— хорошо, — процедил Михаил не давая Агате пространства, загоняя ее к двери воспоминаний. — как выглядит мужчина, которого ты…любишь?
Он выплюнул это слово, уже удерживая Агату за предплечья, ее глаза расширялись от внутреннего шока, будто “Матвей” материализовался перед ней. Холодный, беспощадный, недостижимый и уже неотделимый от нее. Часть ее, плохо понимаемая. Он как место, в котором она обрела себя. События забежали цветными проекциями. Посмотрела на свои руки, они саднили словно обожженные медузой, мир подрагивал фиолетовыми всполохами, мелкие черные точки кружили от перенапряжения, не давая взгляду сосредоточиться. Она ступила на территорию воспоминаний, назад в умиротворенное забвение уже нельзя вернуться. Жар потек по всему телу: щекам, лбу, рукам, казалось, если она опустит взгляд, то обнаружит в себе дыры. Чувство полной пустоты вытеснило все, ничего больше, ничего кроме необъятной темной прости. Впереди ничего не будет, как и прошлое однозначно совершенно и закрыто.
— она о нем знала. Катерина. — почти беззвучно произнесла девушка после молчания, оглушенная прошлым. — Бабушка сказала ей про дневник.
Михаил молчал, день выдался нелегким … “Сейчас бы думать про…, или не думать, а не это все”.
— ты едешь домой. — еле сдерживаемое презрение мелькнуло в его движениях, когда он пошел в сторону машины.
— Миша, постой, — Агата опомнилась и бросилась к нему. Он шел быстро, высокая и колючая трава мешала поспевать. — подожди. Пожалуйста.
— ты едешь домой. Если надо, могу отвезти тебя.
— я… — начала Агата.
— еще одно слово и я не знаю…я просто…взорвусь. — он говорил угрожающе тихо, лицо стало хищным, мышцы пришли в боевую готовность, он пытался контролировать свой гнев, ярость. Он понимал, что не может усмирить раздражение, пытался нащупать переключатели, чтобы посмотреть на ситуацию с другой стороны, безразличной. От чего он вообще завелся так, что хотелось крушить все. Михаил посмотрел в сторону реки и представил, как прохладная вода накрывает его разгоряченную кожу, пар выходит и с ним, да где же этот “пофигизм, почему мне не все равно”?!…
— Ты ничего не понимаешь в том, что происходит. — произнес он — Но при этом твои действия могут нанести невероятный вред. Я запрещаю тебе приближаться к Катерине, Матвею и его дому. Запрещаю копаться в этом ради … спасения… Матвея … Черт, его дери! Я понятно высказался?
Агата надуто молчала.
— Тебе понятно? — жестко повторил Михаил.
— это тебе не понятно! Ты ничего обо мне не знаешь!
— неужели. И что я могу не знать о тебе? Две ноги, две руки и дурная голова.
Агата отвернулась, побледнела, зло вытерла слезы. Михаил стоял успокаиваясь.
— я хочу… помешать Катерине… — сказала она упрямо.
— ради чего? — спросил Михаил с сожалением. — Для чего, Агата? Объясни мне.
— чтобы она не разрушила ваш бизнес, вашу жизнь… — ответила девушка.
— почему наш бизнес должен беспокоить тебя? — он усмехнулся с горечью. — желание разбираться в мотивах видимо заразительно. Ты вспомнила свою “склейку”, так ты их называешь? вспомнила событие, похожее на то, что было между нами на Фестивале на берегу?
— да… — Агата покраснела.
— что в нем было? — резко спросил Михаил.
— Матвей … он…. - начала Агата начала.
— я не спрашиваю подробности. — он дернул головой и стиснул зубы — Мотив, Агата… объясни мне пожалуйста свой мотив защищать бизнес…. играть на стороне мужчины, который…. не посчитался с твоими чувствами?
Агата с остекленевшими от слез глазами смотрела в ответ.
— Почему после того, как ты все вспомнила. Почему же не хочешь помочь Катерине? Или просто оставить это все! — он сказал тихо и зло.
— а ты хочешь, чтобы я ей помогала? — Агата закричала.
— Это все вышло из-под контроля. — он глубоко вздохнул. — Ты стала пешкой… инструментом. Разменным материалом. Так не пойдет.
— пожалуйста, позволь мне помочь. — сказала Агата, пустота охватывала ее со всех сторон. — Катерина хочет, чтобы, я отомстила. Но мне не за что мстить.
— нет. не позволю. — ответил Михаил тихо и окончательно.
И Агата не нашла ничего лучше как подойти к Михаилу, не решалась с секунду, а потом обняла его нежно, закинула руки на шею и уткнулась в грудь. Он обнял ее в ответ не сразу, словно медлил, раздумывал, держался, потом прикрыл глаза. Они дышали синхронно, волосы Агаты щекотали кожу, он вскинул ее подбородок и тут же на щеках Агаты разлился румянец. Но противники их не оставляли, теперь у Михаила завибрировал телефон в кармане брюк. Отключив его, он сказал:
— я хочу, чтобы ты вышла из игры.
Глава 3 Мои карты — это слухи
*** 6 дней до Фестиваля. Сложи свои крылья, Пегас
Кресло тюльпан в бежевой обивке повернулось, Матвей вопросительно взглянул на Катерину, проследил за тем, как рука дотронулась до его плеча и спустилась вниз. Женщина нежно обняла супруга. Сандал и мускус в аромате гармонировал с глянцевыми светло-русыми прядями, они кашемиром заласкали кожу шеи.
— пойдем ужинать — сказала Катерина с вопросительными нотами.
Матвей отложил книгу на прозрачный журнальный столик, и освещение в ту же минуту приглушило яркость. Интерьер цвета кофейного напитка, в который чрезмерно, нарушая пропорции, добавили молоко, потемнел. Деревянная фактура колец захватывала свет, их отливы наполнялись красным.
В гостиной был сервирован ужин при свечах и атмосфера чего-то спланированного. Блюда пахли приглушенно, словно робели перед фарфоровыми тарелками болотного оттенка и косились на черные столовые приборы, чьи трезубцы блестели золотом. Матвей налил вино Катерине, они приступили к еде в молчании.
— В субботу будет Фестиваль, — сказала Катерина, с мясом было покончено. — знаешь в этом году все масштабнее.
Матвей вытер губы и положил салфетку на мраморный стол, накрахмаленная ткань застыла жесткими белоснежными изломами.
— планируешь гуляния деревни на несколько дней? — спросил он иронично.
— нет, конечно. — Катерина засмеялась. — одного будет достаточно. Столько событ… хлопот из-за одного дня. Ты не представляешь, столько дел! Я привлекла инвесторов и в качестве демонстрации, первого знакомства с местностным фермерством Фестиваль как-никогда кстати. Праздник создаст расслабленную домашнюю обстановку, радости и летней легкости. И будет деликатный повод показать все мои возможности. Вкусная еда, река, природа действуют лучше презентаций и инвестиционных отчетов. Гости отдохнут. Оценить вживую теплицы им будет проще, чем на слайдах. Я не планирую их убеждать, это простое дружелюбное приглашение ко мне домой.
Матвей на последнюю фразу приподнял бровь, но не перебивал.
— кстати о домашней обстановке, милый. — как бросаться кирпичом в поле, фраза упала не подняв пыли. — Дом такой сложный в настройках. Ты приедешь на выходных?
— нет. Я буду в командировке — ответил ровно Матвей, он чувствовал что оплетен паутиной, мерцающей лишь в бликах приглушенного света слов.
— в нашем доме тысяча настроек, мне иногда кажется, что он живой. Эти умные цифровые штучки. Они рождают в моей голове неразбериху. Вообще в последнее время неразбериха и бардак — это то, что твориться везде: в отношениях, в бизнесе, в найденных вещах и обнаруженных событиях… — она посмотрела на него из-под ресниц и еле сдержала улыбку от ликования.
Странное чувство мести, сладкого свершения предстоящей боли того, кто доставил ей столько хлопот за эти четыре года их брака, разлилось как крепкий алкоголь от горла вниз к самому животу.
—
Их брак изначально был фиктивный. Катерина вышла замуж ради шпионажа. Согласившись на фиктивный брак, который должен был завершиться буквально через месяц, а продлился целых четыре года, Катерина совершала подвиг, шла на жертву для Вадима. Это был широкий жест показать и доказать силу своей любви к нему, ее персональному божеству.
И хоть Вадим ей давно говорил, “ты заигралась с мужем, перестала видеть его и потеряла чувство “опасности”, но эти слова она не воспринимала всерьез, потому что рядом с Матвеем никогда не чувствовала себя в “опасности”. Напротив, муж всегда давал ей желаемое безвозмездно: комфорт, отдых, вещи и чувство всесильной свободы. В замужестве с Матвеем Катерине больше не надо было завоевывать внимание мужчины, покорять его сердце своими поступками, как она поступала с Вадимом. Она расслабилась, освободилось время, и Катерина создала свой бизнес. Успех даже в небольших порциях радовал, приносил ощущение свободы, уверенности, силы и несвойственное желание стать мягче. Она поняла, что начала расцветать как личность. Ей нравилось советоваться с Матвеем. Муж внимательно слушал ее рассказы о работе, кивал на шутки и иногда спрашивал, а Катерина сразу задумывалась, потому что в вопросах он часто закладывал ответ на затруднение. Радость от озарения и быстро складываемого плана действий окрыляла ее, энергия приливала и оставаться в бездействии не хотелось, Катерина с улыбкой поднималась, мельком бросала взгляд на холодное, словно высеченное из камня лицо Матвея. Темное золото глаз словно раскаленными каплями падало на совесть, она тушевалась, терялась и сомневалась в правоте задуманного с Вадимом по отношению к Анкельсонам.
