Но отец слишком хорошо её знал, когда решил оставить сложенный пополам лист. В этом плане Джаки была большим ребенком. Ещё с детства у неё была свойственная детям привычка, характеризующаяся принципом всех любопытных: “Всё, что запечатано, нужно открыть и посмотреть”. Так что девушка, будучи не в силах сопротивляться этому белому листочку, протянула к нему руку и развернула его. Там идеальным почерком отца было написано всего пару строк.

“Приходи после обеда ко мне в офис, нам нужно много обсудить. И мне действительно жаль, что я расстроил тебя. Папа”

Джаки скомкала лист и бросила его в мусорное ведро, что стояло рядом с холодильником. Она попала прямо в него, что было неудивительно, сказывались годы занятий спортом. Хоть последнее время у неё и не было возможности попрактиковаться.

И как бы девушка на тот момент не хотела идти туда, сейчас она всё же стояла здесь, перед дверью, ведущей в кабинет отца. Она не знала, что ждет её там, и совершенно не хотела входить в эту комнату. Джаки боялась, боялась, как никогда раньше. И всё же неумолимый гость ждал её за этими стенами, а с судьбой спорить не стоит. Девушка протянула руку к двери и открыла её. Дверь распахнулась, будто открывая новую страницу в книге.

***

Рик сидел в кабинете мистера Трота. И, как ни странно, но это место, как ничто другое, характеризовало его. Светлое помещение со стеклянной мебелью: стол, полки и даже мини бар, — практически все было из стекла и метала. Мягкие бежевые кресла дополняли кабинет издательства. Это место так и излучало педантичность его хозяина. Оно будто говорило о том, что здесь работает серьезный человек, который обладает своими собственными амбициями и стремлениями. И Рик всегда мечтал сидеть за этим столом, отдавая приказы своим подчиненным. Он был буквально помешан на контроле, жаждал знать все и всегда поступал только для своей выгоды. Именно так Рик и представлял себе Александра Трота, таким же, как и он сам.

Отец же Рика был в корне другим. Расслабленным лентяем. Он был совершенно не создан для офисной волокиты. Ему было ближе общение с людьми, а потому он и занимал должность главного издателя. На его плечи ложилась работа непосредственно с самим журналом, главным детищем фирмы, а так же заключения договоров с авторами, что хотели бы издаваться от имени их компании.

Рик был неплохо осведомлен о системе работы данного заведения. Бумажная работа привлекала его. Ощущение стопок бумаг, проходящих через его руки, будоражило кровь, как ничто другое. Еще будучи ребенком он мог закрыться у себя в комнате и читать часами напролет. Да и в то время мальчик уже помогал отцу с различными бумагами, но лишь тогда, когда ему это позволял сам Ник, что случалось довольно редко. И, тем не менее, он был совершенно не сведущ в вопросах, что касались общения с людьми. Глупая гордость не позволяла ему идти на компромиссы. Для него существовало единственно верное мнение — его собственное. Несмотря на большую разницу в характере, именно в этом они были похожи. Упертые…

Но также с детства Александр Трот был кумиром маленького мальчика. Рик старался во всем подражать человеку, с чьим мнением он всегда считался. И вот сейчас мужчина сидел напротив него, героя своего детства, под его тяжелым взглядом. Отца здесь не было, он должен был вскоре подойти, так что сейчас они сидели здесь вдвоем, и это сильно напрягало Рика. Конечно, ведь как же иначе, если на данный момент он собирался жениться на дочери Трота. Сейчас мужчину интересовал единственный вопрос: почему Александр согласился на этот глупый спор с его отцом, ведь по взгляду старого мужчины можно было сказать, что ему это не по нраву?

Рик помнил ту маленькую девочку, что прыгала на батуте в день своего десятилетия. Темно-русая, как и мать, пухлощекая и с веснушками. Неприглядная, совершенно не похожая на свою красавицу мать. Лишь волосами, и только.

Думал ли он тогда, что когда-нибудь ему будет грозить свадьба с этой маленькой заурядной пухлой девчонкой?

Он никогда не думал об этом. Эта идея не принадлежала ему, и никогда не смогла бы принадлежать. Он никогда не думал об этой девчонке в подобном ключе. Вчера, когда отец оповестил его о своих планах и условиях грядущей сделки, Рик вспылил. Он, конечно, понимал, что отец хочет его свадьбы, но для него стало невероятным сюрпризом, что Ник объединит не только свое желание, но и стремление сына. Мужчина уже очень давно стремился к должности. Тем не менее, возможность делить, как казалось Рику, заслуженное им место, не прельщала. И вот теперь ему грозила свадьба и, как следствие, пост главы компании, но где-то в глубине души он надеялся, что у девушки есть голова на плечах, чтобы отказаться от этой, совершенно не выгодной для нее, авантюры. Однако, это было опрометчиво с его стороны – если так случится, то издательства ему не видать.

А значит, ему стоит надеяться на её согласие, а не отказ. В этом было что-то неправильное, кощунственное, ведь брак — это нечто священное, то, что должны оберегать и мужчина, и женщина. Неотъемлемой частью брака является любовь. Несмотря на все ссоры родителей, они любили друг друга, это было видно невооруженным взглядом. Но в этом браке любви не будет, и Рик считал это нечестным по отношению к девушке, будучи уверенным в том, что никогда не сможет полюбить ее. Мужчина просто не относил себя к тому типу людей, что были способны на проявления нежности. Рика буквально воротило от всего этого. Между мужчиной и женщиной он признавал лишь один возможный вариант отношений - плотская страсть и не более того. Все остальное — это фальшь, призванная поддерживать стабильность в жизни.

Хоть раньше подобные браки были сплошь и рядом, но сейчас… Сейчас все было по-другому. Сейчас балом правит свобода выбора. А исполнение его желания влечет за собой лишение мисс Трот этой свободы.

Рик до сих пор был неуверен в том, правильно ли он поступил, согласившись на авантюру отца, но, похоже, что для него это единственный способ добиться своей цели. Наверное, спор с Александром Тротом — его единственная возможность. А значит, мужчина должен был сделать все, чтобы выиграть пари.

Молчание затягивалось, и это тяготило. Рик не знал, что сказать, и не знал, что ему делать. Пытаясь хоть как-то успокоиться, он постукивал пальцем по подлокотнику кресла.

Как вдруг двери кабинета распахнулись, и в комнату вошла молодая женщина. Невысокая шатенка с зелеными глазами. Она уверенно прошла в переднюю часть комнаты с гордо расправленными плечами. Казалось, девушка не обращала ни на кого внимания, а Рик не мог оторвать взгляда от этого лица. Оно выглядело до боли знакомым. Не было в нем аристократических черт. Пухлощекая, с курносым носом и большими четко очерченными губами. Глубоко посаженные темно-зеленые глаза, под ними залегли большие круги, словно молодая леди кутила всю прошлую ночь. Девушка не была секретаршей Трота, Рик не видел ее, когда входил в кабинет.

Тогда кто она?

Возможно, все же, она работает здесь, но Рик никогда не думал, что работа в издательстве настолько изнуряет сотрудников.

Стоило этой девушке войти, как мистер Трот поднялся со своего места и подошел к ней.

— Джаки, ты все-таки пришла, — он обнял молодую женщину за плечи.

Рик удивлённо посмотрел на мужчину, ведь это было первое проявление чувств, которое он когда-либо видел у этого каменного человека.

Джаки, значит? Удивительно, но Рик даже подумать не мог, что эта девушка есть та, на ком он должен был жениться. Говорят, что женщина с годами хорошеет, но эта не похорошела вовсе. Фигура у нее была красивая. Пышная грудь, ярко выраженная талия и, как казалось Рику, немного полноватые бедра. Сейчас мужчина убедился в своих выводах десятилетней давности: эта девушка — полная противоположность своей матери. Зато глаза у нее были отцовские: большие и пленяющие, даже несмотря на ту усталость, что чувствовалась в них.

— Да, пап, — еле слышно протянула девушка. У нее был тихий успокаивающий голос, словно диктор детских сказок, записанный на диск, один из тех, что мать Рика включала его братьям перед сном.