В этот момент на пирсе в Коктебеле нежившийся среди отдыхающих карточный шулер по кличке Сашок, сердцеед и любимец женщин, готовился эффектно прикурить. “Ой, чем это пахнет?” - воскликнула одна из окружавших его подруг, зажимая пальчиками нос, ибо запах моря заставил ее вспомнить о том, как однажды в детстве, гуляя с мамой в парке, она наступила на что-то неприличное. Ответа она не услышала: Сашок чиркнул спичкой, небеса разорвало розовым огнем, и все море вспыхнуло синим пламенем от края до края. Зрелище это было так ужасно, что и бывшие на пирсе, и лежавшие на песке, и вообще все, способные хоть как-то передвигаться, в ужасе бежали в горы, бросив на песке отравленных ядовитым газом и обожженных сотоварищей.

Тем временем перегрев Южноамериканской геологической плиты привел в действие вулканы в Андах. Первыми изверглись Галерас и Донья Хуана в Колумбии, но на них никто не обратил особенного внимания, ибо они издавна славились скверным норовом, но когда им откликнулся вулкан Кумбаль в Эквадоре, Мисти в Перу, Тингиририка в Чили, а затем все оставшиеся тридцать шесть андских вулканов, положение стало настораживающим. В 19 часов вечера на бортовой залп Анд ответил Мауна-Лоа, а за нею и другие вулканы Юго-Восточной Азии, вплоть до Фудзиямы, превратив этот регион в сущий ад. Цунами, потоки лавы, огненные облака и шквальные ветры буквально стерли с лица земли Филиппинские острова, острова Ява, Суматра, Борнео, пол-Японии и спорные Южнокурильские территории.

Когда поднявшиеся из вод Тихого океана две огромные волны смыли в море Сан-Франциско, один американский проповедник в выступлении по телевидению возвестил, что слышен, слышен гул последней битвы - Армагеддона - и семиокий Агнец близок, и сняты уже шесть печатей с Книги Пророчества, и уже всадники смерти посланы в Мир, и близок конец, и только тот, кто сейчас покается, еще успеет. В ответ широко распахнули свои двери все тайные публичные дома, стриптиз-холлы, порнокинотеатры, бары и игорные заведения. Поскольку денег ни у кого не было, за золотой зуб или понюшку кокаина в начале той ночи можно было выиграть суперсовременный автомобиль. Те, у кого оставалось две-три сотни карманных денег, были миллионерами. Нищие из-под городских мостов на свою жалкую мелочь покупали шлюх, которые в былое время спали только с шейхами Саудовской Аравии. Во всех Соединенных Штатах не было девушки старше шестнадцати лет, которая бы не потеряла невинность в ту ночь, и парня, который не попробовал бы узнать, что такое женщина. Почтенные матроны отыскивали любовников своей юности и умоляли их “сделать это, как в первый раз”. Голубые впервые не прокатили, всем нужна была горячая красная кровь. Вечные “Роллинг Стоунз”, нашпигованные стволовыми клетками, выступали бесплатно на площади в Ньюарке с программой “Let it Bleed”, пока на них не обрушился небоскреб. К концу ночи, когда пошел черный дождь, ничто уже не стоило ничего, и на улицах американских городов наркотики раздавали по 50 центов за тонну. В 5 часов утра хорошим тоном стало крутить из долларов самокрутки. Все думали, что мир сошел с ума, но никто не верил в конец света, пока под ударами волн не рухнули Бруклинский мост и статуя Свободы. Тогда даже в степном Канзасе люди стали выпрыгивать из окон, чтобы спастись.

Разумеется, никто и предположить не мог, что во всей этой свистопляске виноваты какие-то Хабибуллин и Ку. Из-за того, что, будучи старшим по смене, Ку съел солпадеин-2, окоченел и превратился в кукурузу. В панике, кстати, многие горстями пили сильнодействующие лекарства, и многие из них, прежде подвергавшиеся генной перестройке, разделили участь Ку: некоторые превратились в растения, в рыб, птиц, головоногих моллюсков и даже в грибы.

Над Москвой всю ночь носилась стая хохочущих крылатых саламандр: это была группа бывших больных неизлечимой депрессией и суицидальным синдромом, которых буквально вытащили из петли, привив им гены огненной саламандры и летучей мыши. Отбивать эту жуткую нечисть выпускали священство, во всех церквах служили молебны и звонили в колокола.

Забыл сказать, что в самом начале этой последней ночи нашей цивилизации по английскому телевидению выступил директор гринвичской обсерватории, который первый обратил внимание на то, что, несмотря на сильное задымление, образовавшееся вследствие разгула стихий и не позволяющее Солнцу обогревать Землю, температура на планете постоянно повышается в среднем на 2°С в час: это значит, что человечество допрыгалось и на Земле включился “парниковый эффект”, чреватый самыми серьезными последствиями. Это было единственное предупреждение о катаклизме и последняя передача о погоде английского телевидения: к утру и Лондон, и Гринвич были затоплены водами растаявших ледников Антарктиды и Гренландии. Были затоплены также Голландия, Санкт-Петербург, Хельсинки, Венеция, Стамбул, Нью-Йорк и вообще все города и территории, лежащие ниже отметки 200 метров над уровнем моря. Из всех питерцев в живых осталось лишь несколько нахимовцев и девчонок, которых тем удалось для известных целей затащить на крейсер “Аврора”, прежде чем его сорвало с якоря.

Утром следующего дня Польша успела объявить войну России, Пакистан - Индии, Северная Корея - Южной, а Монголия - Китаю, но уже через несколько часов готовящиеся к сражению войска противников были смыты водами Мирового океана. К концу этого, третьего по счету дня над поверхностью океана остались только горные кряжи высотой не менее 5 тысяч метров. Воды, сомкнувшиеся над планетой, скрыли все, о чем помнили уцелевшие на баржах, кораблях и лодках люди: историю, культуру, СМИ, Интернет, автомобили, парламенты, деньги и вообще все-все-все. Впрочем, людей, которых носило по зеркалу вод, это уже не волновало. Почти все они сошли с ума. Правда, ужас потопа узнали не все: на “крыше мира”, в Тибете, о катастрофе догадались лишь потому, что в ту зиму снега вечных ледников на вершинах гор растаяли, и рододендроны вновь расцвели уже в январе.

Королевство Непал сохранило даже свою государственность. Впрочем, все это очень условно: в эту переходную пору на Земле не было времени, а у людей, как мы уже говорили, памяти. Просто король Непала был жив и регулярно совершал выходы в свой королевский сад и кормил голодных лепешками со своей королевской кухни. Немало людей уцелело также на Памире и Тянь-Шане. Дикие горные киргизы, спасаясь от жары, перегнали стада своих яков в китайский Тибет, но так и не смогли в тот год найти прохлады. Но зато у них была твердая почва под ногами! Фактически вся горная страна Центральной Азии не была затронута наводнением. В Южной Америке убежищем человечества стала обширная страна Анд, заселенная в основном индейцами, вытеснеными туда во времена Конкисты. Они уже несколько веков жили натуральным хозяйством и продолжали ловить рыбу на тростниковых лодках в высокогорном озере Титикака. От всей Северной Америки сохранился лишь пик Мак-Кинли на Аляске, на котором в зимнее время случайно оказался одинокий рейнджер из поселка Толкитна по прозвищу Курок, который пытался поставить мировой рекорд восхождения на неприступную гору зимой в одиночку. Позже к нему на каяках приплыли две семьи эскимосов, которые построили на горе хижины-иглу, наладили охоту на морского зверя и тем спасли альпиниста от голодной смерти. В Новой Гвинее на пике Сукарно уцелела значительная популяция папуасов-людоедов, о которых незадолго до катаклизма сообщили все ведущие мировые географические журналы: они съели всех своих стариков и недужных и так пережили время потопа. На вершинах Эльбруса и Казбека с едой было хуже: по счастью, на Эльбрусе оказалась французская альпинистская группа, крепко затаренная сублимированными продуктами, что позволило выжить и ей, и нескольким аборигенам Кавказа. Но поскольку конец света все-таки наступил, то и время разделилось на то, что было до, и то, которое началось после. Поэтому и люди, оставшиеся в живых, уцелевшие на вершинах и плоскогорьях, даже самые молодые и здоровые из них, разделились, грубо говоря, на уцелевших и живых в полном смысле этого слова. Уцелевшие - это были прошлые люди, уходящие вместе с минувшей эпохой. С тех пор как время остановилось вследствие катализма, они, как порченые зерна пшеницы, утратили очень важное качество всхожести и не могли больше рожать, а могли только трахаться без последствий, что когда-то было их мечтой, а стало голимой бедой. Их печальный удел был отныне - стареть и стареть, вглядываясь в лица друг друга, потихоньку увядающие и иссекаемые морщинами, смотреть в усталые выцветающие глаза, которые продолжали все-все видеть, пока инерция ушедшего века продолжала волочить этих несчастных по прошедшему времени жизни...