем этом весьма сдержанно, но от меня не ускользнуло ощущение холода и одиночества, сопровождавшее все его детство.

– А как родители отнеслись к тому, что вас пришлось отослать из дома? – спросила я.

Хоть я и понимала, что сую нос не в свое дело, удержаться от этого вопроса все равно не смогла.

Роган пожал плечами и погладил Забияку от макушки к заду уверенным и, как мне показалось, утешительным жестом.

– Мои родители сошлись, потому что это было выгодно с точки зрения магии. Так уж принято в доме Кендриков. Все сводится к тому, чтобы стать лучшим во всем, самым сильным и самым могущественным. Мои родители знали, что их ожидает в том случае, если их дети станут наследниками.

– А многие семьи поступают так же, как ваша? – поинтересовалась я, удивленная такими устаревшими традициями и установками.

– Их не так много, как было раньше. Однако династии многих родоначальников магии существуют по сей день, и в них всегда было принято поступать именно так.

– Как же все это тягостно по сравнению с тем, как растили меня. Просто жуть как душно! Уверен, что твой брат не сбежал от всего этого?

Роган окинул меня изучающим взглядом. Я не могла понять, думает ли он над ответом или пытается что-то отыскать в чертах моего лица.

– Возможно, – наконец ответил он. – Я в этом сомневаюсь, но было бы глупо исключать любую возможность. И даже если так, чем объяснить то, что исчезли и другие маги?

– А они тоже из династий родоначальников магии? – спросила я самым аристократичным тоном, на который была способна.

При этом я изобразила, что держу чашку чая – конечно же, оттопырив мизинец. Затем посигналила какому-то козлу, который ехал в два раза медленнее ограничения скорости, и гневно перестроилась, чтобы обогнать его.

– Учись ехать в потоке, болван! – прокричала я в открытое окно, и тут же почувствовала себя последней стервой, когда мне извинительно замахали.

«Ой! Пожалуй, я просто отмотаю обратно свою дорожную ярость».

Помахав в ответ, словно мы были лучшими друзьями на дороге, я быстро уехала.

– Только один из них, – ответил Роган, проигнорировав мой дорожный инцидент. – Все остальные не из таких древних семейств.

Я выросла в Массачусетсе, так что мне знакома эта тема со «старыми деньгами» и «новыми деньгами» [23]. Но было немного неожиданно узнать, что и с магией дело обстоит так же. Хотя чему тут удивляться: я достаточно неплохо знаю историю, чтобы в большинстве случаев обнаруживать закономерности. Религия, земля, деньги, магия, политика – список можно продолжать бесконечно. И вне зависимости от предмета обсуждения всегда есть группа тех, кто стремится на самый верх, пока где-то внизу остальные надеются, что когда-нибудь их положение улучшится.

– А что насчет тебя? – спросил меня Роган, когда я резко повернула направо и понеслась по улице, ведущей к моему жилому комплексу.

– А что я? Тебе известно, откуда ко мне перешла сила.

– Нет, я про печальную историю твоего детства.