А жаль, что это – только сон. Очень уж красивой и необычной была эта водяная девушка. Он был бы рад с ней ещё раз увидеться.
Первое солнце уже почти взошло, осветив море и край берега, но ещё не добравшись до убежища монаха, прячущегося в тени скалы. Можно было поспать ещё немного, но растревоженное сном воображение уже тянуло на разведку, и Энасс не стал противиться. Потянулся, разминая затвердевшие от сидения в неудобной позе мышцы, встал и пошёл к морю.
На берегу постоял, всматриваясь в бегущие по волнам солнечные зайчики: не вынырнет ли из их стайки водяная дева, не блеснёт ли вдалеке её платье?
Потом усмехнулся насмешливо: совсем, парень, с ума сошёл? Какая дева? Давно сказок не читал? По чудесам соскучился?
Скинув сапоги и одежду, не торопясь вошёл в по-утреннему холодную воду, окунулся с головой, смывая остатки сна. Выбравшись на берег, обсох, подставляя лицо солнечным лучам. И, наконец, натянув одежду на ещё влажное тело, пошёл тушить костёр.
Полешки опять оказались холодными и совсем не прогоревшими, словно и не пылали всю ночь, и Энасс, складывая их в сумку, вновь порадовался, что не оставил их у реки под куполом. Жаль, конечно, что не догадался поделиться с ребятами, но кто ж знал, что окажутся они на поле Испытаний и разбросают их смерчи в разные стороны?
Так. Стоп!
Откуда он знает про поле Испытаний? Из своего сна?
Энасс выпрямился и снова бросил быстрый взгляд на море.
Поле Испытаний… Смерч… Сам бы он это придумать не смог. Точно бы не смог! За весь прошлый вечер он и не задумывался ни о каких испытаниях, а смерч посчитал просто явлением природы. Странное, конечно, явление, слишком самостоятельное. Но на полной магии чужой планете и смерчи разумными оказаться могут. Так что он просто принял это как данность и выбросил из головы. Его больше волновал поиск места для ночёвки, чем рассуждения о странном поведении смерчей.
Так откуда же у него взялась мысль о поле Испытаний?
Стянул завязки сумки, чтобы не вывалились из неё поленья, сел, навалившись на скалу, и задумчиво посмотрел на раскинувшуюся перед ним водную гладь.
Море совсем успокоилось. Вода у берега чуть-чуть колыхалась, но даже не пыталась заползти на влажный после отлива песок. Тишина стояла оглушительная. Ни пение птиц, ни шелест листвы, ни плеск воды – ничего не нарушало воцарившийся в мире покой, и Энассу показалось, что он внезапно оглох. По телу пробежали мурашки. Он передёрнул плечами, избавляясь от неприятных ощущений, и кашлянул – лишь для того, чтобы нарушить эту неестественную тишь.
Кашель получился достаточно громким, и Энасс, облегчённо выдохнув, встал: хватит дурью маяться. Тишина как тишина. Ветра нет, поэтому и тихо.
Закинул за спину сумку, продев руки в лямки: пора отправляться на разведку. Нужно посмотреть, куда же его занесло и можно ли отсюда выбраться.
И тут же вспомнил: «Ты не сможешь покинуть остров, пока не спасёшь меня».
Да ну, глупости! Это же сон!
Упрямо сдвинул брови: и не из таких передряг выбирался!
И зашагал вдоль берега, внимательно оглядывая окрестности.
Кусок суши, на который его принёс смерч, действительно оказался островом. Точнее, совсем небольшим островком – на место своего приземления он вернулся часов через шесть после ухода, даже устать толком не успел. Всего один короткий привал по пути сделал.
Увиденное его не порадовало.
Посреди острова стояла высокая гора со срезанной верхушкой, с одной стороны покрытая мхом, с другой – травой и редкими чахлыми кустиками. Её кольцом окружал совершенно ровный песчаный берег, чистый, словно его каждый день прибирал какой-то невидимый, но очень старательный уборщик. Ни листочка, ни веточки, ни камушка на нём не лежало. И ракушек со съедобными моллюсками, которыми можно было бы приглушить голод, тоже не наблюдалось. И это было хуже всего, потому что желудок юноши уже весьма активно требовал пищи.
Энасс скинул сумку, сел, привалившись к каменистой стене, у которой провёл прошедшую ночь, и задумался.
Что он имеет?
Да ничего! Пожалуй, за всю свою полную опасностей жизнь, впервые он оказался в таком положении. Прямо скажем – безвыходном.
Еды нет. Никакой. Ни деревьев с плодами, ни кустов с орехами, ни ракушек с моллюсками – ничего.
Удочку, чтобы хотя бы морскую рыбу поймать, сделать не из чего. Да и не подплывает рыба так близко к берегу, а в море выйти тоже не на чём: без деревьев даже плот не соорудишь. Разве что вплавь за рыбой гоняться. Только вот если здесь есть хищные рыбы, то неизвестно, кто кого вперёд догонит.
Точнее, как раз известно…
Земли в обозримом пространстве не видать. Если бы он заметил её хотя бы на горизонте – рискнул бы, поплыл. Плавает он хорошо, отдыхать на воде умеет, так что доплыл бы. Но куда плыть, если не знаешь направления? Может, и есть поблизости другие острова, но как это выяснить?
Эх, если бы он смог обратиться в дракона! Но как раз с этим сейчас большие проблемы.
Одно хорошо: нашёл он всё же крохотный ручеёк, сумел фляжку наполнить, хотя пришлось немало времени в ожидании провести. Но куда ему сейчас торопиться? Деваться всё равно некуда.
Нахмурился: он что, сдаётся? Вот так, даже не попробовав бороться, искать выход?
Боги не могли отправить его на верную смерть. Если он оказался здесь, значит, у них была какая-то цель. Следовательно, выход у него есть. Нужно просто понять, что нужно сделать. Как только он с этим разберётся, так и спасение придёт.
И снова вспомнил свой сон и слова девушки: «Смерч не даст тебе покинуть остров, пока ты не поможешь мне».
Так, может, это был не сон? Может, это как раз то дело, ради которого он здесь и очутился?
Как она сказала её зовут? Рай… Рей… Рейшана… Да, Рейшана.
Встал, всё ещё недоверчиво глядя на морскую гладь.
Бред какой-то… Хотя, почему бред? Живут же у них на Сэлларии флограссы. Он их сам не видел, конечно, не показываются они всем подряд, да и в Феллию, их страну, далеко не всех пускают. Но в книгах о них читал. Они тоже в людей превращаются из воды, из травы, даже из бабочек могут себя сотворить. Он давно мечтал хоть раз увидеть такое чудо. И вот – мечта сбылась. А он от неё сбежать пытается, поверить не может.
Да и что он теряет? Ну, не явится эта девушка на его зов. И что? Он будет знать, что она ему приснилась и, значит, нужно искать что-то другое. А находиться в таком подвешенном состоянии, маясь от неуверенности, он не привык. Был бы здесь Эль, он давно бы с этой девой морской пообщался. Его бы подобные мысли не мучили.
Воспоминание о друге тёплой волной затопило сердце. Энасс улыбнулся и так, с улыбкой на губах, и зашагал к берегу. Остановился в паре шагов от воды, постоял, глядя на едва заметную рябь на её поверхности, и негромко позвал:
– Рейшана!
И тут же по морской глади заскакали наперегонки солнечные зайчики, ослепили своим блеском. Энасс прищурился и прикрыл глаза рукой, сделав козырёк так, чтобы на лицо тень падала.
А вода забурлила, заискрила, вспенилась и ударила вверх фонтаном. И через мгновение перед затаившим дыхание юношей предстала морская дева. Такая же красивая, как в его сне.
Или, всё-таки, не сне?
– Я уж думала, ты так и не догадаешься меня позвать, – рассыпался над морем хрустальный смех. – Какой же ты тугодум!
– Я… – смутился Энасс. И замолчал.
Действительно, тугодум. Что ещё скажешь. Мог бы прямо утром поэкспериментировать. Чувствовал же, что не простой это был сон.
– Ты помнишь, что было ночью? – спросила девушка и тут же сама себе ответила: – Конечно, помнишь. Иначе бы не позвал. Помнишь, но не веришь, да? Я этого и боялась. Мне многое нужно тебе сказать. Ты – наша последняя надежда!
– Чья – ваша?
– Моя и Терпа.
– А Терп – это?
– Это мой жених. Не торопись, сейчас я тебе всё расскажу. Ты сядь, рассказ будет долгим.
Энасс кивнул, отошёл от воды и, опустившись на колени, сел на пятки – в позу, за двадцать пять лет служения Великому Светилу ставшую уже такой привычной, что сидеть так он мог часами, не испытывая никакого неудобства.
