Повесть писалась с 10 октября 2012 года по 10 октября 2021 — красивые даты, ничего не скажешь. И за это время умерли три человека, по которым я создавала героев. Около трех лет назад не стало моей преподавательницы по фонетике, на основе которой был создан Лагур. Она не говорила стихами, но обладала потрясающей особенностью слышать только то, что ей нужно было и не обращать внимания на посторонний шум. В октябре 2020-го не стало человека, создавшего Наутиз. Кира некоторое время полностью Наутиз отыгрывала, потом перестала, и я быстренько убила персонажа. Хозяйка пережила персонажа всего на несколько лет. В марте 2021 года умер мой сосед по даче, на основе которого был создан Алгир (Землянин). Более своеобразную речь и представить себе трудно. Удивительно, что до повести по Асгарду я писала шесть лет повесть по Сейлор Мун, вставляла в нее живых людей, но до сих пор все живы.
Ну и, наконец, немного об Исландии. Я очень старалась показать в повести древнюю Исландию. Не скажу, что у меня во всем вышло (все же родовой строй — это сложно), но есть несколько моментов, которые противоречат истинному положению дел (судя по сагам). Во-первых, это кладбища. Их не существовало. Людей хоронили либо неподалеку от места убийства (насыпали курган), либо неподалеку от дома, либо там, куда вынесло тела, если вдруг люди тонули.
Во-вторых, пресловутое совершеннолетие. Я встречала много разных вариантов, в конце концов вроде бы уверилась в том, что мужское — в 16, женское в 21, но замуж выходили, начиная с 15. Теперь же точно удалось узнать, что мальчик мог ходить в военные походы и принимать участие в судилищах с 12. А девицы могли выйти замуж в 14. А как такового понятия «совершеннолетия» и связанных с ним обрядов не существовало. В-третьих, несмотря на бесплодность земли, земледелие было очень распространено. В-четвертых, (но это, правда, по всей повести исправлено) не ездили люди (асы) в одиночку. У них всегда было сопровождение, и это не зависело от силы конкретного воина. Так просто было не принято и опасно. В-пятых, письменность. Ее не было, рунами не писали, все договора скрепляли на словах при свидетелях, также назначались свадьбы, торговые сделки и судебные решения. Главное: рукопожатия, клятвы и свидетели, а вот упоминания письменных источников мне не попались ни в одной саге.
И последнее: за последний год в повесть внесено довольно много мелких изменений, чтобы привести всё к общему знаменателю. Так что, если вы долго читали ее, но ничего не поняли, у вас есть все шансы перечитать и во всем разобраться. Если не жаль времени.
А вот и последние смешные правки:
Глава 91
Я помню себя тенью, отброшенной лучами (физика бьется в конвульсиях)…
Это было начало третьей бесконечной дуэли (ну предыдущие две вроде вполне оперативно завершились, так что скорее «к которой они возвращались не раз»), результат которой известен заранее: словесные клинки столкнутся в воздухе и останутся скрещенными навсегда.
Дар предвидения еще никогда не обманывал царицу богов (однажды я пойму кто там насколько богичен, честно-честно).
Он не встретил почти ни одного знакомого лица: асы либо проливали слезы над повешенными, либо костерили их последними словами за предательство и благодарили провидение, что Один в последний момент раскрыл страшный заговор против короны (т.е. Один когда-то корону носил, а потом возомнил себя богом и перестал, логично).
. Впоследствии его сыновья удачно женились, его род процветал, и даже на похороны жен он смог выбраться (такое впечатление складывается, что их там оптом хоронили).
Потом часть холмов стоптали, подравняли, несмотря на то, что вместе с ними почти полностью исчезли серебристые травы, когда-то давшие название равнине (росли значит на холмах, а название дали уже равнине).
. Только подойдя ближе, Тор понял, что она крошила хлеб (я конечно плохо помню, но не было ли у них с хлебом проблем, плохо сочетающихся с вот таким вот разбазариванием?).
Живой талисман Гладсхейма на время перейдет к нам обоим — это будет объявлено во всеуслышание. Надеюсь, Гринольв поймет намек и никогда не забудет, что я жена ему, но не служанка. Вот будет позор, если конь (т.е. прибираться-готовить у них будет конь — великолепно) покорится моей руке, а не его.
Выбросить, словно ненужный храм (здесь «хлам» или Тор зданиями кидается?), всё старое, отжившее, и насадить то новое, которое он сам посчитает (отличная у него справедливость, непротиворечивая) достойным нового Девятимирья.
Глава 92
Ответа не последовало. Фригг, привыкшая к глупым шуткам старого знакомца, хотела было запереть дверь, как вдруг ночной гость повернул голову. Царица непроизвольно отпрянула в сторону: это был вовсе не Хагалар.
— Ты вернулся, — потрясенно произнесла она, во все глаза глядя на бледное лицо и ярко-черную (facepalm, на фоне этой чорной-чорной ламочки меркнут все остальные проблемы, вычитанные в этой главе, хуже всего мне стало после того, как гугл признал существование такого оттенка, а я так на него рассчитывала, если нужно подчеркнуть исключительность глубины цвета, то можно сослаться на технологические или логистические сложности, мол в Асгарде такой черноты никто не мог добиться) одежду, сливавшуюся с ночной мглой. — Зачем? Тебя давно нет в живых.
И почему Тор не предупредил, что на его родине всё меряют на серебро? Хотя даже если бы предупредил, серебряных украшений у Джейн почти не было (забавно бы она выглядела пытаясь выменять у местных что-нибудь на цепочку/сережки, разве что бежать в банк слитки закупать по такому случаю), да и обслуживали ее в Асгарде как принцессу.
В ее интересах, чтобы асинье не понравилось в мире людей. Еще не хватало, чтобы боги взяли за привычку спускаться в мир смертных. Локи уже однажды разгромил Нью-Мексико, но он бы не послал железного монстра, если бы на Земле до этого не объявился Тор. (а там и трудовые мигранты из других –хеймов подключатся)
В последнее время он со всеми обменивался письмами, безвылазно сидя во дворце и обещая, что не сегодня, так завтра вернется вместе с Алгиром и Берканой. Эти двое неплохо развлекались в чертогах Одина — от них писем так никто и не дождался (ну можно подумать, кто-то по ним скучает, ладно еще Алгир сколько-то полезный, но уж Беркана с ее закидонами).
Глава 93
При этом бог никогда не дотрагивался до провинившегося. Он стоял рядом или сидел, возвышаясь, словно восковой кумир (как человек, успевший заскучать по вашей википедии, уточню, был ли у них в Скандинавии вообще воск и делали ли из него религиозную фигню, особенно крупногабаритную религиозную фигню?).
Раньше отец игнорировал только Тора, но в тот день старший царевич болел (это звучит так, будто иначе Один игнорировал бы его за компанию)…
Особенно учитывая болезнь брата, которой вплотную занялась мама: теперь рядом не было никого родного. Дождавшись следующего совместного завтрака, Локи без спроса забрался к отцу на колени и умолял простить, но ответа не получил: царь не дыша (хорошо быть богом, хочешь не дышать, можешь не дышать, но в целом это прям уже перебор, не моргать мне кажется и то проще) сидел на лавке и ждал.
— Думай о чем-нибудь хорошем и дыши ровно, — говорил отец, и Локи рад был бы думать о приятном, если бы не лежал на холодном металле (Один на момент начала сидел рядом с камином, у них там отопление-то не работает совсем?).
— Прошло больше года, — возразил Один, вальяжно устраиваясь у самого огня. Ему не хватало пикировок с Хагаларом. Спорить с Локи было скучно: мальчишка слишком предсказуем (тут прям можно развить про интеллектуальное одиночество Одина, все-таки он большую часть времени совсем не с Локи проводит с момента выдворения Хагалара, он даже с женой больше спорит, кажется).
— Его жена могла отдать, — тихо ответил Хагалар. — Вряд ли она понимала, что делает, а ослушаться ее не посмели. Да и жрецы могли не понимать последствий обряда (ага, инструкцию дочитать не успели. Здесь уж скорее «неверно толковать\интерпретировать» за давностью неиспользования).
