Он сказал мне, что я тоже должен попробовать.
Я сглатываю, переключая свое внимание на Венди. Ее глаза темнеют. Набравшись храбрости, я спрашиваю ее:
– У тебя уже был секс? – Я краснею, когда этот вопрос вырывается из меня. И я очень надеюсь, что она этого не заметит.
Венди поднимает брови, как будто она не ожидала этого вопроса.
– О, эм… нет. Только один поцелуй.
– Да, то же самое. – Я иду на попятную, снова прокашливаясь. – Я имею в виду секс. Но, уверен, это и так понятно, учитывая, что я ни с кем не целовался.
Кажется, я несу какую-то чушь. И мне кажется, что я вспотел.
Венди встает с качелей и протягивает мне руку.
– Пойдем.
– Куда?
– Просто немного прогуляемся.
Тео с Моникой потерялись в своем собственном мире, поэтому я, борясь с нервозностью, принимаю предложение Венди. Я беру ее за ладонь и встаю с качелей. Мы прогуливаемся по парку, держась за руки, пока легкий летний ветерок обдувает кожу.
– Так…
– Так, – повторяет она сквозь смех. – Ты собираешься меня поцеловать или что?
– Что?
Мы останавливаемся, и Венди поворачивается ко мне, смущенно улыбаясь.
– «Что» не было возможным вариантом, знаешь ли.
Она снова прикусывает губу, мой взгляд замирает на этом жесте. Стиснув зубы, я резко втягиваю воздух:
– Верно. Я знаю.
– Да, уверен?
Нет. Может быть. Вероятно. Да.
У меня бешено стучит сердце.
– Я думаю об этом. – Проклиная себя за то, что являюсь чертовым трусом, я провожу ладонью по лицу и мысленно приказываю своему вырывающемуся из груди сердцу успокоиться. Затем я протягиваю руки и прижимаю ладони к ее щекам, возможно, немного грубо. Она резко втягивает воздух в удивлении, и я ослабляю хватку. – Мне жаль…
Венди высовывает язык и облизывает пересохшие губы, не сводя глаз с моих.
– А мне нет.
– Все в порядке?
– Да. Более чем. Это то, о чем я мечтаю уже несколько лет.
– Несколько лет, хм? – Прикусив щеку, я провожу большим пальцем по ее лицу. – Это немалый срок для того, чтобы мечтать о поцелуе с кем-то.
– Уверена, это стоит всех лет ожидания.
Наши взгляды снова встречаются на мгновение, а потом я наклоняюсь ближе. Я дышу прерывисто и сбивчиво. Меня накрывают эмоции, и я прошу лишь, чтобы тело не дрожало, как у неопытного дурачка. Я размыкаю губы, то же делает и она. Придвигаясь ближе, я последний раз глубоко вдыхаю, не оставляя между нами пространства, и мои губы сливаются с ее губами. Сначала я целую ее осторожно, просто щекоча или лаская. Мы словно парим, она скользит руками по моим бедрам, застывая на поясе.
Венди издает тихий стон, что-то вроде вздоха. Я воспринимаю это как приглашение поцеловать ее сильнее. Когда я провожу языком по ее верхней губе, она снова издает этот звук – на этот раз громче.
А потом она проникает языком мне в рот, чуть не лишая равновесия и заставляя меня всего вспыхнуть. Повинуясь инстинктам, я сжимаю ее лицо между ладонями, кончиками пальцев зарываюсь в ее волосах, пока мы целуемся.
Наши бедра прижимаются друг к другу. Интересно, чувствует ли она мое тело? Интересно, пугает ли это ее?
– Брант, – шепчет она срывающимся голосом, слегка отстраняясь. – Ты очень хорошо целуешься.
Глаза дрожат под опущенными веками.
– Правда?
Я чувствую, как она кивает.
– Мне хочется и дальше целовать тебя. Всю ночь, если ты не против.
– Да, я бы хотел… – Я готов уступить. Мое тело умоляет меня уступить. Но что-то останавливает меня, и я отшатываюсь назад, распахивая глаза. Я сказал Джун, что вернусь домой пораньше, чтобы уложить ее в постель, в конце концов, сегодня ее день рождения, и я не могу ее подвести. – Вообще-то, мне правда пора. Я сказал Джун, что уложу ее спать, а уже довольно поздно.
Венди морщится, проводя языком по губам:
– Ты хочешь прекратить целоваться только ради того, чтобы уложить свою маленькую сестренку в постель?
Не уверен, что мне нравится подтекст, скрытый в ее интонации.
– Да, – а потом добавляю: – Она мне не сестра.
– Ну, тогда ладно. – Она отстраняется от меня, приглаживая волосы. – Хорошо провести время.
– Ты звучишь сердито.
– Я не сержусь. Просто разочарована, наверное.
– Это не значит, что мы никогда не сможем больше целоваться. Просто сегодня мне нужно еще кое-что сделать.
– Что-то более важное, имеешь в виду.
Я делаю шаг назад, пока мы не оказываемся на расстоянии не менее фута друг от друга.
– Ну, да. Вообще-то так и есть.
Венди скрещивает руки на груди, поджимает губы и отводит взгляд в сторону. У нее покраснели щеки, и я не уверен, это из-за нашего поцелуя или потому, что она злится, что я все испортил.
Она выглядит расстроенной из-за меня, а мне это кажется несправедливым.
Тяжело вздохнув, Венди все еще отказывается смотреть мне в глаза.
– Может быть, мой брат был прав. Уайетт сказал, что, сохнув по тебе, я зря трачу время. Сказал, что ты этого не стоишь.
– Очень мило, – горько прошелестел я. От одного только имени Уайетт у меня кровь закипает от болезненных воспоминаний. Он ужасно со мной обращался в самые уязвимые годы моей жизни.
Они оба.
И теперь все, о чем я могу думать, – это то, что я оставил Джун одну в ее день рождения. И все ради того, чтобы поцеловать девушку, которая раньше надо мной издевалась.
Я продолжаю отдаляться:
– Мне нужно идти. Хорошего вечера, Венди.
Она вздрагивает, словно испугавшись моего ухода, поэтому смягчается.
– Брант, подожди, – говорит она. – Я не это имела в виду, ты же знаешь. Я просто чувствую себя немного отвергнутой.
– Это был не отказ, – говорю я ей. – Это значит «продолжение следует». Но я не уверен, что хочу продолжения прямо сейчас.
Венди таращит глаза.
– Увидимся в школе в понедельник. – Я резко поворачиваюсь, а затем шагаю через парк, направляясь домой. Я прохожу мимо Тео и Моники. Они целуются, уютно устроившись в одной из игровых конструкций, так что я кричу им «пока», прежде чем удалиться.
– Ты уходишь? – спрашивает Тео, высовывая голову над горкой.
– Да, увидимся дома.
– Хорошо… увидимся там, Луиджи.
– До скорого, Марио.
А потом я срываюсь на бег, мчусь по пустынному тротуару, пока не добираюсь до нашего уединенного района с высокими деревьями и единственной гравийной дорогой. Камни хрустят под подошвой, легкие горят. Я бегу без остановки всю дорогу до дома, а когда распахиваю входную дверь и забегаю внутрь, начинаю оглядываться по сторонам в поисках Джун.
Но в гостиной только мистер и миссис Бейли, расположившиеся на терракотовом диванчике. Они поворачиваются в мою сторону, когда я врываюсь в дом, как ураган.
– Брант? Все в порядке?
Инстинктивно я провожу пальцами по губам, как будто, лишь взглянув на меня, они смогут определить, что я целовался с Венди Нипперсинк.
– Я в порядке. А где Джун?
– Она пошла спать пятнадцать минут назад, – отвечают мне.
Сердце замирает. Она пошла спать без моих колыбельных и сказок, не дождавшись моего обещания. Наверное, она была подавлена.
Я взлетаю по лестнице.
– Не буди ее, Брант, – зовет меня миссис Бейли. – Она уже, наверное, спит.
– Не буду.
Я лжец, но лучше уж быть лжецом, чем тем, кто нарушил обещание.
Осторожно просунув голову через приоткрытую дверь, я заглядываю внутрь: темная комната, освещенная только ночником в виде балерины.
Под одеялом лежит маленький комочек, только голова выглядывает наружу. Под подбородком – серый слоник.
Игнорируя слова миссис Бейли, я вхожу в комнату.
– Брант? – Джун поднимается, ее волосы наэлектризованы и находятся в беспорядке.
Слава богу.
Я бросаюсь к ее кроватке, падаю на колени и хватаю ее за руку.
– Джунбаг… Прости, я опоздал.
Она внимательно смотрит на меня в темноте печальными глазами.
– Я дожидалась тебя.
– Я очень рад, что ты еще не уснула. Ты прощаешь меня?