С тех пор, как Аня стала нормально разговаривать, мы стали объяснять нашей необыкновенной девочке, насколько опасным может стать применение ее способностей на глазах окружающих. Пока все обходилось без последствий. Но кто знает, чем это может обернуться в следующий раз? Выслушав нас, к нашему удивлению, Анечка все правильно поняла и перестала демонстрировать свои умения на людях, или делала это совсем незаметно. Всякий раз, она поражала нас своей сообразительностью и необыкновенным развитием не по годам.

Прошло полгода с того страшного моего сна, в котором ведьма утащила в свой туман нашу дочь. Анечка часто кричала по ночам, и мы с Алексеем дежурили до утра, оберегая ее сон. Я очень волновалась, так как подозревала, что она видит кошмары. Но дочь говорила, что ничего не помнит из ночных сновидений. Меня мало это утешало. Я отлично знала, как такие сны могут повлиять на психику ребенка. Ее сон часто был прерывистым и неспокойным. И мы показали Аню врачу. Проведя необходимые обследования и тесты, врачи дали однозначный ответ: она была абсолютно здорова с точки зрения медицины.

Как-то раз, теплым летним вечером мы гуляли по набережной. Анечка бегала по аллее и играла с куклой. Она то качала ее, усыпляя, то водила за маленькую кукольную ручку, как бы обучая ходить. Мы с Алешей шли тихонько сзади, разговаривали и любовались забавам дочки. Счастье переполняло нас, и муж, на секунду остановившись, поцеловал меня в губы. Мы отвлеклись и не заметили, как наша Анечка бросила куклу и облокотилась о каменные перила ограждения набережной, едва достающие ей до подбородка. Она стала внимательно смотреть на море. Проследив за ее взглядом, мы сначала не поняли, что же так привлекло ее внимание?

Но потом я увидела, что на волнах качалась птица – с маленькой головой на вытянутой шее, характерным длинным клювом с зазубринами и крупным телом с серо-рыжеватой окраской перьев. Это была выпь, я много раз видела ее среди болот в тех краях, где жила раньше, когда бывший муж брал меня на охоту… С удивлением наблюдая за этой неожиданной гостьей, мы не сразу заметили, как на нее реагирует Анечка…

Она не отрываясь смотрела на выпь, и мы с Алешей переглянулись, пытаясь отвлечь ее, уговаривая отойти от ограждения, но ребенок, как завороженный, смотрел на птицу… Мне показалось, что и выпь будто оцепенела… Я хорошо знала, как эта птица кричит – она издавала звуки, от которых становилось жутко, настолько нереален ее голос… И тут птица вытянула шею, захлопав широкими крыльями, и издала тот самый звук, о котором я с содроганием вспомнила: надсадный громкий крик, как будто в смертельной опасности кричало разумное существо… Мне стало не по себе… Я взяла дочку на руки и быстрым шагом пошла подальше от жутко кричащей птицы. Алексей перехватил дочь на свои руки, а Анечка заснула, словно впала в забытье… Оглянувшись, я увидела, что выпь исчезла. Море волновалось, как обычно, и белые чайки привычными криками оглашали округу. Дома мы разбудили доченьку, она зевнула, улыбнулась и сказала:

– Это была плохая птичка! Она улетела?

Алексей бережно положил Анечку в ее кроватку и поцеловал.

– Да, моя крошка, конечно она улетела. Мы с мамой прогнали ее. Она больше не вернется! Спи наша девочка, мы рядом!

Дождавшись, чтобы дочка крепко уснула, мы встревоженно зашептались о том, что неспроста сегодня мы видели выпь. Оба отлично поняли, кто на самом деле это был. С этого дня мы стали еще внимательнее следить за нашей Анечкой. Плохие предчувствия не оставляли меня ни на секунду.

Однажды ночью, я была одна без мужа в нашем двухэтажном большом доме. Алексей уехал в другой город, чтобы договориться с устроителями выставки насчет показа своих картин. Он становился все более известным художником, и ему часто приходилось уезжать. Как всегда, тревожась за дочку, я не спала и лежала на кушетке в ее комнате, пытаясь дремать.

Вдруг жуткий звук заполнил ночную тишину. За окном тоскливо завыла собака. Дочь громко заплакала. Я автоматически взглянула на часы… Было два часа ночи. Я подскочила к дочери, говоря ласковые слова и гладя ее по головке. Анечка успокоилась и села в кроватке. И вдруг мой ребенок, с закрытыми глазами, протянул ручку и сказал:

– Мама, а кто там стоит в углу?

Дрожь пробежала по моей спине. Я оглянулась и посмотрела туда, куда показала Анечка: в слабом свете ночника клочья тумана, закручиваясь словно змеи, уползали в темный угол напротив детской кроватки… Мне показалось, что я вижу край белого савана, мгновенно исчезнувший вместе с туманом… Может быть и туман, и саван мне померещились? Я уложила и убаюкала дочку, и всю ночь в страхе просидела около нее. Но ничего и никого так и не видела больше…

Наутро я позвонила Алексею и попросила его срочно приехать. Он тут же сорвался и уже мчался к нам. Ожидая его, я не знала, что делать. Дочь после завтрака беззаботно играла в своей комнате. Мне необходимо было узнать, что же видела Анечка прошлой ночью, и я решила попробовать.

Посадив перед собою малышку, я стала рассказывать ей сказку про девочку и ведьму. Эту сказку я слышала от своей мамы в детстве, когда мне было лет десять. Сомнения терзали меня, нужно ли пугать моего четырехлетнего ребенка страшными сказками, но я уповала на ее раннее развитие. Ведь в свои четыре года она уже читала и знала гораздо больше своих сверстников. Анечка слушала внимательно и с интересом. Когда я подробно описала внешность ведьмы из моих видений, Аня неожиданно сказала:

– Ой, мамочка, я уже видела такую же старуху – с черными глазами, седыми волосами и синими длинными когтями на руках. Она часто приходит ко мне ночью в комнату, достает длинный шприц и, что-то бормоча себе под нос, делает мне укол в руку, вот сюда…

И она показала мне свою маленькую ручку… На запястье, с внутренней стороны, была маленькая черная точка. Я бы никогда ее не заметила, если бы Анечка не показала мне эту совсем незаметную отметину – крошечное родимое пятнышко. По цвету оно было такое же, как бабочка на ее плечике.

– Только вы с папой не видите эту старуху, она всегда стоит вот там, в углу, и ждет, когда вы уснете, – продолжила она.

Меня охватил ужас, и я с бьющимся сердцем слушала то, что рассказывала дочка дальше:

– Мне становится так страшно, когда ведьма идет ко мне, и я кричу! Ты или папа подходите ко мне, гладите меня по голове, утешаете, и я перестаю ее бояться. И тогда она уходит в угол и там пропадает!

Слушая дочку, я лихорадочно думала: «Так вот почему наша дочь плачет по ночам!» Я даже не могла себе представить, что Анечка, наша милая крошка, давно уже испытывает нападки ведьмы и где – в своих видениях! Все во мне обмерло от тревоги – что можно сделать с тем, что существует только в голове нашей маленькой дочки? Бедный мой ребенок!

– Солнышко мое, любимая моя доченька, я обещаю тебе: мы с папой прогоним эту старуху! Она не придет к тебе больше! – шептала я, глотая слезы.

Анечка действительно была особенным ребенком! Она никогда не жаловалась, не капризничала, но тем страшнее мне было за нее.

– Что ты, мамочка, я не боюсь ее! Как только я начинаю кричать, вы подхо́дите ко мне – она исчезает! И от ее укола мне совсем не больно, как комарик кусает. Правда, мамочка, не плачь. А чтобы не видеть страшную ведьму, я зажмуриваюсь, а потом засыпаю.

Я не знала, что сказать ей в ответ, понимая, какая отважная девочка моя дочь. Алексей часто звонил из машины, торопясь приехать. Пришлось взять себя в руки, чтобы приготовить ужин и не сойти сума от мыслей, пока моя девочка, как всегда забравшись на диванчик, читала свои книжки про принцесс, рыцарей и драконов. Я поглядывала на нее сквозь открытую дверь библиотеки, и сердце мое ныло от страшной неизвестности, нависшей над нашей девочкой.

Наконец пришел Алексей, и Анечка кинулась к нему с криками:

– Папочка, я вспомнила, что мне снилась ведьма из сказки! Мамочка плакала, а я утешила ее! Я ведь смелая, правда?

Алексей обнял дочь и вопросительно посмотрел на меня, стоящую с опущенными руками и заплаканными глазами, – он сразу понял, насколько все серьезно. Но мой муж не изменил себе… Целуя дочку, он похвалил ее: