– О! Мисс Виктория! – сказал один пес, таким тоном, будто видел Викторию лишь вчера. Он сказал, что в Кралепоре очень трудно читать названия. Русский язык очень сложен и поэтому трудно общаться с местными. Далеко не все кралепорские зайцы понимают зайцев из-за рубежа, а собаки, в свою очередь, чаще всего не знают по-заячьи. Виктория предложила свои услуги переводчика. Группа журналистов стала перемещаться по гористым районам области, а на зиму поехала к границе. Виктория тоже отправилась к границе. Там был стационарный лагерь со всеми удобствами. Оттуда можно было уехать в дальние города, к морю, или к аэропорту. Для этого надо иметь разрешение на въезд. Виктории объяснили, что надо подать заявку, с указанием цели. Но до прохождения тестов никто не докажет, что он – будущий способный студент. Поэтому об учебе нужно сказать попозже.
Среди иностранцев были немолодые популяризаторы наук, телеведущие. Их всегда сопровождает толпа. Виктория заметила Инвейга – тот держался с достоинством, делал замечания насчет науки, но на него не слишком-то обращают внимание. Виктория до сих пор не знала, что именно написал Инвейг. Он говорил про какие-то таблоиды.
– Мисс Виктория, вы тут! А у меня к вам должок небольшой. Верней, наоборот! – Инвейг оскалился в улыбке. – Это Вы мне слегка должны.
Виктория посмотрела пристально.
– Я что, брала у Вас кредит? Или обещала?
– Ах, нет! Простите, спутал. Это не Вы, это одна деловая блондинка мне должна. Столько лиц кругом, не успеваешь все расставить. Но Вы согласитесь, что узнали об иностранных языках немало благодаря мне?
– Да, да. Мистер Инвейг, я могу отсюда подать заявку на обучение в вузе.
– Подать – конечно! Но учиться ведь здесь негде! Вы что? Тут же одна дикая природа, и существа, ею кормящиеся. Учиться надо в вузе!
– А где вуз?
– В разных странах. Смотря какой вас интересует. Бизнес, менеджмент или…
– Мне хочется изучить кристалловедение, все прикладные аспекты этого дела, а также кое-что из химии. Конечно, математику хорошо изучить! Экономику. Это разные дисциплины?…
Инвейг поймал робость ее голоса и сказал:
– Зависит от Вас! Но сначала Вы должны себя хорошо зарекомендовать. Если Вы поедете сейчас со мной… а, прямо сейчас вы не можете ехать. Вы должны пройти стажировку. Здесь это получится. Дальше как хотите. Можете выбирать вуз на экваторе, в южном полушарии. Даже за океаном.
– Там дают учиться бесплатно?
– Я же сказал – как хотите. Я помогу Вам подать заявку.
Он принес лист, где почти все позиции были уже заполнены и стал дышать почти в ухо. Виктории это было неприятно – сказать об этом явно она не хотела, ведь она привыкла стойкости. Она просмотрела бегло лист и увидела в нем странные позиции. Правил, принятых в других странах, она не знает. Но все равно позиции странные. Виктория сказала, что ей необходимо сходить в уборную. Инвейг пошел было за ней к особой зоне лагеря. Но Виктория прыгнула в траву и побежала далеко в лес. Там она еще несколько раз внимательно прочла лист. Выходит, подписав это, она дает Инвейгу некоторые обязательства – не вузу, а Инвейгу лично. Некоторые слова очень трудны для перевода. Виктория ночевала в лесу (поскольку ночи были прохладные – не морозные, не ледяные как в Кралепоре; температура ночью была гораздо выше нуля). Рано утром Виктория попрыгала, разожгла костерок и спалила в нем листы. Она спрашивала об учебе, и все иностранцы отвечали, что бесплатно принимают лиц с очень высоким проходным баллом, тех, кто побеждал в конкурсах, или имеет достижения в масштабах страны. Виктория была немного озадачена. Ей также сказали, что участвовать в конкурсах имеют право любые лица не старше определенного возраста, даже если они работают мусорщиками. Ага, выходит через конкурс можно поступить! Поскольку сдавать экзамены надо еще в школе, а ведь Виктория не училась в зарубежной школе. Ее приняли в качестве стажера «языковых и цифровых технологий». Нужно было переводить тексты с русского на иностранный, сопровождать журналистов, иногда – заниматься монтажом аппаратуры. По сравнению с работой на заводе это занятие казалось вконец пустяковым. Виктория так увлеклась, что даже забыла, какой сейчас месяц. Журналисты ездили вдоль границы, общались с зайцами, привозили откуда-то книги. К Инвейгу ночью подошел субъект с перекрученной спиной. У него все было кривое – ноги, спина, пальцы, даже усы под носом. Он что-то пропищал. Инвейг сунул ему банкноту. Субъект неодобрительно скрипнул:
– Мало!
– Молчи, Аметист! Думаешь, мне легко даются деньги? У меня статус, но… добывать средства для зарубежных работ очень трудно! Я же не имею связей в спецслужбах. То есть – имею, но иначе! Что в этой мелкой стране? Есть талантливая молодежь? Очень мало!
– Мало, мало! – согласился Аметист.
– На севере… огромные земли. Среди волков должны быть… но там все сумасшедшие. Надо подождать, может потом. Их армия еще не разваливается.
– Части-чно. В дома можно пройти. Но уйти от погони. Тяжело. Они убивают.
– Купил бы машину.
Аметист сморщил узкую морду и превратился в куст. Затем в тень. Затем в длинную, причудливо изогнутую корягу, над которой застыли белые растения. Аметист – большой мастер прятаться и проникать во все щели. Он мог незаметно влезть везде, где не было серьезной автоматической слежки; в те времена, даже за океаном такие системы только начали внедряться. Аметиста можно легко догнать, поскольку ноги слишком кривоваты. Для этого нужно его заметить, поймать след, а вот это уже сложно. Аметист замечательно прятал свои следы. Всю жизнь он предлагал свои услуги разным сторонам, получал немалые деньги, но не разбогател. Он давно не молод, и ноги часто гнутся не туда. Но Аметиста не поймать. Нескольких хорьков волки настигли в погоне и разорвали. Аметист был немного напуган, однако его след остался незамеченным, поэтому он тенью скользил по Кралепору. Он мог спрятаться и в поезде, и под дном грузовика. Самолетам Аметист доверяет мало. В Кралепоре охраняют самолеты.
Журналисты жаловались на грубость и агрессивность волков Кралепора. По их словам, в других странах, волки не такие.
– Там они пониже ростом и не имеют узоров на теле. Бывают и высокие волки. Но довольно редко. Все принадлежит военным и у них все разваливается. Мисс Виктория, Вам доводилось испытывать произвол военных?
– К сожалению.
– Вы не могли бы дать нам небольшое интервью? В рамках Вашей языковой стажировки Вы переведете нам текст вопросов. Мы будем спрашивать по очереди на двух языках.
– А в Кралепоре это покажут?
– Несомненно; но есть и другая, обширная, аудитория. Кралепор это увидит и ему будет стыдно. Волки будут вынуждены принять меры.
Виктория подумала и согласилась. Она тщательно перевела все вопросы. Перед записью с нею начали вести разговор «для разогрева», чтобы во время съемок совсем уже не стесняться.
– Значит, Вы расскажете о случаях недостойного поведения. Это можно смонтировать и с другими интервью, кстати! Мисс Виктория, знали ли Вы лично кого-то из военных.
Виктория чуть помедлила.
– Да. Но он хороший мальчик. Я хочу сказать, он хороший волк.
– Как его Вы называете обычно?
– Олег. Олег Диодоров его зовут.
– Дио-до-ров. Это не тот сорвиголова, который пролез в логово драконов? Который взорвал их Глаз? Об этом писали коллеги с запада. Разве Вы не слышали.
– Я не читала тех газет. Значит, Олег жив!
– Он сорвиголова. Так не поступают военные профессионалы.
– А можно мне?
– Приготовились! Съемка!
Виктории сходу пришлось переключиться на совсем иные вопросы. Она нисколько не растерялась, не дрогнула и говорила уверенным голосом. Мысли ее носились, но этого не видно на экране. Псы были очень довольны и пожелали снимать ее вновь, когда будет необходимость. Виктория попросила запись или фото, где можно было увидеть Олега. У оператора был журнал, состоявший из одних только фотографий. Журнал называется «Текучка», и содержит фотоматериалы недавних событий. В двух небольших квадратах Виктория видела Олега. На одном виден склон горы, когда Олег встал почти боком. Гимнастерка и штаны его. Лицо вышло однотонным (до склона было далеко). Но форма ушей и цвет лица точно как у Олега Диодорова. На другой фотографии он идет вместе с товарищами. Их Виктория не знала. Оператор сказал, что у западной границы волки убили кучу мирных жителей, показал на фото с Аломбоевым (Аломбоев был на одном кадре с Геотаром, а Геотар был в кадре с Олегом; вместе Олег и Аломбоев не показаны. Аломбоев выкосил кучу сомнительных койотов. Это именно их сфотографировали). Журналисты говорили о произволе военных и о военной пропаганде. Виктория вспомнила, как Олег ходил в школы, техникумы и вузы, чтобы рассказать об армии. Журналисты горестно трясут ушами:
