В этой главе ужасно много Скандинавии, скандинавского духа, по крайней мере, я надеюсь, что мне удалось его передать. Правда, есть вероятность, что я его понимаю неправильно, но, к сожалению, специалистов в этой области у меня нет.
Я попробую объяснить всё то, что могло вызвать недоумение и вопросы при чтении каждой из частей.
В первой Сиф нанимает Ивара-2. Это отсылки к 62-й главе, где она уже однажды просила его убить Локи, даже отдала серебро, но вмешался Хагалар и спутал все карты. Теперь Сиф умнее и просит Ивара лишь проследить за Локи, а не убить. Ивар — единственный из персонажей (кроме учителя), кто слышал о жутких синяках Локи из Мидгарда. Подробностей он не знает, но сделал вполне определенные выводы, поэтому пытается спастись. Возникает вопрос: кто мешает ему обернуться птицей или зверем и уйти, куда он захочет? И не только ему, а любому магу. По скандинавским мифам постулируется, что боги могут обращаться в животных и птиц, но это умение путает мне все карты и снимает огромное количество проблем. Поэтому пришлось придумать, что обращение в животное — процесс сложный и надолго обратиться могут только самые сильные маги. Тому же Хагалару лететь во дворец за Локи было очень тяжело.
Часть, посвященная Брюсу в поселении, дает возможность посмотреть на Асгард с нетипичной стороны — со стороны обывателя. Здесь перемешаны как реалии быта Исландии, так и быта богов Асгарда. Получился чудовищный винегрет. Весь первый абзац про лошадей и разделение страны — это дохристианская Исландия, куда можно прибыть только на корабле, на лошади прискакать невозможно, возможно, поэтому лошади настолько ценились. В то время как раз выводили исландскую породу лошадок: низенькую с широкими ногами: нужны были лошади, которые в состоянии гулять по лавовым полям (они острые). Описание дворца — декорации «Тора-2» и «Тора-3», девушки Фригг — скандинавские мифы. Мысли о легкости женской одежды и тяжести мужской идеально вписались в реалии показанного нам Асгарда, хотя впервые они посетили меня при просмотре английский фильмов начала 19-го века. Мода того времени тоже немилосердна либо к мужчинам, либо к женщинам. В «Торе-2» нам показали лодки, которые перечеркивают пеших воинов-мечников. Пришлось выкручиваться. Как и со статуями на мосту из Тора-1 и с потолками из Тора-3 — все это совершенно не сочетается с тем уровнем искусства, которое было доступно в Исландии описываемого мною периода. Описание Фенсалира взято из книги Анны Блейз про Асгард, а вот импорт зерна и соли — историческая реалия Исландии. Количество жителей Асгарда — умноженное на два число жителей Исландии, описание хутора историческое (кроме врача, разумеется). Драки и пьянки — реалии мифологического Асгарда. Описание комнаты — исландское, золото — мифологическое, трон Одина — из книги Анны Блейз. Крыша из соломы, которая всех удивляет, тоже взята из описания Гладсхейма у Анны. Вторая часть описания Фенсалира — сборная солянка. Я считала, что это женский чертог и продвигала эту мысль по всей повести, но оказалось, что я ошиблась — мужчины там тоже вполне себе могут находиться. Пришлось выносить их как бы за пределы чертога. Обратите внимание, что вырезание рун (фактически, древнее письмо) было исключительно мужским делом в Древней Исландии. Что касается странной последней фразы Тора про зимнюю половину года: она исторически выверена. Викинги ходили в походы в летнюю половину года, а зимой скучали.
Разговор Локи с Беннером уходит корнями в первые главы повести. Помните, с чего все началось когда-то, шесть лет назад? Один отвез Локи в поселение и там обнаружил на его теле побои, о которых Локи говорить отказался, а Тор не знал, откуда они. Кто их нанес, знают учитель, Ивар-2 и теперь еще Хагалар, а Тор так и остался в неведении. В этой части главы мы видим сразу две попытки подступиться к Локи. Давно еще один из читателей попросил меня о сцене, где Тор защищал бы Локи от Беннера. Я написала диалог, который идет первым, но заказчику не совсем понравилось, да и действительно накала страстей как такового не было. Тогда была добавлена вторая сцена в главу, посвященную Тору, где от его имени рассказывается, как Один дает свое согласие на исследования Локи, и Брюс к ним приступает… Правда, тут же полезли противоречия: ведь откуда Брюс мог бы взять аппаратуру для исследований? От этой идеи пришлось отказаться. У меня идей больше не было, и тогда один из членов фелага написал сцену с пьянкой за меня, за что ему большое спасибо. Эта сцена должна входить в резонанс со сценой между Учителем и Хагаларом: они считают, что Тор от Локи отвернулся, раз не защитил от Халка и потом не потребовал виры; а на деле Тор пытается защитить брата и не только потому, что тот болен, а из любви к нему. Правда, его защита бесполезна, ведь Брюсу таки удается взять кровь. Другое дело, что, как мы знаем по более ранним главам, Локи никогда не пьет и потому не пьянеет, а значит велика вероятность, что он позволил взять у себя кровь. Пусть мы и не знаем, зачем ему это.
Что касается оборотничества, то этот термин не впервые мелькает в повести. Сестры Локи называют себя оборотнями из-за своей возможности менять ипостась и обращаться в асиней. К сожалению, русский язык беден и показать все оттенки данного явления не получится. Согласно определению оборотень — это существо, временно меняющее свой облик магическим путём, превращаясь из человека в другое существо, растение или предмет или наоборот. Но если так рассматривать, то оборотнями являются все герои повести с магическими способностями, хотя оборачиваются они совершенно по-разному. Маги-асы, как я писала выше, могут ненадолго с большим трудом превратиться в другое живое существо. Все великаны могут наложить на себя долговременные иллюзии, которые сменят им облик. А вот истинными оборотнями в моем понимании являются именно полукровки вроде Локи и его сестер, которые имеют два облика, а также Беннер, чье тело тоже подвергается полному метаморфозу. Поэтому, когда друзья Тора говорят об оборотничестве великанов — они имеют в виду не совсем то, что происходит с Брюсом, но они пока не в курсе, как именно он превращается.
В части про Беркану алхимия впервые названа алхимией и впервые хоть кто-то пытается объяснить Беркане, что она мается дурью. Через призму восприятия Берканы я хотела показать, как устроилась в Асгарде Джейн. По мне, так она должна быть лучшей приспособленкой, чем Беннер. Почему оба человека не знают имен своих родителей? — Потому что мне не удалось эти имена найти. В Асгарде отчества — вещь обязательная, поэтому, чтобы не придумывать фальшивых отчество и не вводить читателей в заблуждение, я предпочла просто от них отказаться. Я не знаю, сколько точно лет Джейн, но она точно гораздо старше, чем положено быть царской невесте. Поскольку Асгард — мир древний, то там выходили замуж и женились достаточно рано. Судя по сагам, стандартно было, что воин перед тем, как отправиться в поход, зачинал ребенка (и этому воину могло быть лет 16-17), потом он умирал в бою, а в самой саге рассказывалось про юность этого самого ребенка. Джейн явно сильно больше семнадцати, поэтому Беркана так удивляется выбору Тора. И не она одна. Что касается отношения Берканы к Сиф. Ивар в первой главе говорит, что Сиф — не асинья, Беркана утверждает обратное. Плюрализм мнений никто не отменял. Кто прав, читатели могут решить сами, ведь точных сведений нет ни у одного героя. В этой главе и в одной из следующих, которая будет от имени Джейн, дано достаточно цифр, чтобы все заинтересованные смогли бы вычислить возраст персонажей (если до этого еще не вычислили). Вообще возраст (особенно женский) и совершеннолетие — одна из самых интересных тем в Скандинавии. Забегая вперед, скажу сразу, что в кусочке о Сиф я не буду сейчас глобально объяснять, почему она ведет себя именно так, как ведет, почему Гринольв спрашивает сперва ее мнения насчет брака, потом ее родителей и только потом идет к Одину — подробнее об этом в одной из следующих глав, где будет разговор Джейн и Берканы о мужчинах. Сравнение законов Асгарда и Америки — это сравнение законов современной Америки и древней Исландии, о чьей судебной системе я урывками рассказываю вот уже несколько глав. Вопрос о женских правах не стоит воспринимать так, будто в большом Асгарде женщины бесправны, а в поселении — имеют все права. Я надеюсь, что мне и раньше удалось показать, что бесправными назвать свободных асгардок сложно, но сейчас из-за нытья Берканы могло сложиться ошибочное мнение. Скандинавская женщина обладала достаточно большими правами (особенно вдова, это был самый замечательный статус для женщины). Часто приводят пример, что муж уезжал в поход, а жена оставалась и вела все хозяйство, в том числе выполняла и мужскую работу, но это не совсем верно, потому что в Исландии в то время, в основном, люди жили кланами. В огромном доме жило сразу несколько поколений, причем братья и сестры с семьями тоже жили вместе. В Исландии с продуктами было очень плохо, погода отвратная, одним словом, выгоднее было держаться вместе. Даже рабы в Исландии ничем особенным в плане повседневной жизни угнетены не были: они работали вместе со свободными и ели с ними за одним столом. В чем было огромное неравенство, так это в суде. Я уже упоминало однажды, что женщина не могла быть обвинителем. Не потому, что она не человек или что-то в этом духе, а потому, что даже если она права, суд скорее послушает мужчину, которому проще говорить и легче привести свидетелей. И, судя по попадавшимся мне сведениям, в тинг и альтинг могли входить только мужчины, а другой власти в Исландии практически не было. Были еще бонды — хозяева больших земель, но и только. Не зря считается, что в Исландии появился первый в мире парламент за много веков до знаменитого английского. Разница в положении между мужчинами и женщинами была, в первую очередь, из-за детей и забот по дому, которые ложились на женские плечи. А в поселении нет ни детей, ни забот по дому, а значит, одно из главных противоречий полов там убрано. Кроме того, говоря о поселенцах, мы всегда говорим исключительно о «верхушке» пирога, то есть о магах, магиологах и естественниках — трех ветвях науки, которым везде почет и которые презрительно относятся ко всем остальным профессиям, которых их обслуживают и снабжают. Но поскольку в большом Асгарде наукой никто не занимается, то наука не является ни мужской, ни женской профессией, а значит, в ней не может быть гендерного неравенства (и поэтому так опасны настроения последнего времени, спровоцированные ошибкой Наутиз).
