– Я – дорого-о-й!

И Береза сразу назвал астрономическую сумму. Минаев сходил на телик ненадолго, быстро вернулся, чтобы не потерять собственный бизнес, и объяснял впоследствии младшим товарищам:

– Вы все лохи! Потому что называете цену. А я сказал – дорого-о-й. И сразу разговор другой!

Это был пример виртуозной торговли. Поэтому Минаев сейчас владелец огромной издательской империи, а я, как и Полозов, лохушка. Любой человек, обнаруживший наме­рение купить, подкупает меня уже этим намерением. Аня моментально затащила меня в свою потребительскую корзину, приманила дурочку на это «хотите быть издателем, я в вас верю».

Я вышла из кабинета с ощущением победы, но неполной и неокончательной. Не над Волковой, а над собой. И намере­нием в следующий раз сказать тому, кто помашет перед носом чеком: «Я – дорога-а-я!»

Первым открылось письмо, пришедшее с адреса [email protected].

ЗЫ А я между прочим тебе уже ставку выбил! :(

На ответ Полозову в стихотворной форме у меня не было времени. Из почтового ящика лезли письма девочек, желающих познакомиться. Со мной, с редакцией и Лондоном, городом эмигрантской славы, последним прибежищем негодяев.

– Лия!

– Да, Алена! – Островская теперь всегда была рядом.

– Скажи компьютерщикам, чтобы тексты на конкурс тебе в почту отправляли. Я это читать больше не буду. И в следующий номер ни одной статьи про секс не приму!

– Ну наконец-то! – оживилась Артюхова. – А то я уже замучилась рекламу расставлять. Вчера пришли рекламщики и говорят: «Не ставьте нам х…и в рекламу». А куда их ставить – х…и эти? В моду не поставишь, в красоту тоже.

В майском номере шел текст под названием «Дневник его пениса» в рамках большого секс-приложения. Пока я болталась дома, Волкова с Затуловской успели поруководить. Аня, пребывавшая в панике по поводу отсутствия главного редактора и, как следствие, креативных идей, решила воспользоваться опытом журналов Elle и Cosmopolitan, развлекающих читательниц познавательными сведениями про секс. Марина, озабоченная повышением тиражей и объема продаж, сдалась. И теперь мы делали пятьдесят страниц, посвященных высокодоходной теме …бли. Отменять было поздно – до сдачи номера оставалось полторы недели.

Тема секса моментально девальвировалась. Как в любой редакции девальвируется тема смерти, путча, цунами, чего угодно, стоит только приступить к ее промышленному производству.

Авторша из Cosmo, найденная Островской, заканчивала текст про личный опыт работы в секс-шопе и звонила мне:

– Алена, это просто чудесно! Я узнала, где чинить вибраторы. А то у меня уже два сломанных, – прогрессивная авторша не делала скидок на то, что мы с ней никогда даже не виделись.

– Может, ты просто не умеешь ими пользоваться? – предположила я в тон ей.

Мы заржали.

Островская выясняла у Артюховой, проверяя готовность номера:

– Наташ, оргазм у вас сегодня будет?

– Да, к вечеру добьем, – отвечала арт-директор.

– Спасибо тебе за это от всех фригидных женщин, – секс и у Лии активизировал чувство юмора.

Кузнецова второй день не могла отредактировать «Дневник пениса», выданный ей в нагрузку к книгам и кинопремьерам. И хотела от меня совета:

– Ален, а может быть, так: «Есть вещи, которые женщинам не понять. Мы попросили знакомого мужчину рассказать нам о его…» Ну как мне писать – рассказать о его пенисе?

– А ты пиши: мы попросили пенис знакомого мужчины. Или просто – один наш знакомый пенис, – предложила я.

– Я вообще тогда делать не буду, – обиделась Оля.

– Будешь! – сказала я. – А то Лия даст тебе сейчас текст про изнасилование. На конкурс пришел – не хочешь почитать?

Потом я, Лия и Наташа расставляли рекламные полосы так, чтобы члены и бренды не встречались друг с другом.

– Девочки, что лучше – ставить сашетку с гелем в пенисы или в здоровье? – спрашивала Островская.

– Ставь в здоровье, – говорила я.

– А я не могу позже сто семидесятой полосы их ставить. Марина убьет, – говорила Лия.

– Может, здоровье поднять, а пенис опустить? – предлагала Артюхова.

– Давайте его загоним в конец, – соглашалась я.

Лютый феминистский диалог.

– В конце светская хроника, – возражала Лия. – Я же не поставлю эту херню рядом с отчетом о Glossy People. Никуда чертов пенис не лезет!

– Девочки, не мучайте меня. Пусть реклама договаривается с этим гелем как хочет, – пыталась Артюхова отделаться от проблемы х…ев.

– Наташ, ты чего? Там семьдесят тысяч евро по году проплачено. Если надо, мы лучше из моды что-нибудь выкинем, – предлагала я.

– Из моды нельзя. Там твой отчет о Милане, – протестовала Лия.

Мы бились до последнего, пытаясь убрать восставшие на нас и торчавшие из всех щелей х…и, которые попортили гламурную красоту. Простая, как мычание, физиология плохо сочеталась с хрупким миром мечты. Я всегда это подозревала.

– Алена, вылетаем в восемь вечера. Из «третьего» Внукова. Знаете, где это? Да вы же помните, вы там были… – сообщила Аня накануне.

Как не помнить. Сюда, в аэропорт «Внуково-3», который гламурные обозреватели светских хроник называют словом «трешка», приволокла я три месяца назад мою раненую птичку.

Теперь я вела на посадку группу девушек, которых мы отбирали тщательнее, чем для полета в космос. Только крупные города, только приятная внешность. Островская запросила их фотографии по мейлу, сославшись на то, что это нужно для публикации. Я была против: главное – талант.

Но Лия меня убедила:

– Если ты Волковой приведешь уродок, испортишь себе всю поездку. И виноватой будешь ты. Тебе это надо?

В аэропорту девочки жались ко мне, как цыплятки к наседке. Я была для них человеком из другого мира, сияющим ангелом гламура, который открывает врата, клеит визы в паспорта и мостит лестницу в небо. Там, высоко, высоко, где кто-то пролил птичье молоко, их ждут гонорары, олигархи и корона британской империи. Не удивлюсь, если они ожидают от этой поездки встречи с королевой. Ну в крайнем случае, с Абрамовичем.

Я чувствовала свою ответственность гуру и вела их за собой, удерживая на лице улыбку Будды.

Аня шла впереди, стараясь делать вид, что она не с нами.

В самолете Волкова, усевшись, указала на кресло напротив.

– Алена, здесь ваше место.

– Алена Валерьевна, добрый вечер. Рады вас снова видеть, – та самая Светлана, с которой мы так памятно летели из Ниццы, склонилась надо мной. – Что вам предложить? Воду с лимоном, как обычно?

Неужели она помнит?

– Идите, Света, гостями нашими займитесь, – Аня обернулась назад, где копошились и галдели девчонки, не зная, как им себя вести. Волкову раздражало присутствие такого количества незнакомых и не равных ей по статусу людей, которых она вынуждена терпеть в близком контакте.

– Алена, сразу говорю, в Лондоне вы будете без меня с ними разбираться. Я зря, конечно, пошла у вас на поводу, надо было отменить эту поездку… Что они там никак не сядут? Светлана, принесите мне кофе!

Волкова никак не могла выбрать между желанием продемонстрировать, кто здесь хозяин, и необходимостью оказывать гостеприимство.

– Вы не волнуйтесь. Я с ними справлюсь.

– Надеюсь! Не люблю этой демократичности… Должна все-таки быть дистанция между… нами и ими. Я буду на Форуме, а вам придется водить их по городу. Вы подготовились? Экскурсовода не будет, вы помните?

Я уже три дня читала путеводители. Зря, наверное, я боролась за этот конкурс. Теперь вся ответственность ложилась на меня – любое доброе дело должно быть наказано. Я оглянулась на девушек. Они наверняка думали, что глянец – этакая большая индустриальная машина, в которую им посчастливилось присесть. Никто же не знал, что, если бы мой бедный глянцевый ангел не напрягся, растрачивая на этом деле весь свой административный ресурс, то никого Лондона бы у них не было.