Рассказ занял минут пятнадцать. Если убрать все междометия и ругательства, то вкратце выходило, что произошла железнодорожная катастрофа. В которой, по предварительным данным, погибли несколько человек из ЦК ВКПб. Ведётся расследование, где задействованы лучшие специалисты МГБ. Билеты на поезда из Москвы можно приобрести только по специальным мандатам и разрешениям. Доступным осталось только пригородное сообщение. Да и то, если есть соответствующая прописка в паспорте. Для меня Крапивин может сделать бумаги, подтверждающие мою командировку в Калугу. Но - лучше обойтись без этого и подождать некоторое время. Скоро всё успокоится и я уеду обычным порядком.

Настроение в кабинете было траурным. Сергей Вадимович переживал по своему. Ерасыл сидел и смотрел в одну точку на стене и ни на что не реагировал. А я понимал, что нужно тоже как-то показать своё переживание - этому сообщению. Но - ничего не мог с собой сделать. Меня прямо-таки грела мысль, что у меня всё получилось. Теперь я свободен от обещания и могу заниматься своими делами. Которых у меня до фига и больше. А эту задержку в Москве, я переживу. Ждать я умею. Главное не выдать себя, а там как-нибудь прорвёмся. На ум пришли слова песни из фильма "Бумбараш" и я решил её спеть. Там не требуется хороший голос. Вообще-то это строевая песня и исполняется толпой народу во время ходьбы строем. Так что ничего сложного. А впрочем, сейчас и в моём исполнении будет в самый раз.

Я попросил Ерасыла изобразить, что-нибудь ритмичное на его домбыре. Минут пять мы потратили на то, чтобы подобрать что-то похожее на марш. И я начал рычать, в своей обычной манере(ну не умею я петь):

—Дрожи, буржуй, настал последний бой,

Против тебя весь бедный класс поднялся,

Он улыбнулся, засмеялся, все цепи разорвал

И за свободу бьется как герой!

Ничего, ничего, ничего!

Сабля, пуля, штыки — все равно!

Ты, родимая, ты дождись меня,

И я приду!

Я приду и тебя обойму,

Если я не погибну в бою

В тот тяжелый час, за рабочий класс,

За всю страну!

Бедняк-трудящий с нами завсегда,

У нас один повсюду враг заклятый!

Весь черной злобою объятый, кровавый капитал, —

Он не уйдет без боя никогда!

Ничего, ничего, ничего!

Сабля, пуля, штыки — все равно!

Ты, родимая, ты дождись меня,

И я приду!

Я приду и тебя обойму,

Если я не погибну в бою

В тот тяжелый час, за рабочий класс,

За всю страну!

Мы победим, — за нас весь шар земной!

Разрушим тюрьмы, всех врагов - богов разгоним!

Мы наш, мы новый мир построим свободного труда

И заживем коммуной мировой!

Ничего, ничего, ничего!

Сабля, пуля, штыки - все одно!

Ты, родимая, ты дождись меня,

И я приду!

Я приду и тебя обойму,

Если я не погибну в бою

В тот тяжелый час, за рабочий класс,

За всю страну!

Смотрю, а Крапивин и Ерасыл сидят, слушают с суровыми лицами. Не знаю, что там у них в голове. Но - надеюсь, что спел я не зря.

Тишина в кабинете прервалась - зазвонил телефон. Крапивин резко поднял трубку и стал слушать, отвечая короткими "да" и "нет". Когда разговор закончился он посмотрел на нас и сказал:

— Несчастный случай на стройке. Кто-то из наших пострадал на воскреснике. Я уезжаю разбираться. Ерасыл остаешься на телефоне. Будешь сегодня за диспетчера. Всё важное записываешь в тетрадь. Я приеду и почитаю.

Я аж подпрыгнул, когда услышал о происшествии. Блин! Я прораб или где? Встаю и громко говорю:

— Товарищ Крапивин, разрешите с вами!

— А что ты там будешь делать? - спросил Сергей Вадимович.

— Как что? - искренне возмущаюсь я, - в конце концов это мой долг, как комсомольца, быть впереди, вставать грудью на защиту и первым идти в атаку. Ну и так далее...

Кое-как уговорил этого непробиваемого секретаря. Десять минут уговаривал. Даже Ерасыл и тот меня поддержал, а Крапивин молчал и думал. Только последний довод - моя награда, всё-таки сломила упёртость комсомольского вожака. Я так и сказал, что так просто такую висюльку на грудь не цепляют. Значит я могу участвовать и должен! Вот! Короче, побежали мы ко входу. Там нас ждала машина с водителем. Уже выбегая я услышал вслед вопрос Ерасыла:

— Вилор! А слова дашь переписать?

— Потом напомни, - мне только и оставалось, что крикнуть это, - когда вернёмся.

Почему я вызвался? Так тут всё просто. Это лучший способ не привлекать к себе внимание органов. Будут спрашивать, а я им: - «Работаю я, вместе с секретарём горкома комсомола Москвы и всё тут! Отстаньте и не мешайте, и вообще: займитесь делом в конце концов». Конечно, я утрирую, но - примерно причина в этом. Мне нужна движуха и именно в местах, где меня многие могут увидеть и запомнить. Ну - как-то так!

На стройке было всё грустно. Я всегда говорил и буду это постоянно повторять, что устройство лесов и их демонтаж должен проводить специалист в этом вопросе. По идее это равнозначные по сложности работы. Даже, скорее всего, демонтаж травмоопаснее. А тут поручили это дело комсомольцам, которые пришли помогать в воскресенье. Ничего не имею против энтузиазма молодых парней и девушек, но есть какие-то нормы и допуски. Они должны были помогать, а не конкретно заниматься этим. Так и получилось. Недоглядели, потому что не знали, чем всё может закончиться. Вот и прилетело парню куском бруска по голове. Хорошо, что в вязаной шапочке был и шлеме каком-никаком, а так бы насмерть убило. Отделался тяжёлым сотрясением и больничным на пару недель. Разобрались быстро. Всех причастных немного поругали, а всех ответственных наказали. Болявому сделали последнее предупреждение и отлучили от добровольной помощи на месяц.

Я стоял на стройплощадке, смотрел на то, как идёт работа и честно завидовал ребятам. Крапивин ушёл в прорабскую, чтобы созвониться с Ерасылом - узнать последние новости. Мне же оставалось только наблюдать и заодно слушать, о чём идут разговоры. Может кто-то упомянёт о железнодорожной катастрофе, а может и ещё чего. Но - ничего похожего слышно не было. Не знаю хорошо это или плохо. Потом разберусь.

Вернулись в горком не сказать чтобы уставшие, но и радости не было никакой. Сергей Вадимович сразу засел за телефон. Мы с Ерасылом стали записывать текст песни. Очень уж она понравилась казаху. Где-то час ничего не происходило, а потом началось...

Воскресник - это большая головная боль любого начальника. Крапивин об этом знал и поэтому всегда собирал у себя в кабинете самых спокойных помощников. Выездов в этот день больше не было, но - по телефону пришлось многое высказать. Причём команда Крапивина работала как часы. Кто-то ругался по телефону, а кто-то вёл записи, а кто-то уже составлял планы на следующую неделю. Работали с огоньком и утихомирились часов в шесть. По идее ребята и девчата готовы были работать и дальше, но - Крапивин всех распустил по домам, отдыхать.

Я предложил сходить в кино. А что? Тут в горкоме сидеть - что ли? Но, опять, встрял Сергей Вадим ович и попросил нас не выходить на улицу. Во избежание так сказать. Ну и ладно, раз начальник просит, то кто мы так и сделаем.

Глава 30

Только во вторник, 1 ноября, я смог выехать домой. До этого только и смог, что в воскресенье, позвонить Катерине. Всём остальным, чьи телефоны я знал, дозвониться не удалось. А вот Воронцова была на месте. Она хоть и работала в архиве, но являлась сотрудником МГБ и поэтому, как и всё работала в авральном режиме. Попросил её, чтобы выбрала время и зашла ко мне домой. А там объяснила жене и тёще, почему я задерживаюсь. Надеюсь, что ей всё удалось - потому, что, наверное переживаю больше всех. Мне-то известна причина всего, что творится вокруг. Все другие пока в полном непонимании и не придают большого значения, какой-то там "железнодорожной катастрофе".

А в Москве, с одной стороны была тишина, а с другой... "слухи ползли и ширились". Вроде как Москву закрыли, а вроде как и нет? Вроде идут аресты, а вроде как и наоборот - выпускают кого-то! Вроде что-то где-то взорвалось, а вроде как и наоборот - что-то где-то запустили в эксплуатацию. Я успел побывать на многих стройках и не только там. Везде слушал о чем говорят рабочие. Предположений о случившемся было много. Мне даже кажется, что эти слухи специально распространяют люди из МГБ. Этим самым отвлекая людей от действительной причины. Но почему-то самая распространенная версия, это столкновение двух составов - пассажирского и грузового, занимала первое место. Причём в пассажирском находился высокий военный чин, не менее генерала, а то и маршал. Почему и откуда взялась эта версия - я не знаю. Но - слухи, на то и слухи, чтобы возникать ниоткуда и пропадать в никуда. Ещё, как один из вариантов - это сход состава с рельс и падение его в реку, с моста. В общем - много о чём говорили. Да и я, хоть и знал, приблизительно, что именно произошло - тоже строил свои версии. Я до сих пор не мог понять, что же происходило на станции, после моего выстрела. Мыслей много, но - ни одной подходящей, к этому моменту, я не придумал.