– Мы, наверное, пойдем, не будем мешать, думаю, вам лучше наедине поговорить, – мама первая из нас всех попыталась сгладить неловкий момент и увести отца, но тот упрямо стоял на месте и, казалось, был готов уже вмешаться, если Руслан попытается еще раз поцеловать меня. – Андрей, пойдем.

Мама все же настояла и вывела отца, давая нам с Русланом время. Все вокруг замерло. Мы молча смотрели друг на друга, и никто не начинал первым говорить. Я не знала, с чего начать наш разговор, все, что хотела и могла сказать, было мной уже написано в том письме.

– Руслан, не надо, – я сглотнула и первая отвела глаза.

– Что не надо?

– Не надо на меня так смотреть.

– А как я на тебя смотрю?

– Ты смотришь так, как будто все еще есть надежда, – мой голос впервые за этот вечер сорвался на жалкий всхлип на последнем слове, потому что из нас двоих только я точно знала, что надежды больше нет, в то время как он продолжает верить.

– А ее разве нет? – ответил он мне, будто наводил меня, как маленькую глупую девочку, на правильный ответ в решении сложной задачи, с которой я не могу самостоятельно справиться.

– Ее уже нет, нас тоже больше нет, я ушла от тебя, прими это и отпусти меня. У нас ничего не получилось. Все кончено.

Мои глаза так сильно начали болеть, что я не сомневалась в том, что они сейчас у меня болезненного красного цвета, ведь я силой удерживаю слезы и хладнокровно мучаю свой организм, стараясь держать лицо перед Русланом.

Он сжал челюсти так сильно, что я видела, как желваки начали ходить ходуном на его суровом лице. Руслан выглядел дико уставшим, мне ужасно хотелось прикоснуться к нему и провести пальцами меж бровей, чтобы разгладить его хмурый взгляд, но уже нельзя – я приняла решение, так будет лучше, по крайней мере, для него. Я видела, что он все еще не понимает, что я не шучу и это мое окончательное решение, поэтому он терпеливо продолжил говорить со мной:

– Все пройдет, мы сможем пройти через все это вместе, я… Я тебя люблю, слышишь? – сократив расстояние между нами, он потянулся к моим губам, но я отвернулась, второй раз за вечер я ему отказала.

Иногда один наш выбор меняет всю нашу жизнь. Нам кажется, что так будет лучше, правильнее, что другого выхода не было в тот момент. Мы закрываемся и отдаляемся от любимых, причиняя еще больше боли всем, и не слышим никого, искренне веря в свою правоту.

– Я не вернусь к тебе, – тихо ответила, не глядя на него.

Он застыл, а я обошла его и, собравшись с духом, сделала то, что еще долго потом заставляло мое сердце ныть долгими днями и ночами.

– Посмотри на меня, – попросила я.

Он выполнил мою просьбу. Когда повернулся ко мне лицом, я заметила, что его взгляд изменился, в нем больше не было того огонька надежды, с которым он смотрел на меня минутой ранее.

– Первое время я пыталась не злиться на тебя, не обижаться, но не получается, – я замолчала, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы сильнее сделать ему больно. – Ты столько всего пообещал мне, но в итоге не выполнил ни одного обещания. Посмотри на меня. Кого ты сейчас видишь перед собой?! Поломанная, с искалеченной душой девушка, которая за один день потеряла свое будущее.

– Остановись, прошу тебя.

– Да, я раньше была одна, мне было одиноко, но в целом я жила и радовалась тому, что у меня есть, веря в свое счастливое и светлое будущее, потому что у меня была надежда, – продолжила я, игнорируя его умоляющие глаза. – Раньше я часто улыбалась, смеялась, но не сейчас, потому что с твоим появлением в моей жизни все пошло не так. Ты стер улыбку с моего лица навсегда.

Я уже стояла и плакала, не прекращая говорить эти ужасные и болезненные для нас обоих слова. Руслан больше не подходил ко мне и не пытался приблизиться. Я понимала, что очень близка к тому, чтобы получить желаемое, оставалось только добить его еще немного, что я и сделала позже.

– Откуда в тебе столько боли? – с тоской в голосе спросил Руслан и замолчал.

Я видела, что ему сейчас больно от моих слов, но назад пути не было, потому что так будет лучше.

– Да, то, что случилось с нами, ужасно, но ни я, ни ты не можем это исправить, просто сейчас нам нужно время для того, чтобы снова стать счастливыми, – добавил после затянувшейся паузы.

– Тебе не понять меня и мою боль, – обреченно улыбнулась сквозь слезы, понимая, что только я знаю, о чем говорю. – Она не уходит, не уменьшается, не дает дышать полной грудью. И рядом с тобой мне только хуже и хуже. Ты стал причиной всех моих бед! – подошла и, глядя прямо ему в глаза, произнесла каждое слово четко и уверенно, добивая его: – Мне. Тебе. Больше. Нечего. Предложить. Твоя любовь слишком дорого обошлась мне, Руслан Маратович.

Он ничего не ответил на мои жестокие слова, просто обреченно мягко кивнул, делая свои выводы и принимая решение, которое окончательно поставило точку в нашей истории.

– Что ж, если ты так хочешь, если это твое последнее слово, если для нас больше нет другого выхода, то я не могу силой удерживать тебя рядом с собой, – делая паузу между каждым словом, будто задыхаясь, Руслан признал свое поражение.

Он тоже смотрел прямо в глаза, а потом мягко взял мою голову и притянул к себе ближе, целуя своими теплыми губами меня в лоб последний раз.

– Маленькая моя, я тебя тоже отпускаю, – прошептал глухим, сдавленным голосом и быстро направился на выход, но я успела поймать взглядом его лицо на долю секунды и увидела, как тихо и плавно с уголка глаза скатилась одинокая слеза, которую Руслан быстро стер.

Когда услышала, как за ним закрылась дверь, я без сил рухнула коленями на пол и зарыдала, закрыв ладонями лицо.

Мама с папой прибежали, услышав мои жалкие рыдания, и сразу набросились с вопросами.

– Господи, дочка, что случилось, что произошло? – присела рядышком на колени мама и подняла обеспокоенно мое лицо, пытаясь увидеть ответы на свои вопросы.

А я рыдала, всхлипывая, и не могла связать и двух слов. Хотела сказать, что я в порядке. Глупая идея, знаю, но в тот момент ничего путного в голову не лезло, а рассказать всю правду родителям я не могла. Хотела сама тихо, спокойно решить вопрос с Русланом, но не получилось. Все вышло из-под контроля, когда я поняла, что добилась своего и он отпустил меня. Но какой ценой?! Я разбила ему сердце. И пока я пыталась совладать со своими эмоциями, отец разозлился, решив, что Руслан меня обидел, и направился на выход, грозясь, что разберется с ним.

– Папа, стой, – спотыкаясь, сумела догнать его уже на выходе. – Пап, подожди, прошу, выслушай. Руслан меня не обидел, это я его обидела, слышишь, – уперлась руками ему в грудь, не позволяя выйти из дома, пытаясь задержать его. – Я развожусь с ним!

Отец наконец-то остановился и непонимающе посмотрел на меня.

– Дочка, ради бога, что ты такое говоришь? Ты с ума меня хочешь свести?!

Он схватился за сердце, тяжело дыша, присел на пуфик в прихожей и зажмурился.

– Папа, папочка, что с тобой? Прошу, не пугай меня так, – истерически запаниковала я и хотела уже бежать за мамой, но, слава богу, она сама подоспела вовремя.

– Господи, Андрей! Маша, быстро принеси его таблетки, они лежат на тумбочке в нашей комнате.

В отличие от меня, мама среагировала быстро и помогла отцу прийти в себя, пока ему не стало еще хуже.

– Дочка, я ничего не понимаю, что ты делаешь со своей жизнью?! Я же вижу, любишь ты его, а он тебя. Я хочу знать причину, почему ты приняла такое непростое и, на мой взгляд, неправильное решение? – позже спросил отец, когда мы уже все успокоились.

– Мам, пап, я знаю, что расстраиваю вас, но прошу, не спрашивайте о причинах моего решения, я все равно не скажу. Мне сейчас самой нелегко, поэтому прошу вас, если вы хотите, чтобы я не расстраивалась еще больше, просто будьте рядом и любите меня так же, как и прежде. Ваша любовь и поддержка – это единственное, что сейчас мне нужно. Прошу, не давите на меня, иначе я буду вынуждена уехать и от вас тоже.