***

(22 марта 1980 год станция Тихонова Пустынь)

Мы приехали в деревню с утра. Повод был замечательный - дед Михаил праздновал свое столетие. Собрались все родственники. В честь такого события приехали даже те, кто уже давно не появлялся. Тётя Света с Сахалина прилетела. Она в Корсаково работала в госпитале ВМФ. Дядя Игорь из Нукуса наконец-то выбрался, он там чего-то в пустыне добывал - жутко секретный родственник. Я его вообще видел впервые. Короче, приехали все - все тринадцать детей деда Миши со своими половинками и большая куча внуков, и внучек, и даже их друзей. Ну и соседи были, куда же без них-то. Председатель колхоза тоже был - он только что с Вязьмы прибыл и не мог пропустить такое событие. Еле успел к началу, потому что возвращался через Калугу. На самом застолье я почти не присутствовал. Покушал чем угостили и бегом на улицу, нагуливать аппетит с братьями и сёстрами. Взрослые отмечали, а мы носились по Тихоновой Пустыни и её окрестностям. Я уж и не помню чем мы там занимались. Помню, что было весело и мы вернулись домой только тогда, когда полностью промокли и замерзли. Март на дворе - снег и лужи кругом одновременно. А нам было пофиг. Мы бы и дальше гуляли бы, но в темноте это сделать не так-то и просто. К тому же кушать хотели все!

Отогрелись, наелись и опять собрались, только теперь в мастерской деда. Там места много, так что вместились все. Ну и понеслось - рассказы, анекдоты, истории всякие - весёлые и грустные. Сидели хорошо, пока у самых мелких глаза не стали закрываться. Тут бабушка пришла и всех отправила спать. Я же, почему-то, сейчас уже и не вспомню, долго сидел на кухне. Ну, не хотелось мне спать и всё! Сидел, крутил ручку настройки радиоприёмника и слушал всякую фигню.

Дед, как и положено, ложился спать последним (я не в курсе почему так, но это правило, когда гости дома, дед всегда соблюдал). Пришёл на кухню, сел напротив меня и стал набивать люльку табаком. Удивился, что я ещё не сплю. Потом позвал с собой в сени, перекурить перед сном. Я не курил, но пошёл за компанию. Да и развлечение какое-никакое, с дедом посидеть.

Скорее всего он, в этот день, выпил лишнего. Обычно, конечно, знал меру и сильно-выпивши его никто никогда не видел. Сейчас тоже выглядел нормально, но вот язык его выдавал. Разговор сначала был ни о чем. Больше всего деда интересовали мои успехи в боксе. А какие нафиг успехи, когда я только начал заниматься? За полгода многому не научишься. Я так и сказал, что всё ещё впереди. Дед согласился и начал, ни с того ни с сего, рассказывать о своей жизни. Как погибли его отец и старший брат на Русско-японской войне. Как с войны вернулся средний брат. Взял всё хозяйство в свои руки. О тяжёлых временах после войны. О службе по охране границы с Китаем. Как его попытались женить, а он убежал с купцами на Яик. Да и много чего дед рассказал в тот вечер. Я слушал и слушал, и мне было интересно. Неожиданно рассказ резко прекратился.

— А знаешь, внучок, - тихо спросил дед, - что мне больше всего хочется?

— Не-а, - не ожидая никакого подвоха ответил я.

И вот тут дед выдал... Оказывается, когда-то он прочитал книгу Герберта Уэллса "Машина времени" и был поражён, до глубины души такой возможностью, как вернуться в прошлое. Ну и заодно рассказал, чтобы он поменял и как бы это сделал. Я слушал и удивлялся - как, оказывается, мало я знаю про своего деда. А он мне выдавал такие истории, что дух захватывало. И всё подводилось к тому, что если бы, то он бы - ух! Он бы всем показал, как коммунизм построить! Ну и всех победить, заодно! Развоевался дед не на шутку, даже кулаком по бочке, какой-то постучал аккуратно, но - так, внушительно. Бабушка даже проснулась и выглянула в дверь, чтобы посмотреть чем мы тут занимаемся. Ясен пень, что дед её загнал назад, чтобы не мешала нам тут разговаривать. Но одно хочу сказать, что сделал он это ласково. Вот ведь...

Я не знаю сколько было времени, у меня тогда своих часов не было, но ни я, ни дед спать не хотели. Он даже отвлёкся и метнулся в дом на минутку. За табаком бегал. Ну и рюмочку принял, скорее всего. Вернулся и продолжил фантазировать. А мне уже самому интересно стало, что же он ещё такого понарасскажет. Карибский кризис и смерть Чкалова и это не всё, что дед хотел предотвратить. Краем я узнал, что у деда большое желание набить морду Тухачевскому за поход на Польшу. Не знаю, чего он к нему прицепился? Там не только Тухачевский виноват, по моему. Всё завершилось внезапно.

— А ещё, внучок, - с видом мирового заговорщика, тихо, на грани слышимости, произнёс дед, - я знаю, где и во сколько будут находиться некоторые суки, которых не грех и прижать посильнее. Представляешь возможности?

Я помотал головой, показывая, что не совсем понимаю.

— Ну вот смотри... - и дед начал объяснять.

Куча имён и фамилий, которые мне ни о чём не говорили. И деятельность этих людей против Советской власти. Я чуть не заснул, честное слово. Ну мелкий я был, в то время, не понимал ничего. Но дед, на это не обращал внимания и продолжал рассказывать.

— А ещё был случай, двадцать восьмого октября 1949 года. Я на станции, позади вокзала стоял. Ждал, когда буфетчица освободится. Мне бочку пива надо было на свадьбу забрать, а она чего-то всё тянула. Сижу в телеге, курю. Вдруг выбегают из-за угла три солдата с оружием. На меня карабины направляют. А я что? Объясняю им, что пиво жду уже час. В шесть часов привезли три бочки, закрыли буфет чтобы принять товар. Прошёл час, а всё ещё не продают! Ну и вроде отцепились. Только отогнали подальше, к пакгаузу, там тоже коновязь была. Переехал, чё мне. Хожу вокруг телеги, греюсь - не май месяц и довольно прохладно. Ну и любопытно мне стало. Решил проверить, что там такое?Осторожно, благо темно было, обошёл пакгауз с дальней от перрона стороны. Выглянул из-за угла-то, посмотреть, что за суета такая непонятная происходит. У перрона литерный стоит! Кругом солдатики в оцеплении - наблюдают за обстановкой. А на перроне, прямо возле фонарного столба, маршал Маленков и ещё два каких-то генерала стоят и курят. Я этого козла, тогда, сразу узнал. Его счастье что, в то время, мне было неизвестно, какой он на самом деле человек. Не посмотрел бы на оцепление и убил бы прямо там. У меня и мелкашка была в телеге тогда. Стрельнул бы и никто ничего не понял. Но тогда, я про него ничего не знал! И поэтому, только стоял и смотрел, как они разговаривают и курят - интересно же. Потом паровоз подцепился и они начали залезать в вагон. Вот тут-то и надо было стрельнуть. Упал человек - ну и что, с кем не бывает, выпивши ведь? Ещё и шум, гам, свистки паровоза, вагоны стучат, какие-то пьяные рвутся наружу из буфета, со стороны элеватора ещё парочка парней подошли и пытаются в буфет попасть, а я стою за углом и меня не видно. Расстояние всего-то метров тридцать - а с такого, я не промахиваюсь. Понимаешь какая возможность была? Если бы удалось опять попасть в то время, я бы не сомневался и выстрелил! Одним предателем дела Сталина, стало бы меньше.

Я согласился. А что мне ещё делать? Деда в таком состоянии я видел впервые. Заодно пообещал, что если в будущем изобретут машину времени, то я воспользуюсь теми знаниями что услышал сегодня. А потом пришла бабушка и разогнала нас. Ей уже надо идти корову доить, а мы сидим разговариваем. Мешаемся. Деду больше всего досталось. А я маленький, мне только подзатыльник прилетел, да и то любя. Зато спал как убитый, аж до обеда. Когда проснулся, то дед вообще никак не выдал, о чём мы с ним разговаривали полночи. Но иногда поглядывая на меня и моргал одним глазом, вроде как напоминая.

Вот так всё и было тогда...

***

(26 октября 1949 года, среда. В окрестностях станции Тихонова Пустынь).

Я сидел и вновь переживал, всё что происходило на дне рождения деда. Никаких подсказок, что мне могут помочь, я не обнаружил. С другой стороны, я мог чего-то забыть. Это же было фиг знает когда. И я, в то время, всё воспринимал по другому. Мелкий был и мог, просто не обратить внимание, на какие-либо мелочи. Зато, точно убедился, что план предложенный дедом я изменил в лучшую сторону. Я просто не смогу стрелять из-за угла пакгауза. Оцепление, это не колхозники с двустволками, а вполне себе боевые ребята. Дырок лишних понаделают и фамилию не спросят. Я поступлю хитрее и буду находиться на чердаке пакгауза. Хотя, какой там нафиг чердак - так, технологическое помещение. Прослойка между крышей и перекрытием первого этажа. Там даже в полный рост нельзя встать. Высота всего полтора метра. Но мне пофиг, я и не по таким неприспособленным к нормальному перемещению углам лазил. Так что не привыкать - справлюсь. Мне нужно сделать всего один выстрел и всё. Я буду свободен от обещания и наконец-то начну жить так как хочу! А на тех двух генералов, что будут вместе с Маленковым, мне совершеннейшим образом пофиг. Им и так достанется, пока будет идти расследование. Берия таких вещей не пропустит и вцепится в них, как Тузик в грелку. Да и порвёт скорее всего, выбивая показания. Там не только расстрелом пахнет, а как бы не чем поосновательней. Только я не знаю чем.