Невооружённым глазом было видно, как Уильям набил ей оскомину, как она ненавидит его, и какие ужасные воспоминания просыпаются в её памяти с его именем.

— Сколько себя помню на посту заместителя директора, Уильям всегда задирал Сару и унижал её за то, что Распределяющая Шляпа отправила её на Пуффендуй. Мол, какой сильный волшебник может получиться, если он учится на таком «мягкотелом» факультете.

— Какая глупость! — выпалила я, и мне стало стыдно за собственного отца, пусть я его таковым и не считала.

— Я правда и подумать не могла, что спустя столько лет он вспомнит прошлые обиды и заявится мстить, тем более ребёнку. — Матильда раздосадованно покачала свесившейся головой. — До сих пор не могу взять в толк, с чего он решил, что за меня должны расплачиваться Гаррет и его мать? Если бы я знала, что всё обернётся вот этим, я бы нашла другой способ…

— Вы ни в чём не виноваты. — Я накрыла её ладонь своей и ласково улыбнулась. Солнце стремительно уходило за горизонт, и в комнате становилось прохладно и сумрачно. — Вы вообще не должны были ничего делать, но ведь сделали, хоть я для вас абсолютно чужой человек.

Матильда поражённо уставилась на меня, а после поджала искусанные губы и порывисто притянула меня к себе, заключая в объятия. Из меня вырвался нервный смешок, когда я почувствовала, какая всё-таки крепкая и сильная эта волевая женщина. Неудивительно, что именно она управляет Хогвартсом, несмотря на то, что не сидит в кресле директора.

— Тебе нужно отдыхать и набираться сил. — Она отпрянула и шмыгнула носом. — Сюда ещё не раз заявятся авроры и назойливые журналисты, так что будь готова. — Она преподавательским тоном давала мне указки, пока я, как прилежная ученица, слушала её, а сама только и думала, что о друзьях, Альберте и Себастьяне.

К моему несказанному счастью, спустя три недели больничного заточения меня выписали.

Каждый день приходилось принимать уйму почтовых сов и перечитывать горы писем от друзей, одноклассников, преподавателей и журналистов.

Белые стены стали настолько знакомыми, что, ворочаясь перед сном, я могла по памяти восстановить каждую щель и трещину в них. Неимоверно тошнило от постных лиц медсестёр и постылого белого потолка, от каши по утрам и куриного супа на обед. Так что, когда я вышла на улицу, ноги сами понесли меня по заснеженной земле. Я не могла унять прыть до тех пор, пока не закружилась голова и до боли знакомое лицо не показалось из только что приземлившейся кареты.

По правде сказать, сначала появилось огромное серое табачное облако, а уже потом оно рассеялось, и я смогла в полной мере рассмотреть седые пушистые усы. Спотыкаясь, путаясь в ногах и визжа от счастья, я бежала вперёд, позабыв обо всех приличиях и нормах. С размаху впечаталась в широкую грудь и чуть не заревела от нахлынувшего счастья.

— Альберт, я так скучала! — проголосила я и посмотрела на него снизу вверх. Он рвано посмеивался в закрученные усы, сощурившись на солнце, как сытый кот.

— И я очень скучал, душа моя. — Он так же ласково, как и раньше, погладил меня по волосам и незаметно, как ему, наверное, показалось, смахнул с ресниц слезу. — Готова отправиться в путешествие?

— Путешествие? — несколько разочарованно повторила я. Конечно, я устала сидеть на одном месте, но перспектива снова вляпаться в какую-нибудь историю меня никак не прельщала.

— К Моррисам. — Он хитро ухмыльнулся, закуривая трубку.

— Этого кусочка пазла мне как раз не хватает. — Я взяла Альберта под руку, подхватила чемодан и ощутила себя почти цельной, как в тот осенний день два года назад.

— Вы знали что-нибудь об этом? — сдавленно и вымученно спросила я Альберта, когда прошла добрая половина пути к Раю.

— Ты имеешь в виду эту историю с Уильямом? — ни капли не смутившись, отозвался он и оторвал вдумчивый взгляд от окна повозки.

Я была ему невозможно благодарна за то, что хотя бы он не называл Уильяма моим отцом.

— Угу. Наверняка вы что-то знали, да?

— Душа моя, — он протянул мне кусочек шоколадки «Эйнемъ», — если бы я знал, как ты думаешь, оставил бы я всех вас в ту новогоднюю ночь одних? — он сказал это совершенно без обиды, но я знала, что кольнула его своими подозрениями. Закинув в рот шоколадку, извиняюще положила голову на его плечо. — Бедняга Себастьян, его сейчас допрашивают. — Он посмотрел на наручные часы и шумно вздохнул.

— С особым пристрастием, надо сказать, — поддакнула я. — Говорят, его не очень жалуют в Министерстве. Надежда только на Оминиса.

Я не видела Себастьяна две недели и ужасно соскучилась. Тело и душа изнывали тоской по его ласковому взгляду и шоколадным волосам. Как бы я хотела быть с ним рядом, но, увы, это было невозможно.

— Не переживай, он справится. — Альберт подмигнул мне и раскрыл газету. Я выглянула в окно и зашлась тревогой. Подъезжаем.

Бенджамин суетливо бегал вокруг нас, накрывал на стол, всё так же, как и в прошлый раз, спотыкаясь о мебель в темноте. Оставив их с Корбатовым наедине, я по знакомым скрипящим половицам крадучись направилась в каморку Луизы.

— Миссис Моррис, — несмело позвала я, переступая порог. Чёрный кот шмыгнул мне под ноги и потёрся о них сначала одним боком, потом другим.

— Проходи, Амелия, — донёсся хрипловатый голос из-за занавески, разделяющей основную комнату от подсобки.

Я села на тот же стул, обитый бархатом, и подложила ледяные руки под бёдра. Крутила в любопытстве головой, но натыкалась на старые газетные вырезки, корзину с яблоками и книжные полки. Зашуршала тяжёлая юбка, на стенах заплясали тени от свечи, которая осветила ничуть не постаревшее лицо Луизы.

— Совсем по-другому на меня смотришь, — хихикнула она и села напротив, небрежно бросив на стол колоду карт.

— Конечно, ведь узнала много нового, — в таком же тоне ответила я ей и придвинулась ближе. — Расскажете про кольцо?

Луиза сначала удивлённо посмотрела на меня, поразившись моей прямолинейности, но одобрительно хмыкнула и заговорила:

— Я и знать не знала, что кольцо-то твоё необычное, — она взяла в руки карты и принялась их медленно тасовать, будто медитируя. — Если б знала, то, конечно, не стала бы чары накладывать. А так думала, просто безделушка.

— А что за чары-то? — наивно спросила я как бы между делом.

— Да чтоб видеть тебя, оберегать по возможности, а оно вона как получилось, — бормотала Луиза. Разумеется, она не могла знать всего, что произошло, но явно поняла, что ничего хорошего её чары не привнесли.

— Всё же фамильяр ваш много раз нас спасал, оказывается. — Я кивнула на кота, распластавшегося на ворсистом ковре.

— Это да. Когда почувствовала, что творится что-то неладное, приказала ему выкрасть кольцо и спрятать куда подальше, но вас всё одно нашли.

Вспомнился тот день, когда мы с Себастьяном и Гарретом набрели на волчьи трупы в лесу, где среди них лежало моё кольцо, а над ним вился чёрный ворон. Получается, он пытался спасти нас, увести след?..

— Почему вы уехали из Салема на самом деле?

Повисла тяжёлая тишина, и я успела пожалеть о заданном вопросе. Наверное, это слишком личное..

Луиза встала, ушла за занавеску и вернулась с толстым фолиантом — всё тем же, про суды над ведьмами.

— Открой-ка ту же страницу. — Она ткнула пальцем в обложку и кивнула.