— И? — он достал сигареты.

— сказала медсестре, что передам, когда тебя встречу. — Агата пожала плечами — вот как бы и передаю.

— лгунишка, — он усмехнулся и закурил. — наобещала что-то за меня?

— ну… дала твой номер телефона. — Агата удивленно смотрела на парня, впервые видя его курящим, он совершенно не пах сигаретами или одеколоном, заглушающим сигаретный дым.

— ты же нянечке его оставил на случай, если мне будет хуже. Но я не говорила, что ты сам напишешь… — поторопилась она пояснить степень своей аферы, и в оправдание продолжила — Седативное вещество. Какой смысл его принимать условному “насильнику”. Оно было и у тебя. Нас отравили обоих. Получается две жертвы.

— окей. Знаешь кто это сделал и их мотивы?

— почти уверена в том, кто. Она и мотивы свои рассказала, — Агата присела и выдернула травинку — но я ничего не понимаю. Почему ты тоже? что стоит на кону у тебя, чем рискуешь ты? Почему ты не на работе, ведь у вас произошел финансовый кризис.

— моя работа сейчас в Аукшино. С финансами разберется Матвей.

— Матвей? — прошептала Агата очень, очень тихо — вспомнить бы… кто такой “Матвей”.

— Интересно, что ты заговорила про мои мотивы….хм… и личные тоже. Катерина забрала у меня кое-что во время фестиваля. Я хочу это вернуть.

— Личное? — Агата нахмурилась, выбросила травинку и отошла в тень к дереву. — вы с ней любовники?

— что? — сказал Михаил.

— вы с ней спали…? — Агата ковыряла кору дерева. Оголенный ствол в обрамлении задубевших завитков, раскрытых на дереве как половинки ракушки, был утыкан точками, словно кто-то тренировался метать ножи.

— повтори… — Михаил стоял у Агаты за спиной, она вспылила от его непонятливости, обернулась резко и сказала громко:

— я спрашиваю, вы- ее грудь поднималась. — Любовники? Между вами есть …

— о… — взял ее подбородок в тиски. — Нет, не отводи взгляда, детка. Ты ревнуешь?

— а ты что не можешь ответить?

— нет. — он отпустил Агату, но остался близко — Мы с ней никогда не спали. И не были любовниками.

— Почему она себя так вела, будто имеет на тебя права?

— тебя это задевает? — ироничная улыбка тронула его губы, а глаза заинтересованно наблюдали. — Она вела себя как женщина, которая контролирует ситуацию. Я не видел смысла разубеждать.

— Не видел смысла!? но разве изображать глупого, самодовольного качка, эдакого мистера крас…

— договаривай… — сказал Михаил сердито.

— разве…ведь…ты — Агата глубоко дышала, вдохи отмеряли секунды — ты… совсем…другой… — нерешительно поднесла руку к его носу, провела по идеальной линии, очертила скулы. Она электризовалась в своем желании. Ее пальчики двинулись вниз по его груди, вниз, считая каждый проступающий сквозь ткань кубик пресса, зацепились за ремень. И спустя мгновение ладонь, словно испуганная птица впорхнула, но Михаил словил ее на лету. Нежно сжал пальцы.

— не играй со мной — сказал он — или в этот раз я сделаю то, в чем меня подозревают.

— я…не играю.

Он медленно поднес ладонь к своему лицу, поцеловал подушечки пальцев. Мягко, дотронулся языком. Агата почувствовала, что ноги становятся ватными. Он захвалил фаланги губами и неотрывая взгляда от очумевшей девушки, теряющей свой контроль, прикусил их. Она застонала. Он дернул ее к себе, предохранители были сорваны, маховик страсти запущен. Михаил целовал Агату не сдерживая себя. А потом резко отстранился мрачный и произнес хрипло:

— почему же ты меня сейчас отталкиваешь? — Михаил оставил пальцы на ее шее.

Кровь в сонной артерии билась через тонкую кожу в его большой палец. Отвечая на поцелуй, Агата не обняла мужчину. Согнутый локоть напряженно выставлял границу, но на вопрос не нашлась, что сказать, сама не понимала. Взгляд синих глаз покрылся зеркальной пленкой вежливости, а растрепанная чувствами голова опустилась. Демонстрируемая безвольность только рассердила Михаила, он продолжал держать девушку за руку:

— Знаешь, чем больше я рассуждаю, что было между тобой и моим братом… Как думаешь, почему ты убегала именно сюда? как попала сюда в обморочном, бессознательном состоянии?

И в этот раз он не ждал ответа или согласие на прикосновение, развернул лицом к стволу и прижал ладонь к мишени. Непонимание охватило Агату, убрать, оторвать пальцы казалось невозможным. Ярость заставляла замереть, не дышать, подчиниться, пока не уляжется. Мужская рука крепко держала, и вдруг, она почувствовала контур вырезанного. Воспоминания мелкою трусцой прошлись по затылку. Михаил знал наверняка, что это за тренировка и, поэтому идеально совместил пальцы Агаты с контуром. Кто-то тренировался в метании ножей, когда ее ладонь находились на коре.

— Ма…т… — она дернулась, и в этот же момент зазвонил ее телефон. Михаил отступил на шаг назад, успокаиваясь и давая ей возможность отыскать в кармане платья телефон с раздражительной мелодией.

Звонила Катерина, поэтому Агата послушно молчала. Колени дрожали от страха, хотя женщина говорила воодушевленно, распевая какая девушка молодец, что уже была в милиции. Слушать мотивационные речи от удава, который хочет вас придушить и потом слопать, то еще удовольствие. Сдерживая кашель, Агата запоминала каждое слово.

— какие доказательства? — переспросила она тихо. — да…вы правы…я правда не совсем помню… конечно, если мы с ним … были в отношениях, как вы говорите. я займусь поиском… да, да… я запоминаю: может подарки, может что?…дневник?…да может быть…в кафе, любимые места? хорошо. спасибо…да. конечно. до свидания.

Повесив трубку она закашляла, приступ от пересохшего горла душил ее, она опустилась на траву. Он присел рядом, отвел волосы с ее лица, и она поняла, что плачет — мокрые щеки, клокот в горле.

— почему я плачу — всхлипывала она. — почему это не прекращается.

— ты едешь домой. — сказал Михаил.

— нет, — Агата замотала головой. — Катерина придумала целую историю, чтобы шантажировать меня, вынудить помогать ей в суде против мужа. Мы поняли ее мотивы. И почти собрали все улики, которые доказывают, что никакого изнасилования и не было. И почти все улики, которые доказывают вину того, кто…

— ты едешь домой.

— нет, ты не понимаешь. Она придумала план…

— Агата, — Михаил жестко перебил ее. — ты собираешься помогать ей в суде?

— нет конечно.

— значит ты едешь домой.

— Но…

— никаких “но”! Что тебя может держать? Твоя честь. Окей — это не проблема. Завтра же женюсь на тебе. И всем будет плевать, что мы фантомно занялись сексом до свадьбы.

— она пытается развестись с мужем и сохранить свой бизнес. Я не стану оговаривать никого. Никогда. Но мне нужно, чем перекрыть ее выдумки и авторитет.

— что значит не станешь оговаривать? — Михаил недобро ухмыльнулся. — ты вообще помнишь…ты знаешь кто такой Матвей?

— дааа. — Агата неуверенно кивнула. — это муж Катерины.

— муж Катерины, “отношения как вы говорите” — Михаил рассмеялся — ты так его и не вспомнила.

— Вспомнила! я помню. — Агата топнула — твой смех неприятен. У нас не было отношений.

— Неужели — тон Михаила принял стальные оттенки сарказма.

— Да.

— Скажи, пожалуйста, как он выглядит. — девушка округлила глаза и насупилась. — и еще вопросик к тебе, милая. Ты сказала, что помнишь склейки…Мне бесконечно любопытно узнать. О чем ты тогда говорила, если у вас с Матвеем не было отношений.

— не понимаю…

— я напомню. — он подошел ближе — ты помнишь наш поцелуй на пляже?

Ее щеки покраснели, — вижу, что да. Ты помнишь, как вилась ужом, когда я сказал фразу “я покажу тебе” и дотронулся… — рука Михаила прошлась по груди девушки и направилась к бедрам.

— перестань! — Агата отпихнула его — мы не были с мужем Катерины в отношениях. Никогда! даже не целовались. Я считала, что наш поцелуй на берегу склеен с моими фантазиями. С … я даже не знаю.

— Как выглядит Матвей, опиши его — приказал Михаил.

Но Агата не могла, она понимала, что действительно не помнит его внешности. Это несоответствие: “опиши его”, “опиши его” крутилось в голове.