– Bueno. Bueno[2], – заулыбался он, когда палатка была установлена, и показал большой палец: добро пожаловать в клуб ночующих на улице. Я сложил палатку и отдал бродяге ненужный брезентовый тент. Ему пригодится.

Полдня выбирался из Мехико-сити. Сначала ехал на метро, потом на автобусе и попутных пикапах по трущобам из тысяч унылых бетонных параллелепипедов, отчего-то называющихся здесь домами.

Через некоторое время я отъехал так далеко, что потерял столицу из вида. На взмахи моей руки реагировали не все. Многие проезжали мимо, но некоторые останавливались. Когда я в очередной раз поднимал руку, то представлял, что это просто поток, волна, за которую можно зацепиться.

С некоторыми из водителей мне удавалось разговориться. Автостопом я путешествовал давно и научился принимать других людей такими, какие есть. Тут так: не нравится человек, иди пешком или лови другую машину.

Понять удавалось не всех, но я научился принимать людей без понимания. Заставлял себя слушать и со временем начал чувствовать, что всякий интересен. И простодушный фермер-сыродел, и сумасшедший анархист, и скупщик краденого. – Главное – верить в Господа. Ты веришь?

Только вера в Святое Евангелие спасёт! – подвозил меня пастор-евангелист.

– Вера – дело хорошее, – рассуждал я. – Но как быть с тем, что раньше местные жители верили в других богов и тоже жили неплохо. Хотя у них не было шансов стать евангелистами. Потом пришли испанцы и тоже им такой возможности не дали. Разрушили индейские храмы и построили на их фундаментах католические соборы.

– Аборигены жили в грехе и неведении. И были наказаны Богом, который прислал им испанцев и войну. Испанцы тоже жили в грехе и заблуждении. И были наказаны Богом, пославшим им войну и революцию. Но сейчас все мы – аборигены, мексиканцы, русские – все мы можем принять Благую Весть и избежать Божьей кары в виде войны, революции и испанцев!

– Аллилуйя! – согласился я. Если бы индейцы могли выбирать: потоп, мор или нашествие испанцев, пожалуй, выбрали бы первые две кары.

В часе езды на северо-восток от столицы находится крупнейший из наказанных Богом индейских городов – Теотиуакан. В доколониальные времена его пирамиды были самыми высокими сооружениями Америки. Чем местные жители прогневали небеса, неизвестно, но город опустел за пять столетий до появления ацтеков. Испанцы в этой истории точно не виноваты.

На вершины циклопических пирамид Солнца и Луны ведут ступеньки. Туристов много, и со стороны эти лестницы похожи на эскалаторы. Один поток движется наверх, другой вниз.

На вершине пирамид раньше стояли храмы, а в храмах – каменные идолы. Построено всё было масштабно, крепко, на века. Потом храмы разрушили, а идолов растащили по музеям и частным коллекциям.

Говорят, Теотиуакан был построен с учётом расположения звёзд. Местные жители любили наблюдать за ночным небом. А что им оставалось? Ни телевидения, ни соцсетей, ни книг. Только звёзды над головой. Лежишь на земле, наблюдаешь, как они вертятся. И так тысячу лет подряд. Хочешь или нет – станешь экспертом.

В Теотиуакане я не стал задерживаться. Не люблю туристические толпы. Три часа езды на северо-восток – и добрался до атлантического побережья. Здесь возле города Поса-Рика-де-Идальго находилось древнее государство Тахи́н. Населяли это место тотонаки, молившиеся богу грома, которого звали Тахин. Возможно, как и наш «гром», слово было звукоподражанием: «Та-хи́н-н!» Похоже на «Та-дах» или «Ба-бах».

Местные пирамиды помельче. Самая заметная из них – Пирамида с нишами. Этих ниш 365, по числу дней в году. Пирамида-календарь была построена для сельскохозяйственных нужд и почитается до сих пор. У её подножия празднуют день весеннего равноденствия 21 марта. На каменных стенах сохранились слабые следы краски. Возможно, будние дни были выкрашены черным, а праздничные – красным.

Возле пирамиды сохранилось поле для игры в мяч. Каучуковый шар забрасывали в каменное кольцо. Разрешено было играть локтями и бёдрами. За игрой с возвышения наблюдали жрецы. Выигравшую команду приносили в жертву богам. Почему-то мне кажется, что энтузиазма во время игры спортсмены не испытывали.

Было у тотонаков и другое развлечение. Устанавливали 30-метровый столб, на вершину которого наматывали четыре верёвки. Концы их привязывали к ногам поднявшихся на столб добровольцев. Верёвки начинали раскручиваться, и безумцы с факелами в руках летели на этой карусели, описывая круги и опускаясь всё ниже. Пятый участник действа стоял на верхушке столба и играл на флейте и барабане. Этот аттракцион по праздникам устраивают и сейчас.

На севере Мексики ощущается близость США. Американские грузовики, белолицые туристы. И климат прохладный. Особенно в горах. Я дрожал в лёгкой куртке и думал: как так?! Ехал в пустыню с кактусами, а здесь погода, как в родном Петербурге.

Склоны гор покрывали заросли кактусов, в них можно было заблудиться. В посёлках вечнозелёные колючие столбы сажали в качестве ограды для участков. Эти изгороди с годами становились всё выше и крепче.

Я ехал в полузаброшенный шахтёрский городок Риал-де-Каторсе, чтобы узнать про запретный кактус. «Королевская шахта номер 14» – так можно перевести название этого места. Оно упоминается в книгах Карлоса Кастанеды.

Здесь собирают галлюциногенный кактус пейот, использующийся в индейских мистериях. Пейот не одуванчик, под ногами не растёт. Его нужно искать. Раньше на поиски пейота индейцы тратили много дней. А обнаружив, охотились на него с луком и стрелами, как на дикого зверя. Это было частью ритуала, позволявшего общаться с миром предков. Пей-от содержит мескалин. Вызывает галлюцинации, эйфорию и мистические переживания. Как все наркотики, губителен для здоровья. У человека начинает кружиться и гудеть голова, бешено колотится сердце, слабеет желудок, тело лихорадит, а мысли путаются. Мескалином можно отравиться насмерть.

После выхода эзотерических книг Карлоса Кастанеды в Риал-де-Каторсе начали приезжать энтузиасты из разных стран. Я заметил, что вокруг города стоят десятки палаток, а любители кактусов ползают по кустарникам. Но найти пейот трудно, а употребление его, как в Мексике, так и в США, ограничено законом. Лишь для некоторых индейских племен сделано исключение.

Я против наркотиков, даже лёгких. Но мне интересны традиционные ритуалы. Поэтому тоже решил поиграть в индейцев и на всякий случай заглянул в кусты. Заранее выяснил, как этот кактус выглядит. Lophophora Williamsii, небольшой зелёный шарик без колючек. В засуху втягивается под землю, оттого и найти сложно. В России его выращивать запрещено. У нас индейцев нет, зато есть кактусоводы-любители. Вырастить одну штуку на подоконнике можно, но два кактуса – уже статья: незаконное культивирование в крупном размере.

Ни в кустах, ни на поле пейот мне не попался. Это ничего. Мало ли какую чепуху увидишь, объевшись кактусами? Зато город показался интересным. Старинный, малоэтажный, тихий. Названия магазинов написаны не на вывесках, а намалёваны на каменных стенах. Самые сильные впечатления оставила дорога, ведущая в город. Она проходила через пробитый в горах двухкилометровый туннель с удивительной акустикой. Когда мне навстречу поехал автомобиль, показалось, что началось землетрясение и гора вот-вот обрушится. Наверное, самое страшное в Риал-де-Каторсе – это съесть пейот, а потом забраться в этот туннель. Не то что предков, всадников апокалипсиса можно увидеть с оруженосцами и обозом.

Следующий пункт на маршруте – Гвадалахара. Там производят текилу. Любимый русский наркотик – это алкоголь, даже если это текила.