– Привет, – в незапертую дверь заглянул Аид. – Можно к тебе?

– А вот интересно, если я скажу, что нельзя, мои ноги замедлятся в восстановлении или ускорятся? Привет, заходи.

– Ты сам?

– Юля опять на розыски умчалась. Еще перед восходом. Дня три минимум бродить будет.

– Попробуй теперь, найди вашу Подругу. Мы даже предположить не можем, по какому маршруту она вас вынесла и с какой стороны. С твоими каракулями разбирались, видеозаписи в телефонах смотрели. Вывод – ты хреновый картограф с плохим почерком. И где теперь Юльке твоей бегать? Я с тобой, кстати, собирался как раз о ней и поговорить. Раны у нее быстро заросли, а вот, что вы с ребеночком будете делать? Так мотаться по рейдам в ее состоянии очень рискованно.

– С каким еще ребеночком?

– Так она на третьем месяце беременности, – знахарь удивился тому, что его товарищ не был в курсе этого события. – Ясно. Я прибежал впереди паровоза, и ты еще об это ничего не знаешь. Женщины в таком состоянии мыслят какими-то своими категориями. Их и в обычном состоянии, хрен поймешь, а тут, вообще, гиблое дело. Давай, Кот, так поступим. Я тебе ничего не говорил. Жди. Пусть она сама тебе все расскажет. И не подталкивай ее к этому разговору. Хорошо?

– Договорились, – ошарашенный Кот посмотрел на товарища широко раскрывшимися глазами. – А то спалю твою «врачебную тайну».

– И это тоже. Спасибо. Теперь давай о твоих ногах поговорим. Первый, очень сложный этап ты прошел. Коленные суставы потребовали много энергии и времени. С голенями будет проще. Я пока думаю, как будет быстрее: сразу две вытягивать или по одной. А вот когда дойдет до восстановления стоп, дело опять замедлится. Там много мелких запчастей.

– Сколько еще по времени мне инвалидничать?

– Ну, батенька, ты вопросы задаешь? У моей Русалки стопа месяц отрастала. И это при условии, что я в нее постоянно вливал свою свободную энергию. Тогда, на начальной стадии ее восстановления, раненых у нас было мало, и я мог это себе позволить. Правда и спорового раствора мы много ей давать не могли из-за его дефицита. С другой стороны, с тобой проще, потому что у вас есть запас гороха. А еще мы экспериментируем со спеком. Думаю, что, это благодаря ему колени так быстро восстановились. А вот Герыч считает, что спек не всю свою силу сразу отдает организму, который не находится в критическом состоянии, а часть его энергии где-то накапливается, для последующего «взрывного» восстановления. Ну, это наш, знахарский, профессиональный спор.

– Ага. Два знахаря, три мнения и пациент – инвалид.

– Не ной. Разберемся. Ты вспомни, в каком состоянии тебя к нам доставили. Скелет, обтянутый бледной кожей. А сейчас? И щечки розовые, и мясо наросло. Приятно смотреть. Теперь еще об Юлии. Она приняла красную жемчужину. У меня подобной практики, сам понимаешь, еще не было. Энергия жемчужины в ней легла хорошо, но пока ни нового дара, ни граней старого, я не вижу. Надо ждать, когда и как эта энергия себя проявит.

– В любом случае, это пойдет ей на пользу. Меня мысль о беременности не отпускает.

– Знаешь, ко мне и Герычу женщины наши постоянно приходят, чтобы прервать. Это быстро и безболезненно. В любом случае, это ей принимать решение. Но мы с тобой договорились – разговора об этом не было.

***

– Привет, ленивый! Чем время коротаешь? – в двери появился Умник.

– Привет. Ящерицей подрабатываю. Отращиваю конечности.

– У ящериц хвост отрастает, а ты, скорее всего, рак, потому что отращиваешь свои клешни. А я к тебе с презентом, – он выложил на стол небольшой сверток. – Зацени!

Кот развернул бумагу и уставился на деревянную кобуру, из которой выглядывала часть рукоятки пистолета.

– Неужели, это тот самый?

– Он, родимый! Маузер С96.

– На наш кластер ходил?

– Ага. Собрал своих эсбешников, чтобы на мир посмотрели и себя показали, и с картографами пошли в тот район. Да ты не стесняйся, осматривай подарок.

Кот расстегнул кобуру и извлек тяжелый пистолет. Первым делом тут же взглянул на боковину магазина. Былой таблички с наградной надписью там не оказалось. Вместо нее на металле, красивым готическим шрифтом, золотом на вороненом покрытии, блестела другая надпись: «Коту от Умника на память о начале дружбы».

– Да я уже снял ту табличку о товарище Розенберге. Ты ведь ее хотел увидеть, мент поганый? – Умник лукаво улыбался. – Все еще не веришь в правдивость моего рассказа при нашем знакомстве? Зря.

Он достал из-за пояса точно такой же пистолет и рукоятью вперед, протянул Коту: – Этот решил оставить без изменений, хоть я и не Роземберг.

На этом экземпляре, на корпусе слева, блестела серебряная табличка с гравировкой «Тов. Андрею Розенбергу за подавление мятежа в Кронштадте от РВС и тов. Троцкого».

– Как ты умудрился сразу два добыть?

– На самом деле все просто. Пришли в это село Киянка. Там загрузка давно прошла. В доме у Сапрыкина нашел четыре трупа. Видимо, Щура и его подельника мой кореш в этот раз успел грохнуть. Потом, думаю, жена его обратилась, и он ее тоже пристрелил. Еще четыре обглоданных скелета во дворе было, вероятно Николай их через окно расстреливал, когда они в дом ломиться стали после обращения. А последний патрон выпустил себе в голову, потому как маузер был без патронов. Это то, что я там после осмотра смог понять.

Потом мы немного мотались по соседним кластерам, а мне Зея сказала, что кластер вот-вот на перезагрузку пойдет. Их группа дальше пошла, а я с парнями остался. Чуть было это решение нас всех не угробило.

– Что произошло?

– Как туман рассеялся, я сразу в дом направился. Как раз вовремя успел. С Щуром столкнулись нос к носу возле калитки. Он меня как-то сразу узнал и за ствол схватился. Не за этот, – Умник кивнул на пистолет, лежавший на столе. – Свой «левый» ствол у него еще был. Вальтер. Ты не представляешь, с каким удовольствием я ему пулю в живот пустил. Пусть этот не тот самый Щур, а только его копия, но все равно, мне было очень приятно. Я еще посидел возле него, постыдил, за гнилое его нутро, пока он кровью истекал. А как сдох, тогда уже и в дом пошел. В этой реальности, почти как тогда, при нашем появлении, было. Почти. Николай и его жена убиты, а в подвале третий труп, подельника Щура, с дыркой от пули в затылке. Убрал свидетеля и платить не надо, – Умник забрал свой пистолет.

– Только на мой выстрел тварь пришла. «Рубер»! От фермы примчался, когда я в доме был. Четко на наш двор выскочил и сразу на моих парней, а у них опыта никакого. Бросились в рассыпную. Кто прятаться, кто убегать. Только двое стрелять начали, но не долго – их он сразу убил. Хорошо, что один в доме напротив укрылся и несколько раз выстрелил. Привлек тварь к себе. Пока «рубер» дом крушил, я сзади половину магазина из маузера ему в споровый мешок засадил. Мне теперь наука, что нынешняя подготовка сотрудников СБ – это круто, пока они в стабе. А на кластерах они как телята. Буду менять всю систему тренировок. Решил, что всех надо, время от времени, гонять в рейды с дежурными батальонами. Такая мысль и раньше у меня появлялась, да все откладывал «на потом». Вот и до откладывался, а парней не сберег.

– А патроны?

– А коррупция зачем придумана? Два патрона осталось после стрельбы. Как раз Неле для копирования. Я по сто штук на ствол ей заказал. Пока сделала по два десятка, остальное позже. Тебе не к спеху? Никуда не торопишься?

– Издеваешься?

– Нисколько. Пытаюсь злить. Может от злости конечности сильнее регенерацию запустят.

– Чувствуется формулировка из школы Герыча.

Мародерством по сельским домам они занимались два дня, сменив под опорный пункт здание фельдшерско-акушерского пункта. Собирали оружие, продукты, одежду. Теперь у каждого было охотничье ружье и топор.

Руководил группой Участок. Его так и стали называть. Участковый и в прошлой жизни пользовался авторитетом и у законопослушных граждан, и у сельских сявок. В свои сорок восемь лет он не обзавелся животиком. Имел крупную и крепкую фигуру. Говорил медленно, делая паузы, как бы взвешивая подбираемые им слова.