Он-не ангел. Он-монстр….

****

"Наконец — то"- подумала Кейли, когда Мейлад все же остановился у лавки на дверях которых красавалась надпись "закрыта". Mейлад стал стучать по черному дереву.

"Здесь закрыта, как ты собираешься зайти?" — поинтересовалась она. Он

усмехнулся.

— Ты не знаешь Мэдженель. У нее все вверх дном, первую очередь голова.

И вправду через какое-то время дверь со скрипом открылась. И они оказались в просторный комнате полностью сделаного из черного дерево. С одной стороны был ряд шкафов "Для приготовления зелий" как гласила табличка. С другой была касса за которой стояли нереальная количество книг.

— Это что у меня вверх дном? — спросил чей то голос. Он принадлежал молодой девушки с черными дредами доходящим до бедер, c фиалкавами глазами. На Мэдженель было фиолетовая кофта с блесткам, черные штаны в тон к высоким каблукам. И черный фартук с фиолетовой надписью "Я лучше всех".

— Точно не у тебя, Медж, — быстро ответил Мейланд.

Ведьма улыбнулась и посмотрела в первые на коли.

О, ты превел мне из полку, она сказала это так словно мелом подарил ей красивую статуэтку. Ты хочешь чтобы у меня все взорвалась от переизбытка высокомерея имфала?

"Высокомерия???"…

Кейли не ожидала услышать не что подобное об имфалах. Все что она слышала о своих сородичах это только то, что они великие защитники. Неужели это не так?

— О,чувствую ты будешь удивлена! — с той же игривостью продолжал Мейланд. Казалось он получал удовольствие от одного присутствие Мэдженель, и она тоже. Кейли почувствовала что-то, но что не могла понять. Ей захотелось ударит

— Ты наверное слышала об Ореке?

— Ты об принце-любви, с усмешкой ответила Мэдженель. — Кто о нем и его оргиях не слышал? Редко кто из новолунных умудряется заболеть болезнью смертных, да еще такой! Но говорю сразу у зелье которое я обычно готовлю при таких случаях очень сложный состав и строгай форма употребление. А я сомневаюсь, что твой брат сможет долгое время не пить.

— Как и я, — сухо ответил Мейланд. Кейли заметила, что упоминание об его братьях его не слишком радует. — Но учитывая тот факт, что Дерек не впустит меня за порог дворца если я не принесу лекарство, то я готов. пойти на все!

Последнию фразу он сказал как первоклассник, вызвав смех обоих девушек.

— Ладно, — не охотно согласился Мэдженель, — но ты сам выпросишь у малютки Кэт самую свежую рыбу-каплю.

— Ну, по крайней мере не ее зад, он не в одну банку не пролезит. Простите за выражение.

— Не прошу, — скривая улыбку ответила ведьма, — пока не оставишь меня наедине с этой красоткой.

Вся игривость Мейланда его покинула.

— Если бы я мог тебе отказать, — со сдох ответил он. — Но давай садишься садимся в цене.

Мэдженель и Мейланд подошли к кассе и начали перебивать цену по ингредиентам лекарства. А Кейли к тому моменту, не заинтересованая в беседе, стала рассматривать книги. Еще до смерти матери она увлекался рисованием, а после не могла взять карандаш в руки, какая-то ее часть не хотела заниматься их с потерянной мамой занятием. Но появилась ярая любовь к истории. Для нее стал настоящим подарком Новолуный мир, каким-то образом оставшиеся в прошлом, а ты будучи живы воплощением мифов ее любимиами. И сейчас смотря на эти старые книги, в необычных переплетах и украшениях вызывали у нее. Она не обращала внимание на своих друзей, провожая пальцами по корешку книг, листала страницы книг и просто держала их в руках. В какой-то момент ей на глаза попался том с названием, которое многое для нее значило.

— Имфалы, — невольно произнесла она вслух. Первая буква была сделана из скрещенных копей и мечей, а сама книга была сделана из иссиня-черной кожи.

— Они самые, — услышала она голос сзади. Она обернулась и встретилась с фиолетовыми глазами Мэдженель.

Мейланд ушел не попрощавшись с ней, поняла она.

— Простите, я взяла ваше книгу, — извинилась Кейле желая больше всего на свете, чтобы глаза ведьмы перестали на нее смотреть. Но Мэдженель будто её в слышала. Она прикоснулась большим пальцем подбородка Кейли посмотрела ей прямо в глаза.

— Странно, твои глаза….

— Что глаза? — спросила Кейли. Мэдженель отпустила её подбородок.

— Все в Новолуном мире связано тесными нитями. У фейри глаза показывают их вид и род, которому они принадлежат. У оборотней и вампиров глаза остаются те же что и до превращения, в отличии от иммфалов. Но ты конечно ничего не знала?

Кейли молчала, предчувствуя что ей скоро скажут неприятную новость.

— Это объясняет почему Мейлад тебя сюда привел. Он хоть и наполовину человек, но хитрости фейри у него в избытке. Ах….Имфалы-это не просто какая та миролюбивая полиция новолунных. Имфалы-войны. Вы владеете частью наших сил, но не слабастями. Кроме одной, имфальской горячкой.

Кейли продолжала молчать.

— Судя по твоему выражению лица, ты и этого не знала. Дети рожденные в имфальских семьях до определенного уровня живут как самые обычные дети. Но возрасте семи лет у них происходит горячка, чуть их не убивающая. То же самое приходиться пережить и избранным ангелов. Их кости плавяться от жара, кровь превращается в лаву, а сами они начинают видеть по что хотят или бояться увидеть. С тобой такого же не была?

Кейли вспомнила себя девятилетней девочкой приехавшей из лагере, предвкувшая встречу с родителями. Но…вместо этого приехавшей совсем в другой дом, с другой хозяйкой. Потрясения было столь велико, что она не смогла вымолвить не слова, даже когда Элеанор сказала, что она время должна пожить на время в чердаке с крысами, пока Анна и Хлоя в комнатах её детства. Она ничего не сказала когда отец с радостными воплями не ворвался в кухню когда она убиралась, и заорал "Мать, этой дуры умерла!"

— Да, когда мне было девять.

— После чьей смерти.

— Мамы, — удивленно ответил Кейли.

— Обычно так и бывать. Эмоции- лучшее орудие человека. Для новолунных-это топливо или возбудитель сила… Тебе наверное было не легко столько лет скрывать свою силу?

" Нет, — хотелось ей выполнить ей. — Потому что мне пришлось быть сильной, мне пришлось возненавидеть отца, чтобы перестать его любить, хоть это не вышло…Если бы ты вышла из своего прянечного дома и пережила хотя бы половину того что я, тогда бы ты смогла бы меня понять. "

— Mutation, — произвела Мэдженель, вызвав удивление Кейли. За ту долю минуты, что она обдумавала свою речь они оказались в комнате с отличавшейся от первой…всем. Это место превратилась в настоящию лабораторию. В темноте светились колбы, банки с какими то растениями, Мэдженель шклкнула пальцем, камин и пару ламп вспыхнули. Кейли удивленно разглядывала большой квадратный стол с вещами дающие понять кто здесь работает, и другой небольшой в углу с колбами.

— Ты должна будешь мелко нарезать карень цветка Венеры, а я из перьев купидона и мы начнем делать зелья.

"МЫ?!"

Единственное представление Кейли о зельях эта кипящая зелёная жижа, но она решила промолчать. Готовить зелье оказалось не так трудно если Мэдженель ровна каждые две секунды, словно петух, начинала объяснять что значит тот или иной ингрединент. И учитывая их ситуацию, не стеснялась выражений. Кейли начинала понимать почему Мейладу нравится хозяйка лавки. Мэдженель обладала такой же как у него кошачьей грацией и обширных знаниях, и в первом и втором она сильно отставала.

К великой радости Кейли зелье оказалось не ужасным и зелёным супом из общественной столовой, а ароматным и розовым, по коститенции больше напоминающее шампунь. Обе девушки восхищенно улыбались когда спускаясь по лестнице пришёл Мейлад с пакетом в руках.

— Простите за опоздания, девочки.

— Теперь ты знаешь как тяжело уговорить малютку Кэт дать тебе нормальную рыбу не стоящию пол окена?

— Да с Кэт, я разобрался быстро. Незнаю, как она на меня в наступила. Но ещё нужно было прикрыть это, — сказав, он вытащил из пакета самую отвратительную вещь, которую Кейли видела за всю жизнь. Если бы не две черные точки играющие роль глазок, коли бы подумала что в банке белая слизь.