Такая модель тоже не просуществовала долго. В 2014 году мы секвенировали геном швабско-анатолийской крестьянки и сравнили его с геномом людей, которые до того жили в Европе. Так мы узнали, какие компоненты характеризовали более поздних земледельцев, а какие — охотников и собирателей. Ни тех ни других компонентов у сегодняшних потомков коренных американцев нет. Предполагаемый генетический мост тут же рухнул — никакие охотники и собиратели из Европы в Америку прийти не могли. Решающее указание на то, где лежат общие генетические корни нынешних европейцев и коренных американцев, дал мальчик со стоянки Мальта. Он жил примерно 24 000 лет назад в Балканском регионе, севернее Монголии. Его геном — идеальная связка между европейцами и коренными американцами, ведь он содержит гены, которые разделяют сегодня обе популяции. Наследственный материал, обнаруженный в останках мальчика, мог смешаться с генами соседей, восточных азиатов, и 15 000 лет назад по сухопутному мосту между Восточной Сибирью и Аляской он добрался до Америки, а еще когда-то и как-то — в Европу. Так близкое родство между популяциями на двух континентах стало объяснимым. Но что же конкретно произошло? Почему ни земледельцы, которые пришли в Европу 8000 лет назад, ни жившие ранее охотники и собиратели не несли в себе гены мальтинского мальчика? И почему мы находим их почти у всех нынешних европейцев, причем в соотношении до 50 %?

Чтобы это выяснить, пришлось хорошенько потрудиться. В рамках международного сотрудничества в 2015 году мы расшифровали геномы 69 человек, которые жили от 8000 до 3000 лет назад, в основном в регионе Средней Эльбы-Зале. На основании полученных данных можно было составить генетические профили для различных эпох в рамках этого большого периода. Так мы надеялись понять, когда в Европе появился третий генетический компонент. План сработал. Сначала подтвердилось, что ДНК мальтинского мальчика не играла никакой роли в Европе еще 5000 лет назад. То же самое показал геном Этци, который жил 5300 лет тому назад, — у него тоже не было никакого мальтинского гена. Но 4800 лет назад такие гены вдруг всплыли в костях ранних европейцев, причем это были не какие-то призрачные намеки, а сильнейшие следы. Генетические компоненты земледельцев (а также охотников и собирателей) в это время почти полностью исчезли. Выходит, что в Центральную Европу должно было прийти очень много людей, — причем меньше чем за сотню лет, то есть почти за пять поколений, и почти полностью изменить локальную генетическую структуру. Если бы кому-то сегодня захотелось получить такой эффект, нужно было бы, чтобы в Европу одним махом ринулись 10 миллиардов человек — больше, чем сегодня людей на Земле. Или, если не выходить за рамки возможного, чтобы в Германию пришел миллиард мигрантов. Как показали генетические анализы, ДНК этих людей происходят из Понтийской степи. Это к северу от Черного и Каспийского морей, на юге России.

То есть похоже, что европейцы и коренные американцы получили большую часть своих генов с востока Европы и из Сибири. В этой области жили так называемые древние североевразийцы, к которым принадлежал и мальчик из Мальты. Ареал обитания североевразийцев протянулся более чем на 7000 километров, от Восточной Европы до Балканского региона. Края этой местности связывает огромная Казахская степь, к которой примыкает низменность на Каспийском и Черном морях. На востоке древние североевразийцы распространились, вероятно, около 20 000 лет назад и смешались с восточными азиатами. Получившаяся в результате популяция 15 000 лет назад открыла Америку, коренные жители которой сегодня несут в себе смесь восточноазиатских и североевразийских генов почти в равных пропорциях. В Европу же около 4800 лет назад, напротив, пришел североазиатский компонент, причем произошло это насильно. Когда более 500 лет назад европейцы открыли Америку, круг, можно сказать, замкнулся. С генетической точки зрения поселенцы встретились со своими очень древними родственниками.

Перелом, случившийся 4800 лет назад после иммиграции анатолийских крестьян, указывает на еще более мощную миграционную волну. Как и в эпоху неолита, после радикального перелома ситуация пришла в норму, когда ДНК старожилов-европейцев со временем снова обрела значимость. Там, где иммигранты в последний раз пришли из степи, то есть на юго-востоке континента, так называемый степной компонент в нынешней популяции представлен меньше всего, хотя все равно четко прослеживается. Миграционная волна с востока определила генетическую смесь европейцев, которая существует по сегодняшний день.

Степная ДНК состоит на самом деле из двух частей. Люди Понтийской степи восходят не только к анцестральным североевразийцам, но и к иммигрантам из региона, который сегодня занимает Иран, то есть к выходцам из восточной части Плодородного полумесяца. Именно там начался неолит. При этом в западной части Плодородного полумесяца люди генетически отличались от людей из восточной части. Так 4800 лет назад в Европе встретились два генетических компонента, которые прежде уже существовали в непосредственном соседстве на территории Полумесяца. Следовательно, современные европейцы — потомки охотников и собирателей из Европы и Азии, а также примерно 60 % жителей западной и восточной частей Плодородного полумесяца.

Типичными для ямной культуры были огромные курганы. Их и сегодня можно увидеть в Понтийской степи. Предположительно служили они не только местом захоронения, но и ориентиром на равнине.

Толчком к большой иммиграции с востока послужила ямная культура, которая возникла около 5600 лет назад в Понтийской степи. Ямная культура создала не только разнообразные керамические сосуды, но и ножи, а также кинжалы, часть которых была выполнена уже из бронзы. Представители этой культуры были успешными скотоводами. С огромными стадами крупного рогатого скота шли они по степи, задерживаясь на одном месте до тех пор, пока вся трава не была уничтожена. Для этого региона такое кочевничество было ближе всего к скотоводству. Степная почва не особенно плодородна, зато простирается так далеко, что добраться до видимой на горизонте точки порой можно не за один день.

Огромные курганы, которые возводились по всей степной территории, наглядно свидетельствуют об эпохе ямной культуры. Эти курганы, скорее всего, служили не только культу мертвых, но и были ориентиром на бесконечных однообразных ландшафтах. Именно из курганов происходит большинство археологических находок и, естественно, все самые новые генетические данные.

Курган, как правило, состоял из одного помещения, над которым воздвигался земляной холм. Маленькие курганы достигали в высоту двух метров, другие доходили до 20 метров. В погребальных комнатах наряду с человеческими останками в изобилии находятся погребальные артефакты. Иногда мертвецов хоронили с целой повозкой или со всей домашней обстановкой. В одной погребальной комнате, которую мы обследовали, покойник восседал на лошади. На его скелете обнаружилось больше двух десятков сросшихся переломов — как у неандертальца или сегодняшнего участника родео. Да, жизнь пастуха — не сахар.