Я сказал ей, что не буду помогать. Я сказал ей, чтобы она оставила все как есть, но женщина, которая ищет такого, как я, в стрип-клубе, не собирается отступать. Я знал это лучше, чем самого себя. Я размышлял над этой информацией два дня, прежде чем, наконец, сдался и провел беглый поиск этого человека.

Он был достаточно могущественным, чтобы быть знакомым, но я никогда не общался с ним лично. Информация о нем была на удивление труднодоступной, и это, как ничто другое, вызывало у меня подозрения. Люди, занимающие высокие посты и обладающие безупречной публичной личностью, часто оказывались худшими из всех.

Кем был Лоуренс Веллингтон?

Я уже вторую ночь вел наблюдение, пытаясь выяснить это. Я также поручил нашему постоянному техническому специалисту провести глубокое погружение в Интернет, но на это потребуется время. Кроме того, многое можно было узнать, просто наблюдая. А одно из преимуществ жизни в городе — это легкость наблюдения.

Такие люди, как Веллингтон, могли спрятаться в многоэтажке, но он был настолько уединен, насколько мог. А он даже не стремился к этому. Магнат судоходства, должно быть, ценил престиж больше, чем уединение, потому что жил в особняке на одну семью в элитном районе Леннокс-Хилл, и его передвижения были так же заметны, как и у любого другого прохожего на улице.

Я пытался уверить себя, что поиск этого человека носит стратегический характер и не имеет никакого отношения к Роуэн. Информация о нем может означать рычаг давления на губернатора. Это была зацепка, которую стоило проверить. Я говорил себе, что Роуэн была просто источником моей информации и не играла никакой другой роли в моем решении, но в глубине души я знал, что это чушь. Ее участие вызвало во мне чувство срочности, которое я не мог игнорировать. Она думала, что происходит что-то сомнительное, и у меня было чувство, что она окажется запутанной в паутине, которая ее ждет.

Через два часа после начала моего вечера перед домом остановился черный седан Mercedes. Я сразу же начал записывать на телефон. Солнце уже село, но рассеянного городского света было достаточно, чтобы мне не понадобилось более сложное записывающее оборудование.

Водитель открыл багажник, затем вышел из машины. Я беспрепятственно наблюдал, как он открыл заднее сиденье, достал два короткоствольных пистолета SIG 550 и быстро положил их в багажник.

И точно так же все изменилось.

Я даже не дышал, когда пассажир выходил из машины. Он так и не повернулся в мою сторону, не давая мне возможности увидеть его лицо. Двое мужчин поднялись по ступенькам к дому семьи Веллингтон и вошли внутрь.

Господи, мать твою. Скажи мне, что я ошибаюсь.

Я открыл запись на своем телефоне и увеличил изображение оружия. Кровь пульсировала в моей голове, как басовые барабаны, пока я проверял свои подозрения. Оба пистолета были подлинными, с переключателем огня, который встречается только на швейцарских SIG военного класса. Найти их было нелегко. Мы были единственными известными мне местными дилерами черного рынка, которые имели к ним доступ, да и то это случалось нечасто. За последние шесть месяцев мы получили только одну партию, и Оран заявил об их краже через несколько дней после прибытия.

Какого рода монументальное совпадение должно быть, чтобы эти два оружия были получены не из той украденной партии?

Я изучил машину и не увидел никаких признаков дипломатического иммунитета, которые позволили бы предположить связь со швейцарским посольством. Присутствие людей, торгующих нелегальным оружием, подтверждало теорию Роуэн о том, что Веллингтон занимался не только перевозками. Это дерьмо становилось все хуже и хуже.

Тревога царапала кожу острыми когтями.

Мне нужно было выпить.

Через тридцать минут я был в Moxy, потягивая виски Redbreast, который я держал под рукой для таких дней. Я остался в клубе, чтобы отвлечься, хотя почти не замечал окружающих. Было уже достаточно поздно, и место было переполнено. Я сел в конце бара, спиной к залу, пытаясь отвлечься от разговоров, что удавалось, пока не появился Торин. Моего кузена ничто не пугало, меньше всего я.

— Ты собираешься рассказать мне, что происходит? — спросил он под дых, подавая сигнал бармену.

Он не был намеренно сдержан. Это был просто Тор. Казалось, он берег всю свою энергию для боксерского ринга, где он наносил ядерные удары своим противникам.

— Что-то происходит?

Я взболтал янтарную жидкость в своем бокале.

Тор бросил на меня взгляд, который говорил: Не будь тупицей.

— Ты забыл, что я видел тебя здесь с той девушкой на прошлой неделе? Даже не притворяйся, что там ничего не происходит. С тех пор ты был на взводе.

— Она дочь Эвана Александера, — сказал я со вздохом.

— Ни хрена себе.

Он хмыкнул.

— Девушка умеет танцевать.

Мне пришлось стиснуть зубы от нахлынувшей на меня ярости.

— Осторожно.

Обещание жестокости огрубило мой голос.

— Да ну? — Спросил он с искренним удивлением. — Не ожидал от тебя такого.

Я покачал головой.

— Ничего подобного. Просто у меня много всякого дерьма происходит.

Он сделал медленный кивок, который сказал мне, что он ни на секунду не купился на это. Неважно. Он мог думать, что ему нравится.

— Тебе помочь с чем-нибудь? — Спросил он.

— В данный момент нет.

Я выпил остатки своего напитка одним глотком, наслаждаясь жжением, наполнившим мою грудь.

— Я дам тебе знать, если что-то изменится.

Я встал, стукнул кулаком по его кулаку, прежде чем уйти. Мне нужно было работать, и было уже поздно.

На следующее утро я шел по кампусу Нью-Йоркского университета целеустремленными шагами. Он казался пустым для студенческого городка, но не то чтобы я был в этом уверен. Учеба никогда не была моей стихией. К счастью, моя семья была не из тех, кто возлагает большие надежды на учебу. Я окончил среднюю школу и никогда не оглядывался назад.

В конце концов, я нашел дорогу на Западную 4-ю улицу, дом 19, комната 302. Взглянув в маленькое окошко на двери, я убедился, что занятия идут, и профессор читает лекцию. Я открыл дверь и шагнул внутрь, сканируя комнату, пока мой взгляд не остановился на Роуэн, послушно наблюдавшей за своим профессором.

Пожилой мужчина в твидовой кепке для гольфа остановился, его взгляд привлек внимание остальных студентов.

— Могу я чем-то помочь? — Ехидно спросил он.

Хотел бы я посмотреть, как он проявит такую наглость, когда не будет сидеть на своем троне, поддерживаемый иллюзией безопасности в центре своего маленького королевства. Эта мысль почти вызвала улыбку на моих губах.

Я перевел взгляд обратно на Роуэн и быстрым движением подбородка направился к двери. Я не стал дожидаться ее реакции, хотя успел заметить ярко-розовый цвет ее щек, прежде чем выскользнул обратно в коридор.

Ее глаза пылали, когда она выскользнула из класса.

— Я полагаю, раз ты нашел меня здесь, значит, ты незаконно получил мое расписание занятий, — шипела она на меня. — Полагаю, было чересчур просить тебя подождать до окончания лекции, чтобы прийти.

Что было такого в ее резком тоне, что сводило меня с ума? Как будто мои эмоции были жестко запрограммированы реагировать на нее, независимо от того, как крепко я держал бразды правления. Любой другой мог бы плюнуть мне в лицо, не вызвав никакой реакции — не эмоциональной, во всяком случае. Я мог бы сломать им челюсть в качестве урока, но это не было бы личным. Не с моей стороны. Но Роуэн была другой. Стоило ей только вздохнуть, и я потерял всякую способность рассуждать.

Я зажал свою потребность заставить ее замолчать языком в ее горле и повел нас прочь от двери.

— Ты просила меня о помощи, Александер. Прими ее, какой сможешь получить, или не принимай вообще.

6

Кейр отошел на несколько футов, прежде чем я справилась со своим шоком. За несколько дней до этого он тщательно убеждал меня, что у меня нет никаких шансов заручиться его помощью. Что заставило его передумать?