"Твой муж — мой пленник", — объявил Бо-Лин, и последнее слово взорвало его торжеством. "Пленник, которого я убью, без сомнения. Но я не мог позволить ему покинуть этот мир, не повидавшись в последний раз со своей семьей."

Бо-Лин широко развел руками, в уголках его рта образовалась зловещая складка. Он начал двигаться к нам. Я инстинктивно оттолкнул Луку за спину, подальше от Бо-Лина. Он, конечно, заметил. Вскоре внимание Бо-Лина переключилось на меня, в его глазах появилось озадаченное выражение. Он изучал меня, казалось, целую вечность, хотя я не знаю, что именно во мне пробудило его интерес.

"Варвара, Варвара, Варвара", — пропел мое имя Бо-Лин. "Я много чего слышал о тебе, Варвара".

Мне не понравился тон, с которым он произнес мое имя.

"Они говорят о тебе с таким большим уважением", — продолжил он. "Твои учителя говорят мне, что ты намного взрослее своих лет. Яростный боец и страж, как я вижу здесь".

Бо-Лин придвинулся ближе, так близко, что я почувствовала его дыхание на себе, когда он говорил. Я вздрогнула, его сущность вызывала у меня отвращение до глубины души.

Его глаза сканировали меня. Я была покрыта черной сажей, моих туфель давно не было, а от моего некогда канареечно-желтого платья остались лишь лохмотья, прикрывающие мое тело. На лице запеклась кровь из раны над левой бровью, а в волосах застряла бетонная пыль. Я выглядел далеко не лучшим образом, и все же во мне было что-то такое, что привлекло внимание Бо-Лина.

"Ты мне нравишься, Варвара", — его голос был пропитан слизью. "Мне нравятся сильные и упёртые, вот почему я оставлю тебя в живых. Однако твой отец…"

Слова Бо-Лина повисли в воздухе, когда он повернулся к моему отцу, его жалкое тело сгорбилось в кресле. Двое охранников поставили его на ноги, поскольку у него не хватало сил держаться на ногах, и подтащили к Бо-Лину.

Я с трудом мог разглядеть лицо отца, его волосы цвета темного меда падали на глаза, когда он склонил голову к полу. Он был избит. Но они, должно быть, выдали ему чистую одежду, потому что его брюки и черная рубашка были безупречно чистыми, от накрахмаленного воротничка и манжет рубашки до безупречно отглаженной складки на брюках. Даже его ботинки сияли.

В целом, отец выглядел как обычно, но в глубине души я видел, что он был сломанной тенью своего прежнего "я". Мне захотелось обнять его и сказать, что я люблю его, в последний раз, прежде чем Бо-Лин выполнит свое обещание. Я подавила слезы, когда до меня дошла окончательность этой ситуации.

Это был бы последний раз, когда я видел своего отца живым; последний раз, когда мы когда-либо были бы семьей.

Рыдания моей матери стали громче, угрожая перерасти в полномасштабную истерику. Ее тело сотрясалось и только страх, и паника мешали ей двигаться. Она отчаянно пыталась поймать взгляд моего отца, желая сказать ему, что все будет хорошо, но он так и не поднял глаз. В эти последние мгновения, проведенные вместе, все, что у нас осталось бы, — это воспоминания о том, как выглядел мой отец, что могло бы стать благословением. Я бы предпочла запомнить его таким, каким он был до Отключения: высоким, рослым мужчиной, который бесконечно улыбался и горячо любил свою семью. Если бы отец поднял голову, если бы я увидела его таким, последний образ моего кумира навсегда запечатлелся бы в моей памяти. Был бы у него синяк под глазом, окровавленные щеки и следы слез на лице? Была бы у него разбита губа? Был бы его дух так же сломлен, как и тело? Я не хотел думать о нем так. Для меня он был моим отцом, а не военнопленным.

Лука попытался обойти меня, но я оттолкнула его, несмотря на его молчаливые протесты. Он не должен был видеть отца таким. По крайней мере, я могла защитить его от этого. Мать повернулась спиной к отцу, и внезапная ненависть к ней обожгла мое тело. Она повернулась спиной. Ее глаза встретились с моими, и я заметил, что они были пустыми — лишенными эмоций. Я знала, что она вот-вот потеряет любовь всей своей жизни, но она должна была быть сильной. Сильной ради отца больше, чем ради Луки и меня. Он не мог умереть, зная, что она напугана.

"Нам продолжать?" Бо-Лин обратился к командиру. "Вы останетесь и присмотрите за госпожой Боголюбовой?"

Мама покачала головой и побежала к двери, нетерпеливо ожидая, когда кто-нибудь освободит ее от этого кошмара.

"Варвара?" Спросил Бо-Лин.

Я кивнула. Я бы осталась. Я просто надеялась, что у Луки не будет выбора.

Его не было. Он последовал за матерью из комнаты.

Дверь со щелчком закрылась, и я оказался в комнате только с Бо-Линем, его командиром и моим отцом. Я ненавидела себя за то, что была самым слабым человеком, но я пыталась убедить себя, что я сильнее. Мои плечи расправились, голова была поднялась ещё выше и взгляд был полон ярости, когда я наблюдал, как Бо-Лин забирает пистолет у Командира.

"Подожди", — мой голос предал разум. "Минутку".

Бо-Лин наблюдал, как я приблизился к отцу и опустился на колени рядом с ним, закрыв глаза и пытаясь вспомнить, каким он был. Я мягко положила руку ему на плечо, не желая причинять ему боль еще большую, чем ему уже причинили. Я попыталась обрести внутреннее спокойствие и, стараясь говорить тихо, прошептала:

"Я люблю тебя", — начал я с правды. "Мне жаль, что я не смогла защитить тебя так, как ты защищал нас. Поверь мне, когда я говорю тебе, что отомщу за это — твоя смерть будет не напрасной, отец. Я обещаю."

Я встала и повернулся к Бо-Лину. Кивнула. Теперь он мог делать что хотел. Я была готов.

"Командир", — обратился Бо-Лин. "Помогите нашему гостю подняться на ноги. Он выглядел бы в свои последние минуты более храбрым человеком, если бы не стоял на коленях, как нищий. Даже проигравшим врагам нужно отдавать дань уважения.".

Командир подошел к моему отцу с выражением, которое почти походило на сожаление, когда он помогал отцу подняться. Стоя позади него, Командир взял моего отца за руки и перенес вес тела на его грудь. Голова отца все еще смотрела в пол, в то время как я наблюдал за ним, а Командир наблюдал за мной. Бо-Лин ни на кого не смотрел. Его взгляд как будто блуждал свозь всех нас.

Пистолет поднялся и направился в сторону отца. Он был нацелен ему в сердце. Я молилась, чтобы этот ужас закончился. Чтобы Затемнения никогда не произошло, и чтобы Бо-Лин был просто монстром из детских сказок. К сожалению, это была реальная жизнь, и выстрелом из пистолета был убит еще один человек.

Я не кричала, хотя моя мать кричала. Я услышала ее с другой стороны двери. Я моргнула, и мое тело дернулось, когда прогремел выстрел. В моем горле пересохло, я была готова расплакаться. Но выражение моего лица осталось таким же бесстрастным, как у солдат Бо-Линя.

Тело моего отца лежало на полу неподвижно, из пулевого отверстия в его груди поднимался дым. Его лицо было отвернуто от меня, командир прикрыл его носовым платком прежде, чем я успела что-либо разглядеть. В комнату по двое вошли четверо солдат. Первая пара несла мешок для трупов, в то время как вторая пара стала по обе стороны от меня. Один крепко сжал меня за локоть, следя за тем, чтобы я не смогла сбежать, а другой стоял по стойке "смирно" перед своим начальником.

" Варвара", — сказал Бо-Лин. "Возможно, ты захочешь отомстить. Ты захочешь убить меня. Ты не можешь позволить себе стать мстительной. Сильные среди нас знают, когда стоит двигаться дальше и становиться лучше. Это как раз тот случай. Но если ты все-таки отправишься в путешествие мести, выкопай две могилы. "

Бо-Лин бросил на меня понимающий взгляд.

"Одна могила будет твоей", — пообещала я ему, прежде чем повернуться к Командиру, который принимал участие в устранении моего отца. "Вторая будет твоей".

Я вырвался из рук солдата и ушла. Я увидел свою мать, лежащую скомканной кучей посреди прихожей, и ничего к ней не почувствовал. Лука пытался облегчить ее боль, помочь ей, но это было безнадежное дело. Все го попытки были бесполезны. Он посмотрел на меня. Но глаза его изменились. Взгляд его в один миг постарел. Он больше не был невинным. Никто из нас больше не был невинным.