Я протянула руку Луке, но он не прикоснулся. Теперь он был мужчиной в семье, и его место было с матерью. Он не был создан для мести, не такой, как я. Он не ощущал себя свидетелем хладнокровного убийства своего отца. Не чувствовал с жаром разливающейся по телу жажды мести. Он был просто мальчиком, который ничего не понимал и на плечи которого свалились тяготы взрослого мужчины. Я знала, что он не пойдет со мной, и он знал, что я не собираюсь оставаться.

Я опустилась на колени, чтобы поцеловать Луку в щеку и игриво взъерошила ему волосы, как делала в детстве. Бросила на маму последний взгляд и прошептала ей: «Будь сильной».

Входная дверь была открыта, охранники разговаривали между собой, а не патрулировали, как следовало бы. Я воспользовался этой возможностью ради того, чего она стоила, — ради побега. Я одарила Луку последней улыбкой, искренней улыбкой, которая сказала ему все, что ему нужно было знать. Он будет в безопасности. Я всегда буду защищать его и что я люблю его.

"Удачи", — прошептал Лука. "Я люблю тебя, Варвара".

"Я тоже люблю тебя, малыш".

Я встала и собралась с духом перед самым важным забегом в моей жизни; забегом «ради» моей жизни. Я небрежно направилась к двери, надеясь, что не привлекаю к себе слишком много внимания. Быстро оглянулась, но не на свою семью, а на дверь приемной. Я слышала Бо-Линя, его бесцеремонное отношение к смерти подстегивало меня. Командир подошел к двери, чтобы закрыть ее, и встретился со мной взглядом. В тот момент мы разделили нечто понятное только нам двоим. Нечто особенное.

Он знал, что однажды я вернусь. И что я убью его.

Я знала, что однажды он будет ждать меня. И что он убьет меня.

Он был готов к этому дню, как и я. Это был просто вопрос времени.

Командир кивнул мне, его голубые глаза горели. Когда он закрыл дверь, я приняла щелчок за звук стартового пистолета и побежала.

* * *

Я не прекращала бегать днями, неделями или месяцами. Я продолжала бегать столько, сколько могли выдержать мое тело и разум. Ночи были длинными, а дни еще длиннее, но мне было все равно, пока я не добралась до Внешних границ Города. Я не понимала, где нахожусь. Города превратились в поселки, поселки — в деревни, а деревни — в хутора, которые вскоре превратились в сельскую местность.

Я бежала почти два месяца, когда достигла забора, окружавшего мою страну, сигнализируя о занавесе, которым Бо-Лин окружил Город. Я прошла тысячи километров вдоль забора, убегая от солдат, которые каждую неделю проверяли каждый контрольно-пропускной пункт. Я знала каждый метр Границ: знала лучшие места, где можно спрятаться, лучшие реки, из которых можно пить, озера, в которых можно ловить рыбу, и пещеры, в которых можно спать. Теперь Город был моей страной больше, чем когда-либо.

Однажды я бродила по окрестностям в одежде, которую украла в саду деревенского жителя, вскоре после того, как сбежала из Бо-Лина. Джинсы были перепачканы и порваны, а топ на бретельках облегал мою фигуру. Мои ботинки были роскошью, за которую заплатила своими навыками рыбной ловли. У меня была постоянная договоренность с торговцем рыбой в одной из деревень возле Озера, что все, что я поймаю, будет принадлежать ему в обмен на то, что мне нужно.

Ботинки были первой вещью, которую я приобрела, а сумка, которую я перекинула через плечо, — второй. Ножи были третьими. Мои охотничьи навыки улучшились. Я научилась этим приемам, шпионя за солдатами в Армии, которым приходилось охотиться за своим обедом всякий раз, когда они выходили за Пределы Дозволенного. Моя потребность в выживании превратилась в часть меня и рефлексы, о которых я и не подозревала. Меня трудно было назвать экспертом по выживанию, но я справлялась не так уж плохо. Я все еще была жива.

Я снова прошлась вдоль забора, мои глаза наблюдали, мои уши слушали. Мои чувства тоже стали более отчетливыми, и все, что я чувствовала, были мускусные нотки моей одежды. Я посмотрела на небо, пытаясь сориентироваться. Я могла не знать названия того места, где я нахожусь, и в каком квартале я нахожусь, но по деревьям и небу я знала дорогу. Поблизости протекала река, с которой я была знакома. Однажды я спускалась по ней к Озеру. Я почувствовала влажность земли и решила, что нахожусь достаточно близко к реке. Я пошла на восток, прочь от солнца.

Река была в пределах моего поля зрения, когда я услышала треск веток, доносившийся сзади меня. Я на мгновение остановился, пытаясь понять, была ли это Армия, Странники или, что еще хуже, Охотники. Они не говорили, в отличие от армии, и у них не было манеры передвижения Странников, которые зигзагами пробираются через леса. Они шли слишком быстро для Охотников, которые обычно были отягощены своими винтовками. Я зашагала быстрее, не зная, что меня ждет. Я уворачивалась и петляла между деревьями, перепрыгивая через кусты и корни, устилавшие лесную подстилку.

Я снова остановилась, чтобы посмотреть, преследует ли меня неизвестный. Так и было. Но теперь шум доносился и с севера. Могу ли я пойти на юг и добраться до реки? Там была пещера, в которой можно было хорошо спрятаться. Однажды она была моим домом на пару ночей.

Я свернула на юг, набирая темп, пока не побежала через зелень. Мое дыхание становилось все более прерывистым и наполняло уши, перекрывая все остальные звуки вокруг. Я увидела впереди обрыв и вспомнила, что на этой стороне реки в некоторых местах есть крутая насыпь, и что это, должно быть, одна из таких точек. Я попыталась вспомнить, насколько большим будет прыжок в воду внизу, но у меня не было достаточно времени.

То, что произошло дальше, было как в тумане. Я уже собиралась подпрыгнуть, когда краем глаза заметила черное пятно. Я помню, как думала, что армия настигла меня и что меня собираются забрать обратно в Город. Но затем черное пятно схватило меня за талию и полетело вниз вместе со мной, когда я нырнула в воду. У меня не было времени беспокоиться, кричать или думать.

Я сильно ударилась о воду. Затем поняла, что я ударилась не о воду, а о черную массу, которая удерживала меня. Вода подступила к моему рту, угрожая утопить меня, если хватка вокруг талии не ослабит меня. Я царапалась и пыталась освободиться.

Свежий воздух ворвался в мои легкие, как только я вынырнула. Смахнула волосы с лица и попыталась собраться с мыслями, когда из-под воды вынырнул еще один человек. Он закашлялся и сильно выругался, повернувшись ко мне спиной. Я начала отплывать от него, когда он повернулся, чтобы найти меня.

Я не узнал его, но по его поведению поняла, что он не хотел мне зла. Он не был солдатом — на нем была красная футболка. Он не был Странником, его тело было слишком сытым. И он не был Охотником, потому что у него не было оружия.

"Кто ты?" Спросила я, пытаясь увеличить расстояние, между нами.

"Любодар Остриков", — немедленно ответил он. "Кто ты?"

"Варвара Боголюбова".

"Рад познакомиться с тобой, Варвара", — улыбнулся Любодар. "Как ты думаешь, мы сможем выбраться из этой реки до того, как эти солдаты, наконец, догонят нас?"

Было слишком поздно. Солдаты выкрикивали приказы друг другу, приближаясь к набережной реки. Один заверял другого, что он действительно видел пару человек, направляющихся в этом направлении. Они были почти рядом с нами, когда я почувствовала руки Любодара на своих плечах.

"Сделай глубокий вдох", — велел он.

Он надавил на меня, когда я судорожно вдохнула. Я открыла глаза под водой и увидела единственное, что было мне знакомо.

Темноту.