А перед ними стояли гоблины. Пять гоблинов, если быть до конца точным.

И к моему разочарованию гоблиноиды не были слизаны с уродов "Властелина Колец" или зеленых заморышей "Варика" и "Вахи". Лоснящаяся черная шкура, рост метра так в полтора, узкоплечие, поджарые с сухим рельефом мускулатуры опытных охотников, привыкших часами выслеживать добычу и убивать ее без намека на жалость. Поголовно лысые, с заостренными ушами. Черты лиц... даже скорее морд, хищные, смешивающие в себе некоторую утонченность семейства псовых и грубые очертания неандертальцев. Острые носы, острые скулы, острые подбородки, кончики желтоватых клыков, немного выступающих из-под нижней губы. Из снаряжения - копья, топоры и ножи, завернуты в нечто вполне себе тянущее на одежду крестьян Средневековья, ткань, даже некоторые своеобразные украшения присутствуют, никаких невыделанных шкур и прочего говна первобытных аборигенов. Это напрягает.

Вопрос - за гоблинов и Игроков дают одно и то же количества ОС? Если нет... то меня буквально подталкивают к военным преступлениям - устроить небольшую казнь пленных без суда и следствия. Освобождать их? Голоса мерзостно хихикнули. Я могу их освободить только от жизни. Но пять гоблинов... гнев вклинился в мысли, просчитывая наиболее благоприятные варианты развития бойни. Заорать, предупреждая их о своем присутствии, после чего ломануться в атаку - верная смерть. Да в принципе, любая попытка с ними зарамсить обречена для меня на серьезные ранения или мучительную смерть. Ну, предположим, у гоблачей не окажется каких-нибудь неприятных сюрпризов, все же внизу обретались ушастики только первого-второго уровня. Чисто за счет того, что я больше и сильнее, если прямо жестко изъебнуться, получиться грохнуть максимум троих. Оставшиеся меня на гуляш пустят. Притом, крепко спаянная команда ребяток наподобие этих вполне себе может мочкануть в разы более мощного соперника, грамотно координируя действия, и вовсе обойдясь без потерь.

Коренные обитатели этого мрачного и жестокого мира что-то упорно старались узнать у тощего негра, оказавшегося наиболее сговорчивым, слов с такого расстояния не разобрать. Латинос пускал слюну, пытаясь не потерять сознание и был способен только бессвязно мычать. Девушка... человеческая психика крайне хрупкая вещь, по себе знаю, хе-хе. Голоса были готовы поставить конечности безумия на то, что до попадания в город она была моделью или просто крайне трепетно относилась к собственной внешности, это видно. Настолько трепетно, что косметические ухищрения были возведены в культ, заменив богов и идеологию. Таким людям сложно смириться с наличием едва заметной точки прыща на спине, а тут... а тут ее хлебало превратили в танковый полигон, перепаханный гусеницами в несуразное месиво. Плюс шок от попадания в неведомое куда-то и черномазые черти, что могут устроить с ней небольшой БДСМ-генгбенг.

Безумие взывает ко мне, рисуя в мозгу картинки, заставляющие гнев захлебываться слюной. У нас что, образуется альянс или это грамотная попытка втереться в доверие для последующей диверсии?

Я хочу отрубить головы этим людям и гоблинам, после чего нанизать черепушки на какие-нибудь колья. Раскидать отрубленные конечности, лоскуты мяса, кости и внутренности. Мы хотели, чтобы о нас знали. Чтобы каждый чувствовал вкус неминуемой кары, ступая на землю, что я застолбил за собой. Я хотел, чтобы каждая улица была украшена моими знаками, каждый дом был покрыт засохшей кровью, на каждом столбе болтались связки черепов, а из окон свешивались перезрелые груши висельников.

Ладно, ловить тут нечего. Отстраняюсь от окна, но краем зрачка замечаю движение. Ссутуленный силуэт, неторопливо бредущий вдоль ряда полуразрушенных домов за пределами дворика. Походка... странная, ломаная, но с толстым налетом хищной ловкости, чуждой охотникам, чуждой животным, но такой родной для.. для кого или же для чего?.. Фигура вертит головой, словно... принюхивается?.. Вопрос зачем гоблины сжигают тела отпадает как-то сам собой. Гнев впал в некоторое замешательство. Голоса предпочли промолчать, когда как безумие, насвистывая прилипчивый мотивчик мне в лобные доли, напомнило о нежити в графе возможных противников. У меня определенно серьезные проблемы с памятью, раз уж мне цепная шизофрения напоминальником служит.

Умертвие 2 уровень

Когда-то это было гоблином.

Почти идентичные очертания телосложения, разве что... как бы помягче выразиться... голоса хотели вскрыть эту тушу и узнать как она устроена изнутри, а гнев просто интересовало - чисто технически, оно же уже мертво, его можно убить еще раз и при этом окончательно? И еще - все, прям, вообще все убитые будут возвращаться в таком виде?

Черты лица заострились еще сильнее, частично видоизменилась черепная коробка, удлинившись, деформировавшись. Нижнюю челюсть вытянуло вперед, гипертрофировав клыки, наезжающие друг на друга сплошным игольчатым частоколом. Руки, увенчанные нездорово набухшими суставными сумками, болтались немного ниже колен и пальцы... их словно переломало в труху, после чего кое-как склеили обратно, присобачив перочинные ножи черных когтей.

И сейчас это существо, учуяв живых сородичей, могло помочь мне.

Я заулыбался.

Вечер перестает быть томным.

Я на первом этаже.

Скрючился в позе вертикально стоящего эмбриона под подоконником самого большого окна. Точнее самого большого проема, ощетинившегося неровными каменными сколами. Надеюсь все выгорит - безумие уже подсыпает мне в височные доли картинки с видом того, как я выпрыгиваю, дабы с лихой удалью порубить всех супостатов, но по итогу цепляюсь за острый край, сдирая мясо до костей и падая мордой в грязь, ломая нос, челюсть и что-то еще, из-за чего могу только кричать в небо и ждать покуда добрые гоблиноиды не вскроют мне глотку. В какой-то момент безумие ухватило за хвост шальную мыслишку, порожденную тем центром моего организма отвечающего за удовольствие. Так уж повелось, но женщины у меня довольно длительное время тупо не было. Гнев захватил часть извилин, отвечающих за воображение, отчего я мог наяривать в две руки исключительно на сцены концентрированной жестокости, а не на всякие там письки и сиськи. Но половая система не рассосалась окончательно - и вот ее подмяло под себя безумие. Безумию нравились извращения, и если в некоторых моментах наполненных садизмом они сходились с гневом во взглядах на прекрасное, то в остальном...

Я скрипел зубами, чувствуя как по пасти расползаются вымазанные в слюне крошки эмали. Но нужно ждать, дождаться когда умертвие поможет мне устроить маленький блицкриг, а пока... а пока смотреть мультики, мать его.

Я не знаю мотивов безумия, вполне возможно, у него их нет в принципе, творит херню чисто по приколу, не запариваясь даже настолько простой мотивацией как у гнева. Если голоса хотят выжить, ненависть убивать, я где-то посередине между вышеназванными, то сумасшествие... психи они на то и психи, что не поддаются логике, а может у них есть своя, но чудовищно искривленная.

Безумие задумалось - а есть ли гоблины-телки. И если есть, то какие? Вдруг подфартит и они окажутся из разряда фэнтези фан-сервиса, когда мужчины экзотической расы - конченные уроды, пострашнее меня будут, а мадамы - вполне дрочибельны и даже ебабельны, лишь бы какой местный СПИД не подцепить. Размышления безумия часто перескакивали с темы на тему, подчиняясь неведомым мне ассоциативным цепочкам. СПИД как-то плавно перетек в тему гандонов. В бородатые времена далекой древности вместо привычных резиновых изделий использовали какие-нибудь кишки баранов. Потрошили овечку, доставали требуху, что-то проворачивали с ней и натягивали на вставший половой орган в качестве "носочка". Идея кого-нибудь расчленить понравилась гневу, но последующее предложение привело к закономерному ответу в виде "Фу, бля". Гнев не любил секасы - только насилие, только хардкор. Кажется, только я и голоса осознаем, что сейчас как бы немного напряженный момент и нужно быть готовым в любой момент либо свалить, либо порубить кого-нибудь в капусту.