– Послушай-ка волчонок,… ты извини меня за моё наглое поведение,… я не должен был тебе хамить,… просто я думал ты задавака и воображала,… а оказалось, что нет!… Ты такой же, как и я,… также любишь музыку,… и честно признал, что я пою лучше. Но ты сильно не грусти, не расстраивайся,… ты тоже неплохо воешь,… вот только у тебя тональность не та,… тебе нужен напарник, чтоб тебя поправлял,… и всё у тебя получиться… – поспешил извиниться и приободрить волчонка Тишка.

– Эх, барсучонок,… кто же ко мне в напарники-то пойдёт,… ведь некому,… ни братьев, ни сестёр, у меня нет!… Да и взрослым со мной возиться некогда,… а со стороны я вообще никому не нужен,… ну, кто же захочет с волчонком дружить… – опять печально признался Кыш.

– Да как это кто!?… Я буду с тобой дружить!… Я стану тебе напарником и начну тебя поправлять!… А что,… почему бы и нет,… парень ты я вижу честный, приветливый,… кривить душой не привык,… так что давай знакомиться!… Меня Тишка зовут!… А как тебя?… – бодро отозвался барсучонок.

– А меня, Кыш!… Но только мне это имя не особо симпатично,… какое-то оно сухое,… Кыш и всё тут!… Вот толи дело у тебя,… вон какое весёлое, задорное – Тишка!… и звучит, словно журчание ручейка!… А у меня так не получится… – быстро ответил волчонок.

– Ну что ты!…Как это не поучится,… всё получится!… Я просто стану звать тебя распевно и весело,… ну почти так же, как и меня зовут!… Вот послушай;… Кыш-ка-а-а!… Кыш-ка-а-а!… – задорно пропел Тишка, – ну вот слышишь, как сразу озорно звучит!… – весело добавил он.

– Да!… точно!… так намного лучше!… «Кышка» это как раз то, что надо!… А уж когда я вырасту, тогда пусть по-взрослому, «Кыш» зовут!… А сейчас я для всех «Кыш-ка-а-а»!… – тоже радостно пропел волчонок. И ребята с удовольствием рассмеялись. Они хоть и находились по разные стороны реки, но мыслили одинаково. И радость их была неподдельная, чистая, искренняя, настоящая, какая бывает только в детстве. И ещё неизвестно, сколько бы они так радовались своему знакомству, как вдруг в их зарождающуюся дружбу опять вмешались взрослые.

– Тишка-а-а!… Иди обедать!… У меня уже всё готово!… – откуда-то из зарослей леса раздался голос Тишкиной мамы. И тут же словно эхом с другой стороны отозвался голос мамы волчонка.

– Кыш!… Сынок!… Иди домой!… Пора обедать!… – почти в унисон прокричала она.

– Эх!… Ну вот, только подружились, а уже надо расставаться!… Так ни одной песенки и не спели!… – с сожалением воскликнул Кышка.

– Ну, ничего,… главное, мы теперь друзья, а спеть-то мы всегда успеем!… Вот давай, после обеда встретимся, и споём… – неунывающе предложил Тишка.

– Точно!… Так и сделаем!… – весело откликнулся Кышка, и ребята быстро распрощавшись, разбежались по домам. Настроение у обоих было просто замечательное, их весёлые мордочки прямо-таки светились радостью. Мамы их сначала даже не узнали, настолько они изменились. Обычно грустный и молчаливый волчонок теперь только и знал, что говорил о своём новом знакомом, как они встретились, как внезапно подружились, что обсуждали. А барсучонок рассказывал своим папе и маме, как ему повезло познакомиться с таким же юным и чутким любителем музыки. В общем, оба немало удивили своих родителей, что так неожиданно подружились. Притом ни папа с мамой Тишки, ни родители Кыша не стали возражать против их дружбы. И лишь строго настрого упредили, чтобы они держались подальше от реки.

– Не подходите близко к воде!… Держитесь от неё в стороне!… Стойте на берегу и пойте свои мелодии на расстоянии,… вам и этого будет вполне достаточно для вашей дружбы… – настоятельно предупредила мама Тишки. Примерно тоже самое сказала и мама Кышки. На том все предупреждения и закончились. А после обеда ребята, как и договаривались, встретились на берегу, только, разумеется, каждый находился на своей стороне.

– Ну что, начнём распевку!… – предложил Тишка и тут же затянул мелодию. Кышка подхватил её, и исполнил первые ноты чуть ниже, примерно на полтона. И надо сказать у них в общем и целом эта мелодия неплохо получилась. Таким образом, родился прекрасный дуэт двух несхожих, но очень ярких голосов. У Тишки голос был ближе к тенору, тогда как Кышкин вокал больше походил на баритон. Однако это обстоятельство не помешало им слажено распеться.

Оказалось волчий вой Кышки замечательно гармонирует с пением Тишки. И такая гармония тут же дала свои результаты. Прямо этим же днём они разучили и исполнили сразу три новые мелодии. Вполне возможно они бы выучили и больше, но вскоре начало темнеть, приближался вечер и беспокойные мамы быстро позвали их домой. Ничего уж здесь не поделаешь, ночью дети должны спать, и тут уж неважно барсучонок ты или волчонок, ложись в кроватку, закрывай глазки и баюшки-баю.

Впрочем, ребята были довольны уже и тем, что успели сделать за сегодняшний день. А сделали они немало, и потому расставшись, теперь спали спокойно и удовлетворённо. Утром их ждал такой же насыщенный и плодотворный день, ведь прощаясь, они наметили себе на завтра освоить не менее десяти новых мелодий. И наверняка у них бы всё так и получилось, но, к сожалению, в их грандиозные планы вмешалась её величество погода.

Ночью, пока все спали, лихой ветер с востока нагнал целую армию мрачных туч. И как это всегда бывает ранней весной, с утра неожиданно разразилась первая гроза. Начался такой ливень, что казалось он никогда не кончиться. Потоки воды с небес лились настолько обильно и мощно, что спрятаться от них не было никакой возможности. Они проникали везде и всюду, заполонили собой всё пространство вокруг. Маленькие ручейки, кои ещё вчера текли так неспешно и стройно, теперь походили на клокочущие водопады и были готовы затопить всё на своем пути.

Хорошо ещё, что все они впадали в спасительную для леса реку, иначе бы неминуемо началось настоящее наводнение, прямо-таки библейский потоп. Сама же река сейчас напоминала огромный, вздыбленный океан пытающийся вырваться из своих берегов. Вода в реке была чёрно-бурая от той несметной грязи, что несли в её русло разбушевавшиеся ручейки. Смотреть было страшно на этот грозный, ревущий поток. А уж о том, чтобы подойти к нему, не могло быть и речи. Так что об утреннем рандеву друзей, говорить не приходилось.

Какой же родитель отпустит своё чадо на прогулку в столь суровую погоду, пусть даже эта прогулка и с самым лучшим другом. Разумеется, ни папа с мамой Кыша, ни родители Тишки не пустили их на улицу. Тишка, как сидел с родителями в их огромной, тёплой, сухой норе, так и остался сидеть. А Кыш, как прятался со взрослыми волками в распадке, так и продолжал прятаться. Все пережидали грозу, и прекрасно понимали, что она не бесконечна и когда-нибудь кончится.

Да так всё и вышло. Уже ближе к обеду гроза полностью выдохлась, тучи иссякли, ветер прекратился, и вскоре выглянуло солнышко. Лес начал потихоньку подсыхать и приходить в себя от грозового нашествия. Лишь одна река всё никак не могла успокоиться и перестать клокотать. Тысячи ручейков по-прежнему несли в неё стремительные потоки воды, а она еле-еле справлялась с ними. Но разве может такая мелочь остановить настоящих друзей. Да им и море по колено, если надо бежать на встречу к товарищу.

– Мама!… Папа!… Дождь уже кончился,… я пойду, посмотрю как там дела у моего друга? – первым очнувшись, запросил родителей Тишка.

– Ох, ну ладно,… чего уж там!… Беги, проведай своего дружка,… но только смотри, осторожно!… Не лезь в реку… – разрешила мама, и её последние слова прозвучали уже вдогонку убегающему к реке Тишке.

– Ах, пострелёнок!… Весь в меня… – только и ахнул папа. Не прошло и пяти минут, а Тишка был уже на берегу, на своём месте. Его нисколько не удивил вид бушующей стихии. Он подошёл почти вплотную к реке и стал громко, так чтобы перекричать клокочущий поток, звать волчонка.

– Кыш-ка-а-а!… Кыш-ка-а-а!… Я здесь!… Я уже пришёл!… Ты где-е-е-е!?… – кричал он протяжно, нараспев, старательно выводя каждую буковку. И, разумеется, он был услышан. Ещё не успев спросить у родителей разрешения, Кыш уже торопился ответить ему.