И тут Кейт не выдержала. Нервы ее сдали, и напряжение последних недель выплеснулось наружу. Она закричала изо всех сил, пытаясь звуком своего голоса развеять охвативший ее страх. Она кричала еще и еще, уже не в силах остановиться. До нее донесся звук открывшейся двери и приглушенные ругательства хозяина дома, споткнувшегося обо что-то в темноте.

– Какого черта ты тут визжишь? – грубо рявкнул он.

Кейт почувствовала его руки на своей талии, и это ощущение было настолько неожиданным, что она испугалась.

– Отпустите меня! Не прикасайтесь!

Вырвавшись из его хватки, она кинулась прочь, сама не зная куда и уже не обращая внимания на темноту.

Внезапно Кейт ударилась головой обо что-то твердое. После этого темнота сделалась совсем густой и непроницаемой.

Когда к Кейт вернулось сознание, боль в голове была настолько сильной, что мешала думать и заглушала все остальные чувства. Постепенно ей все же удалось определить, что она лежит в постели, в какой-то незнакомой комнате. Скосив глаза в сторону, она увидела сидящего рядом с кроватью темноволосого мужчину. Насколько Кейт могласудить, совершенно ей незнакомого. И еще ей показалось странным, что он пристально смотрит на нее, причем в его темных глазах читается откровенная неприязнь.

– Как самочувствие? – сухо осведомился он.

– Голова очень болит… А вы кто? И почему я здесь? Где я вообще нахожусь?

Мужчина нахмурился и еще внимательней вгляделся в ее бледное лицо.

– В доме от удара молнии вырубился свет, ты шарахнулась головой об дверь и некоторое время была без сознания.

– Я не помню, как сюда попала, – сказала Кейт, морща лоб от боли и досады. – Вы кто? Я Кейт… Кейт… – Она растерянно замолкла. – Я не помню своей фамилии, – шепотом сказала она, и в ее глазах, вероятно, отразился такой ужас, что мужчина взял ее за руку, чтобы она перестала нервно теребить простыню.

– И ты даже не помнишь, кто прислал тебя сюда? – поинтересовался он. – Не помнишь Сашу? Вероятно, ты актриса… А может, модель?

– Я не знаю никого с таким именем…

Страх нахлынул на нее с удвоенной силой, и к горлу подступила тошнота. Где-то в уголке сознания забрезжили какие-то смутные обрывочные воспоминания, но даже от такого незначительного напряжения боль в голове стала еще острей.

– Я убежала…

Его губы скривились в презрительной усмешке.

– Разве все мы не беглецы в этом мире? – философски произнес он.

Потянувшись к нему, Кейт дернула его за рукав, как бы умоляя о поддержке и утешении.

– Прошу вас, помогите… Я ничего не могу вспомнить.

Хозяин дома раздраженно стряхнул с себя ее руку и поднялся, продемонстрировав свой немалый рост. Гнев его был почти осязаемым.

– Не пудри мне мозги, детка. Я вижу, что ты пускаешься на любые хитрости, лишь бы получить от меня разрешение остаться. Если бы не шишка на твоей голове, я бы решил, что ты нарочно все подстроила. Ты точноне помнишь, кто ты такая и откуда сюда явилась?

– Идиот! – с горечью произнесла она и, поморщившись от боли, немного приподнялась на подушке. – Зачем мне притворяться, что я ничего не помню? Какая мне от этого выгода?

Боль в голове все нарастала и нарастала. Кейт уже с трудом складывала слова в фразы. Утерев слезы, выступившие на глазах, она прошептала:

– Я вовсе не хочу тут оставаться. Мне нужно вернуться домой.

Внезапно она осознала, что говорит неправду. Ей вовсе не хотелось домой, каким бы ее дом ни был. И от этого открытия ей сделалось еще более скверно.

Мужчина легонько толкнул ее в плечо, заставляя лечь. Он сделал это уже с меньшим раздражением, хотя под его внешним спокойствием все еще ощущался гнев.

– Тебе сейчас нужен покой, – резко заявил он. – Вот, на, выпей.

Прочитав на ее лице недоверие, он поднес стакан к губам и проглотил одним глоткрм около четверти его содержимого.

– Тут лимонный сок, сахар и обезболивающее, – пояснил он. – И вообще, какого дьявола ты мне не веришь? На что ты мне сдалась, тощая истеричка? Ты что, думаешь, я собираюсь тебя убить или изнасиловать, пока ты будешь лежать без сознания? Поверь мне, ты в полной безопасности. В любовных делах я предпочитаю получать от партнерши в ответ немножко тепла и ласки.

Кейт взяла у него стакан, чувствуя, что от его слов ее щеки вспыхнули.

– Я просто испугалась, – призналась она. – Неужели тебе не ясно, каково мне сейчас? Ведь я совсем ничего не могу вспомнить – ни кто я такая, ни что со мной произошло.

Он тяжело вздохнул.

– Мне слишком хорошо это знакомо.

Казалось, темноволосый незнакомец тут же раскаялся в своих словах, потому что сразу же заторопился уходить и задул свечу, горевшую на ночном столике, а к двери направился с зажженным карманным фонариком, бросающим узкий желтоватый луч света.

– Я сейчас попробую включить электричество через аварийный генератор. А ты отдохни, выспись как следует. Утром тебе наверняка станет лучше и надеюсь, что ты все прекрасно вспомнишь.

«Хорошо бы это было так», – подумала Кейт, не совсем разделяя его уверенность. Но послушно закрыла глаза, потому что от этого боль вроде бы немного утихала. И не успел незнакомец выйти за дверь, как она уже спала.

Когда Кейт проснулась, уже было утро. Она попыталась сесть, но на нее нахлынула такая оглушительная волна дурноты, что она рухнула на подушку в тот самый момент, когда в комнату вошел мужчина. И вновь ей бросилась в глаза его легкая, едва заметная хромота.

На этот раз на нем была надета белая рубашка, заправленная в джинсы и застегнутая лишь на пару нижних пуговиц. Ее взгляд невольно задержался на крепкой, загорелой шее и темной поросли, покрывающей грудь, спускающейся узкой полоской на плоский живот и исчезающей под рубашкой где-то у пояса. Кейт сразу же отвела глаза в сторону, но почувствовала, как у нее внезапно участился пульс. Такая реакция собственного сердца была ей непонятна. Стивен все годы, пока продолжался их брак, непрестанно обвинял ее во фригидности и утверждал, что заниматься с ней любовью все равно что с ледяным изваянием или тряпичной куклой.

И тут от щек Кейт разом отхлынула кровь. Вспомнила! Она Кейт Дэнбери… и жалеет об этом.

Она поскорей отвернулась от этого мужчины, от проницательного взгляда его темных, суровых глаз.

– Я тут принес кое-что. Поешь, Кейт. – Его голос по-прежнему оставался холодным, но из него уже исчезла вчерашняя резкость тона. – Проголодалась? Вчера ведь ты осталась без ужина.

Она догадалась, что за его вроде бы обычными словами скрывается попытка выяснить, не вернулась ли к ней память. И ей нужно успокоить его. Нужно сказать: «Я все вспомнила. Я Кейт Дэнбери и должна вернуться домой к родителям».

Она уже открыла рот, чтобы промолвить это, но слова не шли с языка. При мысли о том, что ей придется вернуться к прежней жизни, внутри у нее все невольно сжалось от страха, и этот страх явственно отразился в ее глазах.

Темноволосый мужчина подошел к кровати и пристроил на столике, стоящем сбоку, поднос.

– Ты что, разучилась говорить? – резко спросил он, и в его голосе снова зазвучала настороженность. – Как ты себя чувствуешь сегодня?

Она поняла, что он заметил ее боязнь и неправильно истолковал. Вероятно, он решил, что непрошеная гостья так ничего и не вспомнила. Кейт поскорей прикрыла глаза густыми ресницами, сама еще не веря до конца своему решению обмануть этого незнакомого ей мужчину.

– Голова болит уже меньше, – сдавленным голосом ответила она.

Схватив ее за подбородок, он заставил ее посмотреть ему в глаза.

– В чем дело, Кейт? Что тебя беспокоит?

– Я не могу ничего вспомнить, – произнесла она, и ее голос задрожал от вынужденной лжи. – Я не знаю, как я здесь оказалась. Ты кто?

Сначала ей показалось, что он ей не поверил. Ее обжег холод его пристального взгляда, но вскоре его лицо немного смягчилось.

– Была гроза, – сказал он будничным тоном. – Погас свет, и ты в темноте влепилась головой в кухонную дверь. – Немного помолчав, он добавил: – Вот еще немного отдохнешь, и твоя память обязательно вернется. Думаю, что сотрясение мозга у тебя легкое и скоро пройдет.