Ее опять ждала непрерывная, хотя и не такая трудная работа. Иностранцы появлялись небольшими группами на окраинах городов, пытались подойти к госпиталям. Однажды они заметили, как с севера приехал крытый грузовик. Его сопровождали волки с грустными лицами. Грузовик заехал на территорию госпиталя. Псы ожидали, надувая жвачки. Грузовик очень медленно выехал, по бокам шагали волки с автоматами. Легковой автомобиль поехал наперерез, как будто спеша по делам. Но внутри были журналисты с камерой.
– Сним-ой! Ой!!
Волки закричали и стали стрелять рядом с автомобилем. До автомобиля было метров сто. Одна пуля разорвала колесо и автомобиль стал стучать ободом. Тут же прострелили другое колесо. Журналисты повыскакивали в траву. Навстречу им, маша пальцами, ринулся их начальник, немолодой уже пес. Он сидел в автомобиле с открытым кузовом. Он кричал плачуще: «Не надо, не стреляйте! Договор!!». Волки крикнули в ответ, чтобы псы поскорее убирались. Тем пришлось оставить легковой автомобиль на время. Из салона ничего не пропало. Вдоль границы видели непонятных субъектов с узкими и подвижными телами, которые скрывались в зарослях при малейшем движении в их сторону. Волки не приглядывались к одежде, но замечали, что субъекты одеты совсем не как бедняки или бродяги без занятий. В соседней стране давно торгуют с заокеанскими государствами. Некоторые зайцы уже раздобыли себе плащи из непривычного материала, а также кепки, сумки и кроссовки. Зайцы приторговывают тут изделиями народного промысла, не платя пошлин. Виктория успела почитать о налогах и сборах в старой-старой литературе. Кралепор, насколько ей известно, пошлинами не занимается, хотя мог бы; Виктория в уме набросала совершенно реальную схему, как вести работу с заграницей на взаимовыгодных условиях, чтобы прибыль была у всех стран-участников. Пока же прибыль получают только зайцы и отдельные лисы. Армия может отобрать все, что покажется ей подозрительным. Лисы стараются держаться в тени. Большой медведь пришел с окраины, держа в руках целую охапку тряпья. Платки, чехлы, прочий укрывной материал, обрывки и почти целые фрагменты он получил в обмен на туесок малины. По мнению медведя, сделка прошла с огромной выгодой для него, поскольку малины он наберет сколько угодно, на любой дальней поляне, в то время как материал с такой расцветкой в Кралепоре не делают. Медведю также дали несколько предметов одежды, совсем не его размера. Медведь подумал, посопел и решил попробовать продать. К взрослым он решил не ходить. Для зайцев слишком велико. Медведь увидел группу молоденьких волков, которые отдыхали после смены прямо под кроной дуба. Чуть поодаль кирпичные здания. Медведь выглянул из-за угла, понюхал, постучал, убедился, что нет военных. Ребятам лет по семнадцать-восемнадцать. Только что они вернулись с полевых работ, до которых идти километров десять в одну сторону.
– Ребя, куртку не посмотрите. Модная! – крикнул медведь.
Видя, что волки не реагируют, медведь подошел поближе.
– Смотри, какой колер?
– Что?
– Это фирма! То есть модный фасон! Этот, самый… секонд-хенд!
– Что? – ребята привстали.
– Секонд-хенд, так оно называется. Как раз по вашей худой натуре! Ну то исть… – медведь подумал, что слово «худой» здесь неудачное. Ребята действительно очень худенькие, но худым нередко называют плохое. Медведь стал наобум говорить слова, которые услышал от иностранцев. Парня встали полукругом.
– Это фирмы, фирм…
– Зачем нам песья нечисть? Мы не трогаем вещей, снятых у песиков!
– Я не снял, я получил! Купил!
– А теперь продать надо? Ребята, это спекулянт!
– Он уже заодно с псами! – медведь попытался выкрутиться, но на него наскочили разом. Медведь покатился кубарем назад, сжимая все вещи разом. Платки, обрывки разлетелись. Волков взбесила куртка иностранного производства.
– Не дам! Не дам, эт мое!! – медведь стал раскачиваться, чтобы сбить волков таранов. Но ребята, невзирая на усталость, были резвые. Медведя зажали и выдернули у него из лап куртку. Ее тут же принялись рвать на части. Медведь в страхе пополз на четвереньках. Куртку били так, словно она олицетворяла мировое зло. От нее остался только ворох мелких обрывков. Парни стали кричать, что медведь больше не являлся сюда с иностранным материалом. Вдали остановился журналист и стал быстро все снимать. Ребята были еще неопытные, и не сообразили, что он делает. Журналист щелкнул кнопками и поспешил прочь. Он еще хотел взять интервью непосредственно у того медведя. Но тот убежал на север.
За пределами городов иностранцы пытались наладить контакт с молодежью. Виктория увидела, как молодая волчица кричала на девушку:
– Не общайся с этими идиотами!! Ты поняла или нет?!
У девушки очень схожие черты лица, окрас волос и фигура. Наверное, это младшая сестра или даже дочь. Внезапно волчица перестала кричать и сжала ее в своих объятиях. Обе очень плакали. Виктория не понимала, чем вызвана такая ярая ненависть к иностранцам, ведь это не бандиты и не драконы. Резко ухудшилась ситуация с поставкой комплектующих. Из-за перенапряжения случались аварии на производстве, на транспорте. В городских магазинах начисто исчезла крупа, консервы были только рыбные или куриные трехлетней давности. Ходил слух о массовой гибели птиц на агрокомбинатах. Волки ходили на рыбалку и охоту, даже если у них были ранения. Приезжали представители службы Кайстрова, один раз приехал сам Кайстров. Волки – взрослые, молодые и даже юные – кричали ему:
– Выбрался из-под обломков? Не зажало?
Во время битвы с ящерами Драконий Глаз подбил несколько машин в разных частях колонны, где был Кайстров. Глаз был далеко и фактически удар наносили лишь самые слабые из его всполохов. После этого сразу атаковали колонну. Те, кто вернулся из того переплета, рассказывают, как пришлось перемещаться – бегать, падать и ползти, драться с ящерами на огромных скоростях. Между тем Кайстров не бегал, он сидел под обломками и делал вид, будто отстреливается. Он стрелял по-настоящему, однако с точки зрения бойцов это все оказалось бутафорией. Кайстров не отбросил драконов. И он не довез боеприпасы туда, где они были необходимы. Там дрались врукопашную. Кайстров вскоре исчез; а один из его помощников долго ходил по госпиталям и высматривал, почти ничего не говоря. Волки думали, он проверяет качество лечения. Да какое может быть лечение! Драконий яд ужасен. Знакомый Кайстрова обошел всех, но поговорил лишь с некоторыми волками. Уезжая, он был как будто недоволен.
– Ему там все зажало! Он прирос… и это его спасло! – говорят раненые. На комбинате произошла авария с выбросом токсических веществ. Всех сотрудников распустили на неопределенный срок. Волки из других районов, недолго думая, стали уезжать. Виктория тоже об этом подумала – среди штабов возникла путаница, кто за что отвечает. В Народном Совете вопросы экономического развития курировал лис Георг Толокушенцев. Он выпустил указ о том, что в Кралепоре разрешено создавать предприятия совместно с иностранцами. Но очень скоро указ был заблокирован Ракитиным. Одновременно на местах были вынуждены решать свои тактические задачи, не зная общей картины. Мясо птиц исчезло из продажи вовсе. Комбинату не привезли наличных средств и кто-то дал приказ не держать сотрудников. Вернуться в центральные области можно с военными, со знакомыми или пешком. Виктория так ни с кем и не познакомилась; прежних товарищей из детдома она не встретила, поскольку старалась ни к кому не подходить близко. Ее пугали волки с погонами. У Виктории сложилось мнение, что ее могут внезапно схватить, арестовать, и она тогда исчезнет. Но она не была трусихой. С иностранцами волки не общаются, хотя у тех можно легко доставать мелкие полезные вещи. Для себя иностранцы привозят главным образом съедобные полуфабрикаты, но и мука там есть, и хлеб – правда, непривычной формы. Виктория один раз только снимала средства со счета, а потом уже не решалась. Она посчитала красненькие купюры. Хватит на пять книг или на пятьдесят толстых тетрадей. Остальное все потратилось на какие-то пустяки… ведь не покупала же ничего. На заводе было бесплатное питание (без мяса), общим объемом на 1500 калорий в день. Виктория решила допытаться, есть ли реальный шанс пройти обучение за границей – не имея при этом гражданства и не сделав предварительной оплаты. Иностранцы со своими автомобилями массово отправились на восток. По дурной дороге Виктория прошла двадцать верст. Кеды совсем истрепались, а в сандалиях по такой дороге неудобно шагать. Рюкзак очень мешал идти, но Виктория ни за что бы не решилась выбросить из него хоть одну книгу. К концу пути она совсем вымоталась. Пройдя по бездорожью тридцать верст, она увидела городок над кручью. Слева – только возвышенности, а справа уже настоящие горы. Река идет прямо через границу. Здесь проезжали иностранцы, но их минифургоны помчались дальше. Виктория села на пенек и сидела неподвижно. Из-за усталости есть не хотелось совсем. Под ступней оказался острый камень, да как уколет! Виктория едва не зарыдала. Ей хотелось пить. Вздрагивая, она медленно спустилась к реке и зачерпнула воду кружечкой. Постепенно она стала слышать отдаленные запахи. В городке живут еноты и бобры, у волков один район, куда другие звери не заходят. Там – опять погоны. Военных было всего пятеро, но Виктория зашагала в сторону чужих следов. Они увели ее на луг, расположенный между лесом и обрывом. Над обрывом – деревянные поручни. Виктория вспомнила, как ее и детей Олег вытащил именно с такого мостика. Много шума внизу. Иностранцы ищут переправу.
